Дмитрий Барчук - Сибирская трагедия Страница 60

Его профессия, похоже, разочаровала попутчиков. Ведь они были солидными людьми, а он всего-навсего жалкий писака. Но карты были уже розданы, и надо было играть.

Сергею снова повезло, ему пришли два туза. Николай Павлович дал под него пятьсот долларов. Остальные паснули. Коршунов решился: была не была! Даже в случае проигрыша у него оставалось еще триста пятьдесят долларов, которых бы с лихвой хватило на билет до Томска. Он достал из внутреннего кармана пиджака пять стодолларовых купюр и кинул их на сумку.

– Вскрываюсь. У меня двадцать два!

– Черт возьми! – выругался директор завода и бросил на импровизированный стол две десятки. – Вам явно везет, молодой человек. Может быть, дадите старику отыграться?

– С удовольствием! – ответил Сергей и попросил Павла еще раз сдать карты.

Перед игрой они снова выпили с небритым за победу.

Коршунов посмотрел в карты и чуть не ахнул. У него на руках было два валета – высшая комбинация. Он дал под Палыча сто баксов, тот забил и еще добавил триста под Абдуллу. Узбек подумал, повертел в руках карты и кинул на кон вначале триста, а потом еще тысячу долларов.

Павел сбросил карты, сославшись на отсутствие средств.

Сергей, недолго думая, забил его тысячу:

– Вскрываемся. У меня…

– Спокойно-спокойно, – перебил его директор. – Я пока из игры не вышел. Вы должны что-то дать под меня.

– Но Николай Павлович, у меня почти не осталось денег. А карта! Если бы вы знали, какая у меня карта!..

– Ничего не поделаешь, Серёжа, таковы правила игры. Сколько ты даешь под меня, сынок?

Коршунов порылся в карманах и достал еще три стодолларовых купюры.

– Это мои последние деньги! – бросил он их на кон. – Палыч, пожалуйста, вскройся. Иначе мне не на что будет улететь домой! – взмолился он.

– Не могу, сынок! Игра есть игра. У меня тоже хорошая карта. Я забил твои триста, Серёженька, и еще дал под тебя, Абдулла, двести.

– Я забил твои двести, директор. И даю под тебя, журналист, еще тысячу! – узбек небрежно перекинул на заднее сиденье купюры.

Коршунов заметался:

– Паша, займи мне денег! Мы обязательно у него выиграем! Ты посмотри только на мои карты!

Игрок из Монте-Карло демонстративно вывернул свои пустые карманы.

– Палыч, займи хоть ты! – разгоряченный Сергей повернулся к соседу слева.

– Я же в игре, Серёжа! Ты будешь давать под меня?

– Мне нечего давать!

– А может быть, у тебя есть рубли или евро? Так мы их возьмем по текущему курсу Центрального банка, – исподволь спросил узбек.

– Нет у меня больше никаких денег!

– А золотишко, камушки. Брюлики разные там? – Абдулла не хотел упускать возможность поживиться.

– Только куртка и пиджак! – обрадовался Сергей возможности поставить на кон вещи. – Они тысячу долларов точно стоят!

Он уже стал снимать с себя почти новую фирменную куртку, но узбек ласковым движением руки остановил его порыв:

– Не надо, дорогой, мы же не жулики! Жалко, что ты выходишь из игры…

Сергей сидел красный как рак, и до него только сейчас стал доходить смысл происходящего.

«Это же все постановка! Никакие они не случайные попутчики, а профессиональные шулера. Привокзальные каталы! Раздели меня, как лоха. А куда дернешься, когда и справа, и слева, и спереди четверо бандитов? Ну ты и влип, дружище!»

Актеры из Шереметьева решили довести постановку до конца.

– Слушай, Абдулла. У меня с собой тоже нет таких денег. Но если ты согласишься прокатиться со мной до Подольска, то там я найду их. И мы с тобой сможем сыграть по-крупному. Ну как, согласен?

Узбек, конечно же, принял предложение.

Сергея они высадили, даже не довезя до метро.

– Там за поворотом «Речной вокзал». Дойдешь, – совсем нелюбезно сказал шофер.

Коршунов было потянулся за недопитой бутылкой. Но «директор» притянул ее к себе.

– Тебе хватит пить, Серёжа. Надо еще из Москвы выбраться. А то в вытрезвитель попадешь, – посочувствовал небритый и захлопнул за ним дверцу «Волги».

Авто рвануло с места, обдав незадачливого игрока грязью, и понесло всю четверку якобы в Подольск, а скорее – в аэропорт, на поиски нового лоха.

Вы никогда не оказывались в Москве без денег и без обратного билета домой? Испытавший подобные злоключения знает, насколько тоскливо и одиноко чувствуешь себя в этом огромном бездушном муравейнике, где никому нет до тебя ни малейшего дела. Здесь главное не поддаться панике, а собраться с мыслями и трезво оценить свое положение.

Похмелье с Сергея как ветром сдуло. Он сел на лавочку на троллейбусной остановке и закурил сигарету.

В любой, даже самой хреновой ситуации в первую очередь надо найти плюсы. Пусть их совсем мало, но настрой на позитив все равно рано или поздно поможет отыскать выход.

Хорошо, хоть курево осталось. Один плюс уже есть. Документы тоже на месте. Просто замечательно.

И главное – саквояж. Щелкнув латунными защелками, он открыл его и перекрестился. Сверху, над одеждой и туалетными принадлежностями, веером рассыпалась стопка прадедовых тетрадей, небрежно брошенных им еще в аэропорту Монреаля. Как здорово, что попутчики оказались честными шулерами и не раздели его до трусов! Иначе он никогда не простил бы себе утерю семейной реликвии.

«А где мобильник?» – спохватился он и стал судорожно шарить по карманам. А нащупав в нагрудном кармане пиджака искомую тяжесть, перевел дух. Телефон там пролежал выключенный весь перелет через Атлантику и Европу. Обрадовавшись находке, горе-игрок извлек мобильник на свет божий и включил. Батарея практически не разрядилась. И баланс порадовал – почти сто долларов. Он провел ревизию имеющейся наличности. Восемьсот рублей с хвостиком и десятка канадских долларов. Вот и весь его капитал. Билет на самолет до Томска стоит около десяти тысяч. А еще надо добраться до аэропорта. Да и поесть бы не помешало. Как он ни крутил, но без посторонней помощи эта задача никак не решалась.

Кому звонить? Жене? Так она сама третьего дня трясла с него деньги. На носу развод, а он будет просить ее выслать на билет! Это уже чересчур, на такое унижение он не способен. А если позвонить редакторше? Он все еще ее подчиненный и попал в затруднительное положение в чужом городе. Но тут Сергей вспомнил, что сегодня воскресенье, и отмел этот вариант тоже.

Пребывая в размышлении, у кого бы стрельнуть 500 долларов, он стал перелистывать телефонную книжку на мобильнике. Главным критерием в отборе потенциальных кредиторов было их местонахождение в Москве. Конечно, у Сергея было немало знакомых среди столичных журналистов. И они были первыми, кому он стал звонить. Но всякий раз разговор проходил по одному сценарию. Вначале искренняя радость «Старик, ты в Москве!», а потом пауза и невнятное бормотание типа «Понимаешь, я сейчас сам на мели…». И когда он уже почти совсем потерял надежду на москвичей, фортуна неожиданно улыбнулась ему.

Анатолий Михайлович Юров из‑за своей фамилии, начинающейся на предпоследнюю букву алфавита, стоял в самом конце списка. Честно признаться, Сергей не очень на него рассчитывал. Их связывала двухлетняя совместная учеба в университете, после чего Толян каким-то чудом перевелся в МГУ, и их дороги разошлись. Рассказывали, что он удачно женился на дочери дипломата и вскоре променял аскетическую жизнь философа на более хлебное занятие – внешнюю торговлю. Тесть помог ему проникнуть в самый элитный вуз страны – институт международных отношений, а после окончания учебы устроил зятя на работу в торговое представительство где-то на Ближнем Востоке.

Но года два назад студенческие приятели неожиданно встретились в Томске на брифинге в областной администрации, посвященном освоению новых нефтяных месторождений. Господин Юров представлял крупную нефтяную компанию, сидел рядом с губернатором и обтекаемо отвечал на вопросы журналистов. Сергей спросил важного гостя об объеме инвестиций в экономику области. Анатолий Михайлович тут же обрисовал райские кущи, которые возникнут в Среднем Приобье после прихода сюда представляемой им компании. А когда мероприятие закончилось, сам подошел к журналисту и крепко, по-свойски пожал ему руку. И даже подарил свою визитку с приписанным от руки номером мобильного телефона.

– Будешь в Москве, обязательно позвони. Сходим куда-нибудь, выпьем, поболтаем, вспомним молодость, – бросил на ходу вице-президент и поспешил на другое сборище.

Однако наполеоновским планам Юрова не суждено было осуществиться. Конкурс они проиграли, и больше в Томск он не прилетал.

Однажды, будучи в Москве, Сергей позвонил олигарху, но тот находился на совещании у вице-премьера и переадресовал свой мобильный телефон на секретаря. Перезванивать Коршунов больше не стал. Набиваться в друзья к высокопоставленным людям он не любил.