Фиона Макинтош - Золотые поля Страница 59

Канакаммал встала с постели. Все равно ей не хотелось спать. Напряжение от внезапной перемены не давало ей успокоиться, и девушке очень хотелось произвести хорошее впечатление на англичанина, чтобы родители могли ею гордиться. Быстро закутавшись в сари, она черпнула воды из миски, стоявшей на комоде, ополоснула лицо, спешно заплела и повязала косынкой длинные волосы.

Все еще было слышно, как кто-то топает вокруг, явно не находя того, что ему надо. Теперь шум приблизился к комнате сестер, так что Канакаммал выбежала в коридор, пошла на звук шагов и оказалась на кухне.

— Добрый вечер, сэр. — Она поколебалась в дверях, беспокоясь, не нарушает ли его уединения.

Брайант резко повернулся. На его лице она прочла смешанное выражение недоумения и, возможно, какой-то сердитости.

Девушка подождала, не скажет ли он что-нибудь, потом набралась мужества и спросила:

— Могу я чем-нибудь помочь? — Она очень хорошо говорила по-английски, но сейчас на нервной почве стала заикаться.

— Мне нужен стакан.

Молча кивнув, Канакаммал неуверенно показала на шкафчик для посуды, стоявший у него за спиной, и внутренне порадовалась тому, что потратила последние несколько часов, наводя порядок в кухне и устраивая в ней все по своему разумению.

— Принеси его мне, хорошо? Я собираюсь приговорить бутылку скотча.

Неподвижная, как статуя, опустив глаза, она лишь смутно восприняла очертания его фигуры, когда он двинулся к выходу. В дверном проеме Брайант вдруг показался ей совсем огромным, и в это мгновение девушка уловила аромат крема, который прежде заметила на его туалетном столике. Она не хотела, но не смогла удержаться и вдохнула этот мужской запах. Отец бранил ее за такие вещи. Бросившись за стаканом для скотча, Канакаммал принялась мысленно ругать себя за то, что поддалась соблазну. Чтобы найти нужный стакан, она нуждалась в помощи Гангаи, но у того как раз оказался выходной. Два вечера в неделю Брайант отпускал его домой, к семье. Девушка уже знала, что в такие вечера обслуживать хозяина придется ей. Гангаи заверял, что от нее ничего не потребуется, всячески убеждал, что Брайант тихий человек, ведущий уединенную жизнь. Это была ее первая ночь в доме, и уже понадобилось прислуживать англичанину в неурочный час. Выбрав стакан, она поднесла его к свету, проверяя, чистый ли, поставила на маленький поднос и бросилась в гостиную.

Когда Канакаммал босиком, двигаясь как можно тише, явилась туда, хозяина в комнате не оказалось. Не отходя от дверного проема, она осторожно огляделась. Его нигде не было видно. Тут раздалось покашливание — Брайант находился на веранде. Она двинулась к выходу, и поскрипывание половицы выдало ее появление прежде позванивающих на щиколотках колокольчиков.

Он сидел на стуле, у самой стены, откинувшись назад. Кресло и хозяина заливал яркий лунный свет, придававший его фигуре странную призрачность. Канакаммал замерла. Он был полуголый, снял смокинг, свисавший теперь с перил веранды, подтяжки падали с талии, а галстук-бабочка небрежно болтался на голой шее. Брайант расстегнул рубашку до пояса. Его прекрасная кожа, казавшаяся еще белее в мягком свете ночи, была очень чувственной, безупречной. Канакаммал отвела взгляд, но уже было поздно. За эти несколько мгновений она впитала все, что можно было узнать о его скульптурном теле. У нее мелькнула мысль, что мускулы у него на животе такие твердые из-за бокса. Гангаи рассказывал, что мастер Брайант участвует в шахтерских соревнованиях по боксу и в этом году рассчитывает выиграть главный приз.

Она инстинктивно перевела взгляд на костяшки его пальцев, но в слабом свете разглядела мало, разве что огромные руки. Девушка не сомневалась в том, что эти большие ладони вполне могут обхватить ее талию…

— Принеси стакан сюда, — бросил он. — Я тебя не съем.

— Прошу прощения, сэр.

— Кан… Кана… — Он издал звук, явно выражающий отчаяние.

— Канакаммал, сэр, — негромко подсказала она, ставя стакан на стол.

Метнувшись назад, девушка инстинктивно подняла паллу — конец сари, прикрыла волосы, хотела было спрятать и лицо, но удержалась. Стоя в тени, она оставалась для него почти неразличимой.

— Я каждый раз мучаюсь с твоим именем. А покороче варианта нет?

Канакаммал смотрела на него, не понимая, что он имеет в виду.

— Ну, какого-нибудь семейного имени или прозвища?

— Я не понимаю, сэр.

Его улыбка была печальна. Он провел рукой по волосам. Прядь упала на лоб и чуть прикрыла один глаз. Так вид у него стал еще более лихой.

— Значит, мы оба не понимаем. Не обращай внимания. Ты привыкнешь к тому, что я искажаю твое имя. А может, мы придумаем для тебя новое.

— Да, сэр, — сказала она, отступая еще дальше в тень и наблюдая за тем, как он наливает щедрую порцию виски и тут же, не останавливаясь, чтобы вдохнуть, опрокидывает ее.

Когда напиток дошел по адресу, Джек издал болезненный звук, вздохнул и принялся наливать следующую порцию.

— Больше ничего не нужно, мистер Брайант, сэр? — Она понимала, что сейчас будет, сотни раз видела, как это происходит с мужчинами, когда они топят свои печали или просто реальность в вине.

— Нужно. Поговори со мной, — к ее удивлению, ответил он. — Побудь здесь несколько минут, по крайней мере пока я не напьюсь.

Девушка растерялась, не знала, что говорить или делать. Больше всего ей хотелось убежать, но она не могла в первый же вечер подвести родителей.

— Напьетесь? — повторила Канакаммал, чувствуя себя глупо, не зная, какое поведение в этом случае будет правильным.

— Я намерен прикончить эту бутылку, — сообщил он.

Некоторым утешением служило то, что в ней оставалось не больше четверти.

«Интересно, сколько времени ему на это понадобится?» — подумала она. Можно было полагать, что при таком темпе не очень много. Раз хозяин требует, чтобы служанка с ним разговаривала, надо попытаться завести беседу.

— Что хорошего в том, чтобы напиться?

— Это притупляет чувства.

Стоя неподвижно, девушка осторожно наблюдала, как Брайант отправил в глотку следующую порцию огненной жидкости.

Он повернулся к ней. Она поняла, что спиртное начинает действовать. Этот остекленевший взгляд был ей знаком, и Канакаммал не нравилось то, что порой за этим следовало. Слишком часто ей приходилось отбиваться от навязчивых рук знакомых отца, приложившихся к местной араке. Но хозяин вполне спокойно сидел на стуле, стоявшем лишь на двух ножках, и, прищуриваясь, глядел на нее.

— Я придумал тебе имя, — сказал он, улыбаясь какой-то мысли, и махнул рукой со стаканом. — Я буду называть тебя Элизабет в честь моей матери. Что скажешь?

Удержав естественную реакцию — пожать плечами, она выпрямилась, сделала короткий вдох и ответила:

— Меня зовут Канакаммал. Но вы мой работодатель и можете называть меня так, как пожелаете.

— Хорошо сказано, — промычал он. — Я желаю называть тебя Элизабет, потому что это имя могу выговорить. Оно любимо моим отцом и мной, и я давно его не слышал.

В конце Джек бормотал почти неразборчиво. Еще немного — и он заснет. Девушка продолжала изображать видимость разговора.

— Танцы были чудесные, сэр?

— Айрис была чудесная. — Прислонившись к стене, он прикрыл глаза. — Айрис была красивая и хрупкая.

Она видела, что он едва удерживает пальцами стакан. Скоро тот упадет. Канакаммал на цыпочках двинулась вперед так тихо, что даже приглушенный звон колокольчиков не побеспокоил хозяина, и осторожно высвободила стакан из его пальцев.

— Кто такая Айрис, сэр? — спросила она, скорее чтобы произнести что-нибудь успокоительное, чем из интереса.

— Айрис — женщина, которую я люблю.

Она сморгнула. Гангаи, поджимая губы, со знающим видом рассказывал ей, что у хозяина много подруг, хотя всерьез нет ни одной. Но сейчас хозяин говорил о любви.

— Рада за вас, — пробормотала она, стараясь не смотреть на его голую грудь.

— Не радуйся. — Эти слова прозвучали как приглушенное, смазанное рычание.

Теперь его глаза были закрыты. Она не могла вспомнить, какого они цвета.

— Почему, сэр? — Осторожно убрав у него с коленей бутылку, Канакаммал беззвучно поставила ее рядом со стаканом.

— Потому что она принадлежит Неду Синклеру, но станет моей. — Он облизал сухие губы. — Это будет концом нашей дружбы.

28

После танцев прошла неделя, а Нед до сих пор не повидался с Джеком. Ему не терпелось узнать мнение друга об Айрис. Она, в свою очередь, явно его одобрила. Однако на этой неделе Синклер часто встречался с девушкой и создавал для этого все условия, то предлагая устроить игру в карты с участием всей семьи, то приглашая ее в кино или даже на розыгрыш бинго в Майсор-холл. На общение с другими молодыми людьми — потенциальными женихами у нее просто не оставалось времени. Вот и сейчас он уговорил Айрис отправиться на велосипедную прогулку до самых Пяти Светильников. Нед надеялся, что она согласится выпить сильно разведенный молоком кофе в небольшом заведении неподалеку, что даст ему время собраться с духом и задать свой великий вопрос.