Сестра самозванца - Владимир Александрович Андриенко Страница 45

Нильский в полдень присоединился к Сумбулову, который со стены осматривал позиции осадной армии.

– Не успел ты город покинуть, пан Нильский. Видал? Стрелецкие приказы подошли.

Нильский принял трубу у князя. Всмотрелся.

Зеленые кафтаны стрельцов Пискаревского приказа. Серые кафтаны пушкарей. Но артиллерии он не заметил.

–Пушкари есть, а пушек нет. Не могу понять.

–А чего понимать? – спросил дьяк Сысоев, кутавшийся в шубу. – Вскоре и пушки подвезут. Вишь, как пушкари все для пушек ладят?

Внизу показались всадники с белыми платками. Их было трое.

–Эгей! – закричал один, воеводе Сумбулову. – Воеводу кличь!

–Я воевода, – Сумбулов склонился со стены. – Чего надо?

–От имени воеводы, боярина Шереметева. Велю отворить ворота. Государева воля.

–Да и у меня государева воля! Царевич Димитрий Иванович велел нам здесь стоять и его дожидаться!

–Какой царевич, воевода? На Москве великий государь! И его воля закон.

– Но не для меня! – ответил Сумбулов.

Всадники удалились.

Сумбулов посмотрел на Нильского.

– Что скажешь, пан шляхтич?

– Если они подвезут пушки, то нам здесь будет тяжело.

– Но Кромы необходимо удержать. Иначе все дело царевича может рухнуть.

– Я стану драться на стенах с твоими воинами, князь. Моя сабля к твоим услугам…

***

Москва.

Дворец Годунова.

19 февраля 1605 года.

Борис Годунов был совсем плох. Врачи советовали ему отрешиться от дел и немного отдохнуть. Но как он мог себе это позволить? Самозванца не поймали и не разгромили окончательно. Измены множатся даже в самой Москве. Крутые меры помогали мало. Все больше и больше черни склонялось к самозванцу.

Бог наказал его многими хворями. Много ли жизни ему осталось? Успеет ли укрепить трон за Федром?

В покои царя вошла царица Мария Годунова.

– Борюшка.

– Это ты, Маша?

– Тебе легче?

– Нет, Маша. Дни мои уже сочтены.

– Не говори так, – сказала жена. – Господь милостив.

– Наказует меня господь за грехи мои.

– Но ты все делал во имя государства.

Годунов усмехнулся.

– Ой-ли, Маша! Все ли во имя державы? Но и для себя старался я. Трона жаждал. Почета большого. Царь Федор Иванович многое дал мне. И я чем ответил?

– Но тогда по-иному нельзя было! Не казни себя, Борюшка.

– И кровь царевича на мне. На мне, Маша.

– Оставь думать про это.

– Не могу. Как не думать, Маша? Что ждет нашего сына Федора? Что отдам ему? Я крепил государство многие годы, а что отдаю сыну? Смуту!

– Верные люди помогут Федору.

– Вот только где найти сих людей? Кто верен, Маша? Ведаешь ли, что некие знатные особы самозванцу предались. И служат ему! А сколько еще завтра к нему сбежит?

– Басманову надобно власть над войском отдать.

– Басманов роду не великого. Не станут под него многие воеводы. Сама сие знаешь…

***

В покои царя тихо вошел рында.

– Государь. Оружничий Клешнин просит возможности говорить!

– Веди его сюда!

Мария Годунова не любила Клешина.

– И чего приперся?

– Маша. Семен человек верный. Не обижай его. А лучше оставь нас.

Мария Годунова ушла. Борис встретил старого товарища приветливо.

– С новостями, Семен Андреевич?

– С новостями, государь Борис Федорович.

– Говори.

– Получил я грамотку от моего человека в стане самозванца. И сказано там, что отправлена на Москву некая девица именем Елена.

– И что? – не понял Клешнина царь.

– А то, что сия девица была во всех городах, которые самозванцу двери отворили.

– Что сказать хочешь? Она моих воевод на путь измены толкнула?

– Именно, государь Борис Федорович.

– И как она сие сделала?

– Говорит она от имени самозванца! И красоты та баба редкостной. И приходиться самозванцу сестрой.

– Что-то не слыхал я про его сестру.

– Сестра она Юшке Отрепьеву, Елена Отрепьева. Сие показал дядя самозванца дворянин Смирной-Отрепьев.

– И чем опасна девица на Москве?

– Тем, что послал её самозванец к воеводе Басманову!

– К Басманову? Отчего к нему?

– По всему видать, что он вскорости большим воеводой станет, государь.

– И сие поняли в стане самозванца? А не слишком ли много они знают про наши дела, Семен?

– Дак и самозванец имеет свои глаза и уши на Москве, государь.

– Ты хочешь сказать не на Москве, а в моем дворце?

– Истинно так, великий государь, – согласился Клешнин.

– А мы узнали от твоего человека про девку Отрепьеву. Дело ли сие, Семен?

– Новости эти важные, государь.

– И что сможет сделать девка? Не тем занимаешься, Семен. Надобно иных врагов искать. Они как змеи шипят вокруг трона моего. Умри я завтра – что станется? Помысли!

– Бог того не допустит, Борис Федорович! Еще поправишься.

– А коли нет? Надобно и подумать, как трон под моим сыном Федром укрепить.

– Коль скоро воеводы твои вышибут воинство Отрепьева из русских земель.

– Что нового о самозванце? Где он?

– Говорят в Путивле!

– Говорят? А что твой человек точно не знает?

– Самозванец с отрядом покинул основное войско. Но не верю я, Борис Федорович, что возьмут твои воеводы мятежные города.

– И что делать?

– Басманова отправить вон из Москвы! В войско под Кромы.

– Нет, – сразу отказал царь. – Басманов здесь надобен. Там Шереметев справится.

– Коли захочет он Кромы взять. Ведь бегут дворяне из войска! По имениям разбегаются.

– Без приказа? – спросил царь.

– А на что им приказ, коли воеводы им бежать не препятствуют?

– Но Басманова отправить в армию не могу. Он здесь надобен при моем сыне. Случись чего, ему верные люди будут надобны.

– Что велишь с девкой Отрепьевой делать?

– Излови! Сие не будет трудно. Приметы Отрепьевой ведь имеются?

– Имеются, государь.

– Вот и лови! Чай то дело много людей не потребует. Троих пошли и они все сделают тихо.

Царь откинулся на подушках. Он устал. Заботы его быстро утомляли. Клешнин поклонился и вышел вон…

***

Семен Андреевич был недоволен. Царь никак не велел наградить верных, и не выразил ободрения ему. Мало ценит царь людишек. Ранее не таким был государь Борис Федорович…

***

Крепость Кромы.

18 февраля 1605 года.

Осадные пушки прибыли к крепости и пушкари стали их устанавливать. Шереметев сразу подметил слабые места обороны.

– Ставить пушки повыше! – приказал воевода. – С этих мест вести огонь сподручнее. И стены там слабые.

– Верно, боярин, – согласился один из полковников дворянской конницы. – А как проломы в стене будут, так мы Кромы сразу захватим.

– Мало людишек-то у Сумбулова.

– Да и те не станут стоять за самозванца. Одно дело в города входить без боя, а иное держать их противу пушек.

Шереметев сказал полковнику:

– А тебе, друг мой, готовить своих людей к штурму.

– Они давно готовы, боярин. Застоялись и потому ропот среди них идет. А как кровь прольют, то и ропот забудется.

– И твои ропщут? – нахмурился Шереметев. – Что за напасть такая. Что ни полк, то солдаты шепчутся.

– Дак ведь не поляков бить идем. Своих.

– Своих? Это Васька Сумбулов свой? Изменник он!

– Оно так, – согласился полковник. – Но мои люди говорят, что сражается он за царевича. За русскую кровь.

– Самозванец и вор Юшка Отрепьев не царевич.

Полковник снова согласился с воеводой. К чему было спорить…

***

Князь Сумбулов с тревогой наблюдал за осадными работами со стены.

– Видал? – он повернулся к Нильскому, который его сопровождал.

– Они ставят пушки.

– Я сам сие вижу! Как нам удержать крепость?

– Не думаю, что это возможно. Со второго штурма