Робин Янг - Реквием Страница 38

«Племянник здесь оказался из-за меня. Я привел семью сестры в Селкеркский лес в поисках повстанцев. Я сбежал из Темпла, не сказав ни слова Саймону, моему преданному другу с детских лет. А когда он в тревоге за меня отправился на поиски и нашел, я относился к нему как к грязи на сапогах. И вот теперь, возможно, Саймон лежит на поле битвы у Фолкерка, и его тело поедают черви. А кем был этот тамплиер, которого я убил, чье лицо навсегда останется скрыто под шлемом? Он тоже остался лежать на боле битвы, или его нашли и похоронили братья? А если это был Томас, единственный английский член „Анима Темпли“, и его убил глава братства?»

Перед Уиллом возникли лица отца и Эврара. Они смотрели на него с осуждением. Он предал их дело. Нарушил клятвы, презрел долг. Бросил своих братьев и… дочь.

Дверь с шумом отворилась. Уилл едва успел вскинуть глаза, как стражник поднял его на ноги.

Вошел король Эдуард. Сейчас на нем был малиновый костюм, на голове — золотой венец. Воины выволокли Уилла в центр кельи. Свирепый удар по ногам заставил его упасть на колени. Затем, повинуясь жесту короля, они отошли в сторону.

— Оставьте меня.

— Милорд, но… — начал один.

— Он не может даже стоять. Оставьте меня.

Воины с поклоном удалились. Эдуард посмотрел сверху вниз на Уилла и прошел к окну.

Боль притупилась. Уилл почувствовал, как напряглись мускулы. Давнишняя мечта остаться с врагом один на один сбылась. Его глаза метнулись к бадье с мочой, где лежали обломки миски.

— Ты выглядывал сегодня в окно своей камеры? — Эдуард повернулся. — Если нет, то посмотри. Там соорудили кое-что для тебя интересное.

Уилл вспомнил стук молотков утром.

— Догадываешься, что это?

— Думаю, там виселица, — отозвался он хриплым шепотом.

Эдуард подошел и снова встал перед ним.

— Ты, наверное, видел, как вешают людей, Кемпбелл. Правда, зрелище не из приятных? Лицо бедолаги становится красным, затем лиловым. Оно ужасно перекашивается. Высунутый язык распухает, глаза выпучиваются, кажется, они вот-вот вывалятся из глазниц. А шея вытягивается примерно настолько. — Эдуард раздвинул руки, показывая. — Иногда это длится почти полчаса. За это время опорожняется мочевой пузырь и кишечник. А собравшаяся толпа стоит и глазеет. — Он вгляделся в лицо Уилла. — Я могу избавить тебя от такой участи.

Уилл поднял на него глаза.

— Неужели вы собираетесь оставить меня в живых?

— Нет. Но я предлагаю тебе достойную смерть. Быструю, от меча. Это много лучше пытки на виселице. Но прежде ты назовешь мне причину, по которой оказался в Шотландии?

Уилл удивился. Он был уверен, что Эдуард знает о его бегстве из Темпла. Значит, король больше не встречался с Гуго. Такое вполне возможно. Эдуард все это время был занят — то во Фландрии, то в Шотландии. Можно ли его неведение как-то использовать? Превозмогая туман в мозгах, он напряженно думал.

— Что ты здесь делаешь? Отвечай! Тебя послал великий магистр установить контакт с Уоллесом? Темпл стал моим врагом?

Уилл подавил усмешку. Выходит, Эдуард сомневается в преданности ордена. Почему? Неужели Гуго образумился? Или есть что-то еще? Он вспомнил, как равнодушно воспринял король весть о гибели Брайана ле Джея. Может быть, не всем старейшинам понравилось, что Темпл поддерживает Эдуарда в этой войне.

— Я скажу вам все, что вы хотите знать, — медленно проговорил он. — Если вы отпустите человека, который был со мной.

— Кто он? Тоже рыцарь? — Эдуард презрительно хмыкнул. — Чего ради я стану делать такую глупость? Вы оба умрете. Но у тебя есть выбор — как.

Ну что ж. Уилл стиснул зубы. По крайней мере хорошо, что Дэвид еще жив. Он вскинул голову.

— В таком случае, Эдуард, ты никогда не узнаешь причину, почему я здесь оказался. И мне известно насчет Онфлера. — Глаза короля гневно сузились — возможно, от разоблачения, а возможно, от оскорбительно-фамильярного обращения к нему на ты и по имени. В любом случае гнев Эдуарда доставил Уиллу удовольствие. — Я знаю, ты нанял разбойников, чтобы вернуть королевские драгоценности, отданные твоим отцом в залог Темплу, а потом заставил Гарина похитить «Книгу Грааля». А потом использовал Эврара, так же как сейчас используешь Гуго. Мне известно о твоем предательстве.

Эдуард махнул рукой.

— Чепуха. Твой инспектор помог мне добиться от Жака де Моле того, что я хотел и когда хотел. У Фолкерка сейчас погибли примерно десять тысяч. Так что, даже если Гуго де Пейро что-то узнает, это не имеет значения. Темпл мне больше не нужен. Я сам справлюсь с шотландцами. И бароны теперь меня полностью поддержат.

— А когда война закончится, ты думаешь, великому магистру понравится, что его оставили в дураках? Думаешь, за этим ничего не последует?

Эдуард хрипло рассмеялся.

— А что может последовать? Ведь Темпл еле дышит. Набитый дурак де Пейро чуть ли не ползал передо мной на коленях, умоляя помочь восстановить орден! Время рыцарей закончилось. Пришла пора королей. — Его глаза блеснули. — Правителей империй.

— Но даже самый великий правитель состоит из плоти и крови. И его можно прикончить.

— Ах вот оно что? — пробормотал Эдуард. — Вот почему ты здесь?

Собрав последние силы, Уилл кинулся к бадье, выхватил обломки деревянной миски и ринулся на Эдуарда. От неожиданности король попятился, зовя на помощь гвардейцев. Они ворвались в келью в тот момент, когда Уилл ударил острым концом по шее Эдуарда. Однако сказалась слабость и он промахнулся на пару дюймов. Гвардейцы уволокли его к стене.

Сломанные ребра потерлись одно о другое. Уилл вскрикнул, обломки выскользнули из пальцев. Гвардейцы принялись молотить его кулаками, и эту боль скоро сменили десятки других, более мучительных.

— Довольно!

Сквозь затуманенный взор Уилл увидел приближающегося Эдуарда.

— Пусть он живет. — Голос короля звучал напряженно, серые глаза расширились. — И перед смертью пройдет через все страдания, какие только мыслимы. Нет, виселица тут не годится. Слишком быстрая смерть. — Он подошел ближе. — Ты умрешь на эшафоте, но очень медленно. Вначале тебя привяжут за руки и за ноги к двум коням и как следует растянут. Но ты еще будешь жить. — Голову Уилла поднял за волосы гвардеец. Эдуард наклонился к ней. — Потом тебя положат на стол, и начнется представление. Палач разрежет твое тело от шеи до промежности и начнет медленно вынимать внутренности и сжигать одну за другой перед твоими глазами. И только тогда твои мучения в этой жизни закончатся. Чтобы тут же начаться в следующей.

Уилл заметил на щеке Эдуарда грязные капли и понял — это его моча, которую он плеснул в лицо короля, когда бросился с обломком миски.

И его губы скривились в улыбке, обнажив окровавленные десны.

В сознание Уилл пришел ночью. В черном квадрате окна мерцали звезды. Он напряженно вгляделся в распятие на стене. Вчерашняя бравада перед Эдуардом казалась ему теперь глупой. В душе не осталось ничего, кроме безысходного отчаяния. Он обрек себя и Дэвида на мучительную смерть. Случится это скорее всего утром, и он умрет с запятнанной совестью, без возможности совершить покаяние и получить прощение. Он нарушил все клятвы, данные перед Богом. Его единственной надеждой было то, что король сосредоточится на нем и не станет уделять внимания Дэвиду.

Уилл подполз к стене. Вцепился окровавленными пальцами в камень, подтянулся и сдернул с гвоздя распятие. Затем соскользнул на пол, сжимая его в руках.

— Боже, будь ко мне милостив, ибо я…

Дальше не получалось. Слишком много надо было сказать, слишком во многом покаяться.

Уилл глянул на дверь. Его накормят, хотя бы один раз. Эдуарду он нужен достаточно крепким, чтобы до конца перенести все мучения. Но он не доставит негодяю удовольствия. «Как ты надеешься справиться с сильными вооруженными гвардейцами, когда едва можешь передвигаться?» — спрашивал голос внутри. Не слушая этот голос, он медленно прополз по келье и повалился рядом с дверью. «Я буду сражаться и умру».

Глаза Уилла закрылись, голова упала на грудь. Он уснул.

Его разбудили раздававшиеся где-то поблизости приглушенные звуки. Они становились громче. Цепляясь за дверь, Уилл поднялся с распятием в руке. Неожиданно дверь приоткрылась. Следом появилась голова, и он ударил по ней деревянным крестом что было сил. Человек охнул. В следующий момент дверь распахнулась, и запястье Уилла сдавила огромная ручища. Он выронил распятие. Обладатель огромной руки громко прошептал его имя, затем откинул капюшон. Уилл различил во мраке лицо Уильяма Уоллеса. К нему приблизился другой, потирая голову. Грей! В коридоре мелькали темные силуэты. Блеснула сталь кинжала.

— Как вы?.. — начал Уилл.

Уоллес мотнул головой.

— Потом. Скажи, Адам здесь?

— Адам…