Жан Маркаль - Жизор и загадка тамплиеров Страница 53

На Западе в наши дни в кругах спиритуалистов или тех, кого так называют, есть обыкновение делить Христа на «исторического», «космического» и «мистического Христа». Но Христос сам по себе един и неделим. В качестве конкретного проявления в данный исторический момент он мог являться в образе человека, будь то Иисус или кто-то другой. Это Идеальный человек, абсолютный, но символический образец, каким должно стать всякое человеческое существо. Он видим и досягаем для всех. Но Слово, носителем которого он себя заявляет и которое распространяет вокруг себя, выходит за пределы предназначения человека и восходит к божеству, то есть на высший план, который можно считать таковым в любое время и во всем мире. Вот космический Христос. В таком случае главное — войти в него, признать его как Существо (по онтологическому определению), сознательно уподобиться этому Существу, и тогда возникнет мистический Христос. Это не более и не менее как лозунг, который Римская церковь непрестанно повторяет, не желая, однако, ни объяснять его, ни воплощать на практике: Живите во Христе.

Верующие же, напротив, заключены в оболочку конкретных, то есть видимых, реальностей. Они обожествляют Иисуса Христа — человека, даже если приходится проливать слезы над его бедами и подражать ему, принимая абсурдные лишения или страдания, и замыкаются в этой человеческой природе. Проповедники поощряют такие настроения. Они заявляют, что Христос пришел на землю, чтобы спасти людей. Не будем наивными. Если бы Христос спас мир механистическим способом (это термин взят из рационалистской философии XIX века), как считает большинство верующих Римской церкви, и если бы эти самые верующие были по-настоящему спасены, они бы не жили так, как живут, то есть, если присмотреться, в абсолютном противоречии с духом учения Христа. Верующим Римской церкви было бы недостаточно до бесконечности повторять слова о жертве на кресте, то есть о позорной смертной казни. Тем же верующим было бы недостаточно томиться, отказывая себе в чем-то, и практиковать умерщвление плоти, вызывающее сомнительные мазохистские ассоциации и содержащее столько элементов деградации, вредных для подъема Духа. Еще ничего не сделано: человек еще не спасен, а Христос — образец спасения, какое должен совершить каждый. Но этот самый Христос — не Иисус, умерший на кресте, это Христос, никогда не рождавшийся и никогда не умиравший, потому что он может родиться только через посредство Духа. Веру первых христиан извратили сознательно, чтобы вернее подчинить их.[52] Вместо того чтобы показать им путь к спасению, им показали древо креста и постарались поставить их на колени перед бесформенными обломками, происхождение которых явно более чем сомнительно. Кто поклоняется идолу: тамплиеры перед своим так называемым Бафометом или верующие Римской церкви, почитающие невесть откуда взявшийся кусок дерева?

Основатели ордена Храма и их преемники, имевшие доступ к некоему тайному уставу, должно быть, сознавали все это. Для них Христос был вне времени, а Гроб Христов — повсюду и нигде. Потому и появился ритуал отречения от Иисуса — как распятого человека — и плевка на крест. К сожалению, те, кто это знал, не считали нужным объяснять это остальным, несомненно, чтобы вернее их подчинить, начиная со своих же братьев — тамплиеров. Параллельная иерархия ордена Храма, абсолютного доказательства существования которой у нас нет, но наличие которой за видимым фасадом представляется бесспорным, имела свою миссию. Но она пренебрегла этой миссией, погнавшись за материальными выгодами. Она предала одновременно и братьев ордена Храма, и весь христианский народ. Она предала идеи Бернара Клервоского. В конечном счете ее постигла участь, какой она заслуживала, но она увлекла за собой на костры инквизиции и невиновных.

Глава IV

ТАМПЛИЕРСКАЯ СИМВОЛИКА

Всякое инициационное общество, то есть основанное на определенных знаниях, которые его членам сообщают по элитарному или иерархическому принципу, использует особые знаки, будь то опознавательные знаки или разные символы, воплощающие некоторые важные положения доктрины или в закодированном виде уточняющие необходимые пути.

В отношении ордена Храма сразу же возникает вопрос: был ли он инициационным обществом? По внешней видимости — нет, поскольку ничто в его организации, не считая знаменитой секретности проведения капитулов и обязательной исповеди только у капелланов ордена, как будто не основано на предварительном обучении, испытаниях и степенях осведомленности. Это разоблачения, сделанные в ходе процесса, наводят на мысль о том, что было нечто вроде параллельной иерархии, владеющей секретами, которые скрыты от остальных членов ордена. Допустим, что эта иерархия и, следовательно, инициационное знание существовали. В таком случае нам надо обнаружить кодированный язык ордена Храма, элементы специфической символики, которой пользовались исключительно те, кто понимал ее.

Очевидно, первое, что приходит на ум в этой сфере, — тамплиерская архитектура. Со времен Виолле-ле-Дюка и Проспера Мериме полагали, что в церквах ордена Храма, особенно в тех, которые имеют центральную ротонду многоугольной формы, можно найти следы герметической символики. На этот сюжет написано без числа исследований, и автор каждого старался показать, что в той или иной церкви заключен некий смысл, скрытый от непосвященных, к которому, разумеется, поспешно давался ключ. В этой сфере надо проявлять крайнюю осторожность. Как показал Эли Ламбер,[53] мало того, что большинство церквей, считавшихся тамплиерскими, были построены не тамплиерами и даже не для них, но к тому же часовни, крепости, дома, даже некоторые церкви, построенные ими или под их руководством, как правило, усваивали черты стиля соответствующей эпохи. Так, среди них можно найти как готические, так и романские храмы, и никаких выводов из этого делать не приходится. Все, что можно сказать, — что тамплиеры, похоже, благоволили к готическому искусству и содействовали его появлению. Но шедевры готики никакого отношения к тамплиерам не имеют, как, впрочем, и шедевры романского искусства.

В самом деле, церкви с центрическим планом, то есть круглым или многоугольным, представляют собой исключение среди религиозных строений ордена Храма и, кстати, не специфичны для этого ордена. Некоторые известные примеры — это очень тщательные постройки, расположенные в самых значительных командорствах. Единственное строение на Востоке, которое можно отнести к этому типу, — двенадцатигранная часовня могучей крепости Шато-Пелерен. Впрочем, с этим исключительным памятником пытались соотнести характерную тамплиерскую постройку в замке Жизор, ориентированную по двенадцати знакам Зодиака. Конечно, некоторую согласованность с Зодиаком в часовне Шато-Пелерен отрицать нельзя, но что это доказывает? Разве астрологию могли знать одни только тамплиеры? Ей пропитано все средневековье, и количество памятников, выстроенных с учетом зодиакальных зон или положения солнца в некоторые периоды года, неисчислимо. Ничего оригинального в этом нет.

Во всяком случае, известно, что первоначальная церковь парижского Тампля имела форму ротонды с куполом, опирающимся на шесть колонн. Во Франции другой такой нет, но есть в Англии, в частности в Лондоне. Зато часовня тамплиеров в Лане, очень хорошо сохранившаяся, имеет в плане весьма характерную восьмиугольную форму. Итак, мы видим два типа архитектуры. Круглая в плане форма («ротонда»), вероятно, происходит от анастазиса в храме Гроба Господня в Иерусалиме. Ротонда, несомненно, наделена особым смыслом: это образ вселенной, а также с эзотерической точки зрения место, где сходятся все космические энергии, эквивалент черепной коробки, под которой происходят тонкие преобразования материи в дух. Но такой тип здания в ордене Храма получил очень ограниченное распространение; стало быть, нельзя утверждать, что это тамплиерский стиль, и даже, что этот стиль ввели тамплиеры.

То же относится к церквам многоугольной в плане формы, у которых более нет ничего общего с храмом Гроба Господня. Предположили, что их прообразом можно считать Храм Господень в Иерусалиме, знаменитый Купол над скалой, имеющий в плане восьмиугольную форму. Там символика тоже ясна: число восемь традиционно связано с представлением о воскресении, потому-то этот восьмиугольник так часто встречается в погребальных часовнях на кладбищах и вообще во всех святилищах, построенных в память святого или мученика. Тамплиеры по неизвестным нам причинам охотно усвоили этот тип архитектуры, но нельзя сказать, чтобы он был специфичен для этого ордена. Если сделать обзор церквей или часовен, построенных тамплиерами или под их руководством, можно отметить, что формы ротонды и восьмиугольника составляют лишь исключения, правда, весьма примечательные.