Андрей Расторгуев - Предел прочности Страница 4

Сделав три залпа, русские пошли вперёд, навстречу несущейся коннице. Для татар это было в диковинку. Обычно враг, если его меньше, бежал без оглядки, стараясь поскорее скрыться. Эти же прут напропалую, словно страха в них нет.

Сшиблись…

Три хлипких шеренги пехоты, ощетинившихся стальными штыками, не дрогнули, не прогнулись. Наоборот! Налетевшая конница рассыпалась, потеряв сразу несколько десятков человек. Нет, не прост враг. Нахрапом его не возьмёшь.

Неприятельские всадники обтекли строй, успокаивая израненных коней. Теперь они за спинами русских.

– Каре, стой! – скомандовал Котляревский. – Кру-гом!

Задние шеренги стали передовыми. Пётр оглянулся на Дьячкова, весело крикнув:

– На этот раз я в голове! – И тут же скомандовал: – Вперёд мааарш!

Коробка двинулась обратно.

Татары атаковать не спешили. Заняли высоты у выхода из ущелья. Приблизившихся русских встретили беспорядочной пальбой.

– В штыковую, братцы! Ура!

Егеря побежали, подхватив клич. Быстро взобрались на холм и ударили в штыки. Слева и справа выкатились казаки, зловеще раскачивая опущенными пиками. Ещё не веря, что не может победить горстку врагов, Угурли-ага отчаянно сопротивлялся. Однако его нукеры отступали. А тут вдруг сзади грянули выстрелы. Откуда ни возьмись появился другой русский отряд, более крупный. В ущелье он, что ли, прятался?

Неприятеля рассеяли. Ночью Угурли-ага снова ушёл в горы за верховья Шамхора, очистив аврюмские кочевья. А утром в лагерь Карягина явились агалары из тех кочевий. Винились, что приняли у себя ханского сына. Ну да, не примешь его, когда с войском пришёл. Как снег на голову свалился.

Карягин простил. Потребовал только, чтобы кочевники подтвердили присягу, данную ими на верность Государю императору, и, поразмыслив, переселил их ближе к Елизаветполю.

Глава 3, в которой Карабагское ханство вступает в российское подданство

18 января 1805 года

Ганжинский округ, Елизаветполь, штаб-квартира шефа 17-го Егерского полка

За окном шёл снег. Падал крупными хлопьями, скапливаясь на земле мокрой кашей, которую месили ногами люди и кони.

Кто бы знал, какой вредный климат здесь, в Ганже, ждёт русского, по сути северного человека. Слякотная зима и неимоверно жаркое лето вызывали болезни. Да что там болезни – настоящие эпидемии. По лету в городе царила неимоверная духота. Совершенно нечем дышать. Батальоны приходится выводить в предгорные сёла, где хоть немного прохладнее. Оттого идея использовать ханский дворец под казармы не прижилась.

В гарнизоне бушует лихорадка, буквально выкашивая людей. Из сорока обер-офицеров только тринадцать в строю. Унтеров едва ли половина от списочного состава. Рядовых целой роты не достаёт, а музыкантов, тех и вовсе меньше трети.

Карягин тяжко вздохнул. Кабы виноватым его не сделали. Придётся ещё отвечать перед главнокомандующим, дескать, довёл подчинённых до ручки. Одно утешает – боевой дух в полку по-прежнему высок. Любую задачу поставь, егеря в лепёшку расшибутся, но выполнят.

«Лекаря всё же у него выпрошу. Пусть разбирается с этой напастью».

…В дверь постучали. Не получив ответа, в комнату заглянул поручик Павленко, новый адъютант вместо тяжело заболевшего Патрижицкого, не так давно ставшего штабс-капитаном. Того тоже лихорадка одолела. Совсем измучился. Судя по всему, последние деньки доживает. М-да, жаль парня.

– Ваше превосходительство, здесь майор Лисаневич.

– Зови, – равнодушно бросил Карягин, продолжая смотреть в окно.

Он сам вызвал майора, чтобы поручить ему важное дело. С главнокомандующим всё давно согласовано.

– Здравия желаю, ваше превосходительство! – придерживая шпагу, шагнул через порог высокий, статный Лисаневич.

На сапогах разводы. Видно, что грязь вытирал. Мокрую шинель оставил, видать, в прихожей.

– Здравствуйте, Дмитрий Тихонович. Присаживайтесь. – Карягин показал на кресло. Дождавшись, пока майор усядется, сразу перешёл к сути: – По приказу главнокомандующего вы отправляетесь в Карабагское ханство к тамошнему владетелю Ибрагим-хану.

Сев напротив, полковник выжидательно посмотрел на Лисаневича. Тот оставался подчёркнуто спокойным, не выказывая нетерпения или заинтересованности.

Покряхтев, Карягин продолжил:

– Знаете, наверное, что год назад его сиятельство предложил карабагскому хану защиту русскими войсками. Так вот, хан ответил согласием.

– Долго же он собирался, – одними губами улыбнулся Лисаневич.

– Это важный политический вопрос. Можно сказать, судьбоносный. Быстро его не решишь. К тому же обладание Карабагом выгодно не только нам, но и Персии. Наверняка персидский шах склонял Ибрагима на свою сторону. Тому пришлось хорошенько всё взвесить.

– Лишь бы это не оказалось банальной отговоркой, имеющей целью избежать нашего похода на Карабаг. Возможно, предложение персиян тоже было принято. Азиятцы, как мы ни раз убеждались, зачастую ведут двойную игру.

Да, не зря он выбрал для этого поручения именно Лисаневича. Умный офицер, хорошо разбирающийся в особенностях местной жизни.

– С этим не поспоришь, – кивнул Карягин. – Только персидский шах, похоже, начал не с того. Он отправил в Карабаг значительное войско со своим военачальником Абдул-Фет-агою. Хотел, как видно, силой принудить Ибрагим-хана предаться Персии. Не получилось. Карабагский владетель наголову разбил их у Дизана.

– Вот как? – поднял бровь майор. – Что ж, это меняет дело. Выходит, Ибрагим-хан сжёг мосты?

– Выходит, что так. Вряд ли персияне это ему простят. К тому же Шуша хорошо укреплена. От неё всего восемьдесят вёрст до границы с Персией. С другой стороны, персиянам удобно использовать эту крепость для концентрации войск в случае похода на Грузию. Известно, что такие планы уже вынашиваются. Посему Ибрагим-хан просит его сиятельство князя Цицианова оказать ему помощь войсками, а также принять Карабаг в российское подданство.

– Не дурно, – только и сказал майор. Спохватившись, уточнил: – Меня, полагаю, уполномочили вести переговоры?

– Можно и так сказать, – ответил шеф уклончиво.

Поднялся, подошёл к столу. Взяв два запечатанных письма, вернулся с ними в кресло. Протянув Лисаневичу первый, более увесистый пакет, сказал:

– Здесь проект трактата о вступлении в российское подданство и личное послание Ибрагим-хану от его сиятельства. Отвезёте в Шушу и передадите из рук в руки. – Затем протянул второй конверт, поменьше. – А здесь предписание вам от главнокомандующего. Извольте ознакомиться.

Пока майор читал, Карягин тихо сидел в кресле, не говоря ни слова. Закончив, Дмитрий взглянул на шефа.

– Вопросы есть? – поинтересовался полковник.

– Я поеду один?

– Возьмите Джораева. Он языки знает. Выделю вам казаков для сопровождения. Ещё вопросы?

Вопросов больше не было. В предписании князя всё изложено чётко и в подробностях. Главное, что Лисаневич едет не просто курьером или посредником в переговорах – отдал письмо, привёз ответное и всё на этом. Нет, он должен досконально изучить фортификацию Шушинской крепости. Выяснить, способен ли хан доставлять продовольствие на пятьсот человек и возможно ли наладить туда проезд арбами.

Судя по всему, Цицианов был настолько уверен в неминуемом подписании трактата, что во всю строил планы по размещению в Шуше русского гарнизона.

14 февраля 1805 года

Карабагское ханство, Шуша, Ганжинская дорога

Родители Никия Джораева когда-то жили в Карабаге. Нужда заставила их бежать. Обосновались в Грузии, но всегда помнили о своих корнях, и память эту вместе с любовью к родине передали сыну. Теперь Джораев, грузинский дворянин армянского происхождения, рассказывал майору Лисаневичу о родном крае и о Шуше:

– …Не армянское это название – Карабаг. Татары так прозвали. Означает «Чёрный сад», слушай. Какой же он чёрный? Ты летом его видел, да? Всегда Хамсой или Арцахом звался. Хамса – это пять. Союз пяти меликов. Братство хамсы. – Джораев помолчал, нервно дёргая повод лошади. Потом с грустью в голосе произнёс: – Было братство… пока иноплеменники не явились. Они уже везде хозяйничали. Один Карабаг нетронутым оставался, как остров посреди бушующего моря. – Он вздохнул, будто сам жил в те далёкие времена и всё испытал на собственной шкуре. – Был такой мелик Шахназар, владетель Варанды. Разругался он с остальными меликами. Воевать начал с соседями, слушай. Понимал, да, что не справится один. Татар-кочевников призвал. А вожаком у них в ту пору был Панах-хан. Хитрая гадюка. Перессорил всех меликов между собой, да. Кому-то в доверие втёрся, кого убил, кого вообще из вилайета выжил. Словом, захватил власть. Ханом всего Карабага себя сделал. Мелик Шахназар ему свою крепость отдал – замок Шуши-кала. Панах-хан его ещё сильнее укрепил. А со временем и столицу туда перенёс, когда со всеми меликами расправился. Персияне сколько ни пытались, не могли этот замок взять, слушай. Один раз только и вышло, уже при сыне Панах-хана, Ибрагиме. И то после того, как тот сбежал, да. Татары сами ему ворота открыли. Теперь это город Шуша. Такая вот история, слушай…