Жюльетта Бенцони - Французская лилия. Роман о замках Страница 38

16 июля 1676 года на Гревской площади маркиза де Бренвиллье была обезглавлена и сожжена.

«А что же сталось с замком Оффемон?» – спросите вы. Что ж, на протяжении XVIII и XIX веков в его стенах мирно проживало множество приятных семейств. На сегодняшний день замок вот уже более ста лет принадлежит графскому роду Пилле-Вилль, члены которого берегут его как зеницу ока.

К сожалению, замок закрыт для посещений.

Поншартрен (Pontchartrain)

Паива

Я прожил молодость во мраке грозовом,

И редко солнце там сквозь тучи проникало[45].

В 1857 году один молодой прусский аристократ, денежный мешок и кузен Бисмарка, купил за два миллиона участок земли с расположенным на нем замком Поншартрен – великолепным зданием, некогда построенным для канцлера Людовика XIV, окруженным поистине фантастическим садом работы знаменитого ландшафтного архитектора Андре Ленотра. Но богач приобрел замок не для себя. Поншартрен стал подарком ко дню рождения его любовницы.

Этой любовницей была маркиза де Паива, одна из прекраснейших женщин Парижа в период расцвета Второй империи. И одна из наименее уважаемых, потому как, если не вдаваться в подробности, была она всего-навсего невероятно удачливой куртизанкой. Но какое было до всего этого дело графу Гвидо-Хенкелю фон Доннерсмарку? Эта женщина (она была старше его на целых шесть лет) буквально свела его с ума, заставляя влюбленного делать невероятные подарки и тратить на свою пассию огромные суммы денег. Маркизе, впрочем, всегда было мало.

Короче, крохотный особняк на площади Сен-Жорж, в котором проживала маркиза, показался прусскому графу недостойным такой красавицы. Недолго думая, он купил участок земли в центре Парижа, расположенный на территории нынешнего дома № 25 по Елисейским Полям, и вплотную занялся постройкой роскошного здания, которое по великолепию своему вполне могло бы соперничать с расположенным по соседству домом жены бельгийского посла, графини Ле Хон[46]. То есть, по сути, Поншартрен должен был просто развлечь капризную маркизу, пока строится ее постоянное место жительства.

Лишь только мадам де Паива обосновалась в своем временном пристанище, она тут же развила бурную деятельность: приказала построить оранжереи, в любое время года требовала приносить ей цветы и фрукты, посадила одни деревья и уничтожила другие, а также наказала рабочим перекопать аллеи по ее вкусу. Слугам замка пришлось подчиниться, что, впрочем, не мешало им втайне ненавидеть новую хозяйку. Даже с ее громадным состоянием маркизу все равно за глаза называли алчной, все чаще вспоминая о тех днях, когда замок принадлежал предыдущему владельцу, маркизу д’Осмону.

Но кем же на самом деле была эта Паива? Всего-навсего дочерью какого-то еврея-старьевщика, родившейся в 1819 году где-то в бедняцких кварталах Москвы. Тогда она звалась Терезой, Полиной, Бланш Лахман[47]. Она действительно была чудо как хороша, однако красота эта была какой-то диковатой (девушка обладала тонкими, чуть экзотическими восточными чертами лица). В шестнадцать лет Тереза, уже полностью осознавая, что она – писаная красавица, решила для себя: отныне она сделает все возможное, чтобы получить все, что только может взять от жизни женщина: деньги, наряды, украшения, дома, слуг, кареты, и так далее, и тому подобное.

Как-то раз в лавку папаши Лахмана, приторговывавшего в числе прочего портновскими инструментами, заглянул человек. То был один француз, бог знает каким образом оказавшийся в Москве. Вероятно, раньше он был одним из солдат Наполеона, которому не хватило храбрости или сил форсировать Березину и бежать на родину. По профессии он был портным. Звали его Виллуэн. Конечно же, он сразу влюбился в Терезу, и они, с благословения семьи, поженились.

Финансовые дела у него шли хорошо – иначе бы Тереза просто не заинтересовалась. Однако Виллуэн не был хорош собой, так что девушка использовала его лишь как средство выбраться из своего «захолустья». И вот в один прекрасный день она встретила некоего обаятельного, с иголочки одетого иностранца. Он начал ухаживать за ней, уверяя, что такая красотка достойна куда большего, чем быть женой простого портного. Он изъявил желание забрать ее с собой, и Тереза без зазрения совести оставила не только своего супруга, но даже ребенка, которого она к тому времени успела родить. Более того, она забрала с собой изрядную долю семейных денег.

Это произошло в 1838 году, и в течение последующих трех лет о судьбе красавицы Терезы ничего не известно. Ходили лишь некоторые туманные слухи о том, что сначала они с любовником отправились в Одессу, а затем – в Константинополь, где будущая маркиза была «надсмотрщицей в гареме» какого-то султана, от которого вскоре сбежала. После этого города сменяли друг друга с поразительной быстротой: София, Будапешт, Белград, Вена и, наконец, Эмс (немецкий город, рядом с Кобленцем, знаменитый своими целебными водами), где она познакомилась с пианистом и композитором Генрихом Герцем. Именно он приобщил ее к парижским салонам и вообще к той богатой, роскошной жизни, о которой она всегда так мечтала.

Чтобы «зацепиться» в новом обществе, ей пришлось приложить немало усилий. К счастью для себя, она была умна и «обладала врожденным чувством прекрасного, равно как и утонченным вкусом». Так, во всяком случае, утверждал один из ее воздыхателей. Действительно ли ей можно было приписать подобные качества, не знает никто. Одно можно сказать наверняка: Тереза делала все, чтобы стать настоящей дамой из высшего общества.

В Париже все называли ее «мадам Герц», и очень скоро ее салон стал одним из самых посещаемых во всей столице: к ней захаживали Лист, Вагнер, Теофиль Готье, Арсен Гуссе, Проспер Мериме. Но на самом деле никакой свадьбы не было, так что, когда Герц давал концерт в Тюильри для Луи-Филиппа, ему пришлось оставить Терезу в карете. Тем не менее их общую дочь, Генриетту, он с удовольствием признал.

Увы, все деньги Герца вскоре оказываются в руках у ненасытной Терезы, после чего в их жизни наступил разлад. Московская история повторилась: девушка бросила дочь так же, как когда-то оставила своего сына, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести. И драгоценности с собой забрала!

Затем для Терезы наступили тяжелые времена. Она жила в нищете, меняя небогатых любовников как перчатки. Теофиль Готье помог ей выбраться из этого незавидного положения, и наша Тереза уехала в Лондон, где наконец встретила зажиточного мужчину, лорда Стэнли, который довольно скоро восстановил ее прежнее финансовое состояние. Следом за Стэнли она нашла себе другого любовника. На этот раз им стал молодой русский граф, страдавший чахоткой, с которым она отправилась в Россию, дабы облегчить его конец. Возвращаясь в Европу, она прихватила с собой потрясающие семейные украшения графа, что позволило ей вновь вернуться к ночной жизни Парижа.

Обосновавшись на улице Россини, она вновь стала встречаться с многочисленными воздыхателями, однако теперь она придирчиво выбирала для своих целей наиболее щедрых из них. Впрочем, для одного человека она все же сделала исключение: им стал небогатый португалец, маркиз Альбину-Франсишку де Паива, который влюбился в нее без памяти и страстно хотел жениться на Терезе. Заполучить титул маркизы? Об этом-то она и мечтала! И красотка вышла за него замуж.

Удача, с тех пор более не покидавшая ее, не подвела и здесь: бедный портной Виллуэн, ее законный муж, все же вернулся в Париж, где вскоре и умер. Так что 5 июня 1855 года еврейка из Москвы стала маркизой де Паива. Но она вовсе не собиралась надолго обременять себя обществом нового мужа: несколько недель равнодушного ночного сожительства, и Паива был вынужден удалиться, оставив своей хитрой жене не только кругленькую сумму, но и вожделенный титул (официально разводиться никто не собирался). Так освободилось местечко и для вышеупомянутого Хенкеля фон Доннерсмарка.

Познакомил их прусский консул Бамберг, и можно сказать, что это была любовь с первого взгляда. Причем любовь взаимная, коль скоро Тереза узнала, что молодой человек сказочно богат и едва ли способен в одиночку тратить такие огромные деньги. Ну как тут было устоять? Известно, что Тереза справлялась с этой задачей как никто, но даже она не смогла осушить тот золотой поток, что лился на ее богача.

В парижском особняке, равно как и в Поншартрене, влюбленная парочка жила на широкую ногу. На торжественные ужины к ним съезжаются гости со всего города, однако на участке за каждым деревом стояли бдительные соглядатаи, которые тщательно следили за тем, чтобы ни один из приглашенных не зарился на растущие в саду фрукты или цветы. Такие вот жадные были хозяева…

В 1870 году война разлучила наших героев. Он ушел сражаться, а она осталась ждать его в Бреслау, покуда Хенкель, будучи уже губернатором Эльзаса и Лотарингии, не позвал ее в Страсбург. Теперь он хотел на ней жениться. И это свершилось… благодаря расторжению брака Терезы с маркизом де Паива, происшедшему в Риме. Это было похоже на сон, но реальность превзошла любые фантазии, и 28 октября 1871 года бывшая маркиза стала графиней фон Доннерсмарк, а на голове у нее появилась потрясающая диадема, усыпанная бриллиантами, которую много лет спустя Гортензия Шнайдер наденет в оперетте под названием «Герцогиня Герольштайна».