Давид Малкин - Король Давид Страница 39

Поэтому я советую собрать к тебе всех иврим от Дана до Беэр-Шевы во множестве, как морской песок, и сам ты поведёшь нас в сражение. Тогда мы пойдём на него, где бы он ни находился, и нападём на него, как падает роса на землю, и не оставим в живых ни одного из людей, которые с ним. Если же он укроется в городе, то все израилиты обнесут этот город верёвками, и стащим мы его в долину, так что не останется ни единого камешка.

И сказал Авшалом:

– Совет Хушая лучше, чем совет Ахитофеля.

И сказал Хушай Цадоку и Эвьятару:

– То-то и то-то советовал Ахитофель, а то-то и то-то советовал я. А теперь пошлите скорее сказать Давиду так: не ночуй этой ночью на равнине в пустыне, а поскорее переправься через Иордан.

И встал Давид и все люди его, и перешли они Иордан, так что до рассвета не осталось ни одного, кто не переправился бы через Иордан.

Я записываю событие за событием, чтобы они связались потом в единый рассказ. Припомнить, что за чем следует, мне всегда трудно.

Такого никогда не было в нашем народе: чтобы наследник-сын поднял меч на короля-отца! Я помечу дату для потомков: «Это случилось на двадцать шестом году правления Давида» и продолжу рассказ в назидание им.

…Если бы перед выходом из Города Давида мы заполнили все свободные места на повозках не бурдюками с водой, а нашим скарбом, нам не удалось бы двигаться без остановок. Давид с небольшим отрядом воинов шёл отдельно от обоза и войска, останавливаясь для жертвоприношений и снова догоняя своих людей. Я делал записи о встречах короля на пути в изгнание. Вот они.

Нам попался раб покойного короля Шауля, перешедший к его внуку – хромому Мериву. Я знал, что этот раб когда-то принял веру иврим и взял себе имя Йосеф, но обидевшись на Шауля, вернулся к своей общине хивви и снова стал Цивой. Два осла везли за ним повозку, нагруженную продуктами. Мне показалось, что этот Цива не ожидал встречи с королём, но, попавшись на глаза Давиду, проявил всю свою изворотливость.

– Смотрите, кто ведёт нам ослов! – заорал Иоав бен-Цруя, подзывая пальцем перепуганного раба.

Тот подошёл, и мы обнаружили на повозке: 200 хлебов и 100 связок изюма, 100 связок смокв и мех вина.

И сказал король Циве:

– Что это у тебя?

И ответил Цива:

– Ездовые ослы для королевского дома, хлеб и фрукты в пищу отрокам и вино для ослабевших.

И спросил король:

– А где же господин твой?

И ответил Цива королю:

– Он остался в Городе Давида, потому что решил, что теперь возвратится к нему королевство деда его.

И сказал король Циве:

– Тебе отойдёт всё, что у него.

И сказал Цива, кланяясь:

– Да обрету я милость короля моего!

Ни Давид, никто из нас не могли тогда предположить, какую ложь о Мериве, внуке Шауля, мы слышим. И поверили рабу.

А вот другая встреча. Когда пришёл Давид в Бахурим, оттуда вышел человек из рода Шауля по имени Шима бен-Гейра. Он швырял камни в Давида и его людей и говорил так:

– Убирайся! Убирайся вон, убийца! Обратил Господь против тебя всю кровь дома Шауля, вместо которого ты стал королём. И передал Господь королевство Авшалому, сыну твоему. А ты в беде, потому что ты – убийца!

И сказал Авишай бен-Цруя:

– Как может ругать этот мёртвый пёс господина моего, короля! Позволь, я пойду и сниму с него голову?

Но сказал король:

– Что вам до меня, сыны Цруи! Пусть ругается! Верно, Господь велел ему так: «Ругай Давида!» Если уж сын мой, который вышел из недр моих, может искать души моей, так тем более – биньяминит. Оставьте его! Может, увидит Господь унижение моё и воздаст мне добром за нынешнее его злословие.

Так шёл Давид и люди его по дороге, а Шима шёл со стороны горы навстречу ему и злословил, и кидал камни, и осыпал его прахом.

Давиду передавали все новости из оставленного им города, и, пока король и его люди добирались до Маханаима, Иоав бен-Цруя и король знали обо всех передвижениях армии Авшалома. Сперва, приняв совет Хушая, бунтовщики направились в Баал-Хацор. Здесь к ним примкнуло большое ополчение племени Менаше. Ещё два дня у разросшегося войска Авшалома заняла переправа через Иордан. За это время Давид и верные ему войска успели разбить стан в Маханаиме и начали подготовку к сражению с мятежниками.

В эти дни король узнал, как относятся к нему местные биньяминиты и те, кому он оказал милость раньше. И было, когда Давид пришёл в Маханаим, Шови из Раббы, и Махир бен-Амиэйл из Ло-Девара, и Барзилай-гиладянин из Роглим принесли постели и блюда, и глиняную посуду, и пшеницу, и ячмень, и муку, и сушёные колосья, и бобы, и чечевицу, и мёд, и масло, и сыры, и молоко, и привели овец, ибо говорили они: «Люди голодны и устали, и утомлены жаждой после дороги через пустыню.

Давид был тронут. Он узнал Барзилая – старейшину Явеш-Гильада, возглавившего когда-то вылазку за телами короля Шауля и его сыновей.

– Верно, я Барзилай, – радостно подтвердил старик. – Это меня ты благодарил после захоронения останков Шауля. Надеюсь, ты забыл ответ, который передали тебе старейшины с пророком Натаном.

– Забыл, – слукавил Давид

– И ладно, – похвалил Барзилай. – Теперь мне восемьдесят лет, толку от меня немного. А вот этого воина, моего сына Кимама, и его отряд принимай к себе. Пришёл их черёд послужить помазаннику Божьему.

Давид приветствовал молодых гильадцев, а Барзилая попросил прийти на военный совет и побольше рассказать об этих местах. Особенно про лес Эфраима.

***

Глава 21. Бой

– Дался нашему королю этот лес Эфраима! – ворчал Иоав бен-Цруя. Они с Авишаем, поджав ноги, сидели в тощей тени тамариска в середине солдатского стана. Их бойцы храпели, раскинувшись на горячей земле, и не чувствовали ползающих по лицу мух. Братьям не спалось.

– Стоит мне спросить у Барзилая про долину, как Давид перебивает меня со своим лесом, – продолжал Иоав.

– А тебе чего далась эта долина? – повернулся к нему Авишай, держа у рта флягу с водой.

– Завтра-послезавтра бой, а мы никак не выберем для него места: то ли долина Гадитов, то ли поле Наместника фараона.

– Да ведь они же рядом. Может, Давид интересуется тем лесом тоже из-за боя.

– Кто и когда воевал в лесу?!

Авишай задумался.

– Ну, верно, в лесу не воюют, – согласился он. – Но если Давид всё-таки скажет «Будем воевать в лесу», ты что, за ним не пойдёшь?

– Пойду.

– Так какая тебе разница, о чём Давид расспрашивает Барзилая! Скажи лучше, сколько стрел у тебя в запасе.

– По десять на воина. Но бой в лесу?!

– Иоав, ты ведь всегда побеждаешь.

– Конечно, я же воюю против врагов помазанника Божьего.

– Так будет и на этот раз. Давид знает, где назначить бой. Господь ему подскажет, и мы опять одержим победу.

Иоав вздохнул.

– Чует моё сердце: начинается самая паршивая война. Я её Красавчику не прощу.

Амаса предлагал двинуться той же Северной дорогой, по которой бежал Давид: по низкой седловине между горами, ведущей к Иерихону и Раббе.

– Но ведь по берегу Солёного моря короче, – недоумевал Авшалом, стараясь сосредоточиться на погоне.

– С армией-то! – поморщился Амаса. – Там горы сходят прямо к воде и не дадут пройти пастуху со стадом.

– Значит, будем действовать, как решили на военном совете: идём к Шхему на соединение с ополчением племени Эфраима, туда же подойдут отряды из наделов Нафтали и Ашера. Через северные переправы перейдём Иордан и двинемся на Маханаим. Я верно понял твоё предложение? – обратился он к Хушаю.

– Верно.

– Тогда идите, готовьте армию, – приказал Авшалом.

Оставшись один, он задумался. Запах дыма от угольницы напомнил ему Баал-Хацор, мёртвого Амнона на земле возле жаровни и своё желание умчаться оттуда и спрятаться у деда в Гешуре. Если бы Авшалом не был уверен, что Давид никогда не простит ему публичного посещения королевских наложниц, он и сейчас бросил бы старейшин племени Йеѓуды вместе с их войной и убежал бы в Гешур.

Вчера ночью ему сказали, что Ахитофель Мудрейший повесился.

Ахитофель учил его: «Решил – действуй! Нерешительные люди совершают непоправимые ошибки». Завтра утром армия пойдёт на Маханаим. Мать, которая твердит о победе, вместе с сестрой Тамар останется дома. «Скажу, что в обозе не было для них места».

Авшалом приказал принести вина, долил свой кубок и выпил. Согрелся, но руки продолжали трястись.

Двое хевронских старейшин перешёптывались между собой в углу королевской комнаты.

– Не хватало, чтобы он заболел перед походом, – проворчал один, указывая взглядом на Авшалома.