Сестра самозванца - Владимир Александрович Андриенко Страница 52

– Охранный полк, государь? – удивился Клешнин.

– Эти мною многократно награждены и потому верны. И с ними пусть вся челядь, и сокольничие и псари на коней садятся. Пусть докажут верность!

Царь немного помолчал. Он жестом приказал Клешнину подать себе кубок с питьем. Клешнин подал. Царь сделал несколько глотков.

Клешнин снова принял кубок литого золота и поставил его на стол.

– Отвратителен на вкус этот бальзам лекаря моего. Но мне от того легче.

– Господь милостив, государь. Поправишься.

– Мне надобно дождаться смерти самозванца. Я должен укрепить трон своего сына. Династия Годуновых много славы может принести державе. Про то помни.

– Всегда помню, государь.

– Мало верных людей. Ох, и мало. Все предать норовят. А того не понимают, что самозванец им на шею поляков посадит! И потому тебе, надобно быть опорой для сына моего!

– Я всегда буду верен и тебе, государь, и царевичу-наследнику Федору Борисовичу…

***

Путивль.

Стан самозванца.

20 марта 1605 года.

Пан воевода Юрий Мнишек не любил сам принимать соглядатаев из черни. Это делали его приближенные. Но в этот раз отступил от своего правила.

Стража доставила к нему в кабинет оборванного московита. Он был высок ростом и крепко сложен. Одет как простой горожанин.

Мнишек кивнул ему и тот повалился воеводе в ноги.

– Встань. Не стоит тебе ползать на животе. Мне доложили о тебе. Как твое имя?

– Михайло, господине.

Горожанин поднялся на ноги. Мнишек усадил его в кресло.

– Говори. У тебя есть важные вести?

– Да, господине. Я, как и мой брат, состоим в людях у дьяка Разбойного приказа Патрикеева.

– Вот как? И ты пришел ко мне?

– Хочу служить истинному царевичу, господин. И мне есть что сказать.

– Говори.

– Мой брат недавно изловил на Москве девицу одну. Имя ей Елена.

Мнишек сразу понял о ком речь.

– Она во власти Годунова?

– Да, господине.

Мнишек усмехнулся.

– И ты решил получить за сие золото? Ты подумал, что мне есть дело до Елены? Кто она? Она не царского рода.

– Я понимаю, пана воеводу, – сказал Михайло. – Пан думает, что Елену станут пытать и скоро казнят на Москве?

– А разве это не так? Ведь ваш дьяк Патрикеев знает о делах сей девицы. Что же она заслужила от царя Бориса? Только смерть.

– Господин воевода знает не всё, – спокойно заявил Михайло. – Патрикеев не велел пытать Елену. Он и окольничий Клешнин решили использовать девицу инако. Она покажет, что де царевич Димитрий не царевич, но Юшка Отрепьев.

Мнишек вскочил с кресла. За ним поднялся Михайло.

– То правда?

– Святая истина! – Михайло перекрестился.

– И она согласилась?

– Когда я покидал Москву – нет. Но Патрикеев сумеет заставить. Сие дело времени, господине. А царь Борис Федорович весьма плох. Не сегодня-завтра помре! И для наследника Федора Борисыча сия Елена просто клад!

–Ты прав! И я озолочу тебя! Тебя и брата твоего! Если Димитрий Иванович войдет в Москву быть тебя дьяком! Тебе и брату твоему! В том даю тебя слово шляхтича.

–Рад служить, господине.

–Да ты садись, Михайло. Не стой.

Тот снова сел.

–Я уже сейчас дам тебе 300 злотых! Ты вернёшься в Москву и сделаешь то, что я прикажу.

–Да, пан воевода. Готов служить.

–Ты отправишься на Москву уже сегодня. Я дам тебе надежное сопровождение из казаков. В дороге с тобой ничего не случится, Михайло.

–Что мне делать в Москве, пан?

–Следить за Еленой. Знать все, что она делает в застенках у Патрикеева.

–Сие возможно, пан воевода.

–Я потом пришлю к тебе человека…

***

Путивль.

Стан самозванца.

21 марта 1605 года.

Шляхтич Ян Нильский прибыл в Путивль.

Город был на военном положении и кишел войсками. Всюду ходили караулы из немецких наемников. Польские гусары гуляли в кабаках города и пели военные песни. Иногда они задирали казаков и на улицах происходили кровавые поединки.

На стенах крепости дежурили пушкари – наемники, приведенные воеводой Юрием Мнишеком. Местным царевич не доверял. Он пожаловал всех, кто принес ему присягу, но знал, что жители города при случае могли и предать его. Подозрительность царевича усилилась после поражения под Добрыничами. Теперь он желал иметь охрану только из наемников…

***

Пан Ян сразу направился к воеводе Юрию Мнишеку. Более числиться в отряде Бучинского он не желал.

Воевода принял шляхтича сразу, хоть время и было позднее.

– Пан Нильский? Вот радостная встреча.

– Я прибыл в стан царевича от воеводы Сумбулова. Нарвался на разъезд дворянской кавалерии. Едва ушел.

– Ты не ранен, пан?

– Немного. Пустяки.

– Проходи, пан Ян, садись и налей себе вина. Слуг я удалил, так что сам ухаживай за собой.

Нильский не заставил просить себя дважды. Вино у воеводы Мнишека было отменное.

– Ты голоден должно быть? – спросил воевода.

– Признаюсь да.

– Тогда не стесняйся. Мой ужин в твоем распоряжении, пан Ян.

Нильский был удивлен любезности Юрия Мнишека. Он понял, что воеводе от него что-то нужно.

– Я вижу руку судьбы в том, что ты, пан, прибыл именно сейчас. Только сегодня я получил вести из Москвы.

– Я немного задержался в пути, пан воевода. Это из-за раны. Пришлось пролежать в лесной сторожке у одного пана. Но лишь только рана затянулась я сразу в седло и в Путивль.

– Твоя рана еще беспокоит тебя?

– Нет, пан воевода.

– Это хорошо. Я только сегодня получил вести от моего человека. Панна Елена поймана на Москве людьми Годунова.

– Что? – Нильский вскочил со стула.

– Её поймали и посадили в застенок.

– Но как же?

– Сядь, пан Ян. Слушай меня внимательно. Я ведь знаю, что ты желаешь взять панну Елену в свои законные жены. Это так?

– Так, пан воевода!

– И ты, пан, готов выручить её?

– Готов! – вскричал Нильский. – Я того желаю всем сердцем, пан воевода. Я на все готов ради этой женщины. Но её уже пытали?

«Эк, его разобрало! – подумал Мнишек. – Очаровала она шляхтича так, что он ныне и своего князя Замойского ради неё продаст. Вот они сила любви».

– Её пытали, пан воевода? – повторил вопрос Нильский.

– Мой человек передал, что нет. Она им нужна неповрежденной. Но это лишь до поры. А что станет потом? Одному богу известно!

– Я готов отправиться в Москву!

– Доверяю пану кавалеру. И сумею воздать ему по заслугам.

– Я сделаю все, чтобы спасти Елену и без наград. Она сама для меня награда.

– Все это так, пан кавалер. Но панна Елена слишком вмешивается в дела своего брата. Ведь для пана не секрет, что она родная сестра царевича.

– Того кого называют царевичем.

– Именно так, пан Ян. Для нас нет дела до того, кто такой Димитрий. Мы сделаем его царем. Мы! Но и он для нас должен будет многое сделать.

– Я это знаю, пан воевода. Но Елена?

– Она имеет влияние на своего брата. И она может уговорить Димитрия, не выполнять своих обещаний перед нами. Потому она стала мешать. И Орден может принять меры, дабы она умокла навеки. Ты меня понимаешь, пан?

– Да, пан воевода.

– А ты знаешь о могуществе Ордена! Отцы Иезуиты не любят шутить.

– О том я знаю, пан воевода.

– Сейчас русские хотят, чтобы она публично назвала настоящее имя