Эрнст Питаваль - Голова королевы. Том 2 Страница 66

— Я это и сам понимаю, но пока ничего невозможно поделать. Ну, прощай. Быть может, мы скоро увидимся.

Лейстер оставил своего слугу в Тауэре в самом неопределенном состоянии духа.

Бэрлей счел совершенно неразумным немедленно докладывать королеве о прибытии арестованных. Кроме того, предоставляя графу Лейстеру полную свободу действия, он надеялся еще заставить королеву забыть о всей этой истории. А тут еще и политические события — главным образом шотландские дела — целиком поглощали внимание Елизаветы.

Наконец в Лондон прибыл и сам Ралейг. Он явился к Бэрлею, представил ему обстоятельный доклад, и, разумеется, Бэрлей сразу увидал в нем выгоды для Лейстера.

— Хорошо, сэр, очень хорошо! — ответил он Ралейгу. — Вы выполнили ваше поручение именно так, как и надо было ожидать от вас. Однако мы мало чего добьемся, если на основании данных вашего следствия возбудим судебное преследование. Подумайте только, стоит ли в сущности все это дело тех неприятностей, которые оно может вызвать?

— Я и сам такого же мнения! — ответил Ралейг.

— В таком случае в данный момент королеве можно сообщить только то, что известная особа скрылась, причем надо заметить, что за ней последовали Сэррей и Брай. Что же касается преступлений, совершенных арестованными вами лицами, то они не касаются непосредственно лорда Лейстера и могут быть рассмотрены в обычном судебном порядке без личного вмешательства ее величества.

— Вашей светлости это виднее, — ответил Ралейг. — Я же, со своей стороны, буду ожидать приказания королевы явиться к ней с докладом.

Бэрлей отпустил Ралейга и тотчас же призвал Лейстера. Последний явился немедленно. В кратких словах министр сообщил ему обо всем. В первый момент Дэдлей насмерть перепугался, но вскоре понял, какие выгоды давал ему такой оборот дела и каким образом он мог бы лучше всего использовать создавшееся положение.

При первом представившемся случае Бэрлей доложил королеве о прибытии Ралейга и о результатах следствия.

Елизавета молча выслушала его, а затем промолвила:

— Значит, у нас все-таки нет никаких доказательств? В таком случае будем ждать, пока вернется сюда Сэррей.

Елизавета даже не выказала желания сейчас же поговорить с Ралейгом, а когда позднее он появился при дворе, то она ни словом ни обмолвилась об этом деле, что дало пищу самым различным предположениям. С одной стороны, Елизавета могла уже простить графу Лейстеру. С другой стороны, все это могло означать, что королева просто ждет, пока улики и доказательства будут налицо, чтобы тогда обрушить на голову Дэдлея всю кару.

По врожденному легкомыслию Лейстер склонялся к первой мысли и, наверное, попытался бы снова приблизиться к королеве, если бы Бэрлей не предостерег его от этого.

Тем временем Бэрлей разрешил ему освободить Кингтона из Тауэра и временно спрятать где-нибудь в своих владениях. Зато Пельдрам и Ламберт были приговорены шерифом к нескольким годам заключения в тюрьме. Все это дело казалось преданным забвению навсегда, тем более, что из Шотландии доносились такие слухи о тамошнем положении дел, что трудно было допустить, чтобы Филли и Сэррей вернулись обратно.

Однако, несмотря на все это, Сэррей вдруг появился в Лондоне.

Прибытие Сэррея привело в немалое замешательство не только самого Лейстера, но также и Бэрлея и Ралейга.

Сейчас же по приезде в Лондон Сэррей явился к Ралейгу, но убедился, что тот далеко не расположен действовать в его пользу. Тогда он отправился к Бэрлею, но и тут встретил совершенно такое же отношение. Тем не менее министр обещал ему исходатайствовать аудиенцию у королевы: ведь Сэррей кинул обвинение Лейстеру в присутствии всего двора, поэтому как следствие, так и объявление приговора тоже должны были произойти в такой же обстановке.

Сэррей явился на эту аудиенцию одетый в парадное платье. Придворные пугливо избегали его, граф Лейстер снова высоко держал голову, а королева бросала на Сэррея грозные взгляды. Она спросила:

— Вы, кажется, прибыли из Шотландии, сэр?

— Да, ваше величество, и именно затем, чтобы выкупить оставленное в залог слово.

— Ну, вы с этим не очень-то торопились, как я вижу. Тем не менее ваше обвинение против лорда Лейстера, кажется, окончательно провалилось. Где та женщина, которой вы так особенно интересовались?

Леди Лейстер в Шотландии, ваше величество. Она поняла всю недостойность поведения супруга и решила навсегда покинуть его. Так как она в безопасности и не желает больше иметь ничего общего с лордом Лейстером, то всякое дальнейшее расследование предъявленного мною обвинения излишне.

— И вы являетесь сюда только для того, чтобы сказать это? — возмутилась королева. — Ну это слишком, лорд Сэррей!

— Я ручался своим словом, ваше величество. Я — ваш верноподданный и должен подчиниться вашему приговору. Но для того, чтобы доказать, что я возбудил обвинение не по злобе или легкомыслию, я позволю себе представить вам вот этот документ. Лорд Лейстер отрицает, что он женат, эта же бумага говорит совсем обратное.

Сэррей достал доверенный ему Браем документ и протянул его королеве. По ее знаку Бэрлей взял у него из рук бумагу и вслух прочел ее содержание.

Королева бросила на Лейстера строгий, испытующий взгляд. Дэдлей бросился на колени и воскликнул:

— Ваше величество! Я имел честь только что объяснить вам… Мой слуга Кингтон…

— Ах, да, да, знаю, — поспешно перебила его Елизавета, — и совершенно не имею желания выслушивать все это во второй раз. Вообще я смотрю на все это дело как на законченное. Документ, представленный вами, лорд Сэррей, подложен, а ваше обвинение несправедливо, хотя я и готова признать, что вы сами были введены в заблуждение.

Сэррей стоял, словно пораженный громом, и не в силах был проронить ни единого слова.

— Объявляю вас, лорд Лейстер, свободным от предъявленного вам обвинения, — продолжала королева. — А вы, лорд Сэррей, сэр Брай, равно как та женщина, из-за которой загорелось все это дело, и Кингтон, служащий у графа Лейстера, — все изгоняетесь из пределов нашего государства. Вы, лорд Сэррей, будете находиться в изгнании, пока мне не заблагорассудится изменить свой указ об этом, а остальные изгоняются навсегда. Ступайте, лорд Сэррей! Вас, наверно, заждались в Шотландии.

Сэррей вышел из зала, а королева дала знак, что официальная аудиенция окончена. В сопровождении придворных дам и Лейстера она отправилась в свои апартаменты. Бэрлей, которому надо было еще переговорить о разных делах с королевой, остался тем не менее в зале, как бы желая дать Лейстеру возможность окончательно оправдаться перед королевой наедине.

Эпилог всей этой истории вызвал массу разговоров и удивлений. Но Елизавета имела достаточно времени, чтобы на досуге пораздумать над всем этим делом и прийти к верному способу поддержать свое достоинство. Однако ей удалось сделать все это только внешне, потому что внутренне она чувствовала себя более несчастной, чем когда бы то ни было, и проклинала, как никогда, блеск, пышность и власть, за которые ей приходилось расплачиваться такой дорогой ценой. Однако она убедилась в том, что по крайней мере ей хоть удалось обмануть окружающих, а в сущности именно это и было ее целью.

Прибыв в свои апартаменты, Елизавета отпустила придворных дам и осталась наедине с Лейстером.

— Ваше величество!… Высокая милость… — остановившись на пороге дверей, льстивым голосом начал было Дэдлей.

— Молчите, Дэдлей! — перебила ею Елизавета. — Только из-за великой милости я поступила так… Но если эта милость и не была заслужена вами, то обстоятельства требовали от меня такого отношения. Что же касается вас самого, то вы действовали самым бессовестным образом.

— Я признался в своей вине!

— Да, признались… А признались ли вы в том, что тайно помогли скрыться своему слуге, что заставили исчезать свидетелей его или — вернее — ваших проделок? Короче говоря, вы пытались обмануть меня. Но на этот раз вы поступили так, как только я сама могла желать!… Зато мой прекрасный сон кончился… Вы останетесь в прежней должности, граф Лейстер, вы по-прежнему будете близко стоять ко мне, но берегитесь! Больше думайте теперь над тем, что вы собираетесь делать!… Только при этом условии мы попытаемся простить вас, а может быть, и забыть происшедшее!

Сказав это, королева отвернулась от своего фаворита и сделала рукой движение, которое означало приказание удалиться.

Лейстер встал с колен и, словно побитая собака, выскользнул из комнаты.

В зале он встретил Бэрлея и шепотом сказал ему.

— Королева знает все!

— Все? — в изумлении переспросил Бэрлей.

— Да, милорд, но она не сердится на нас, она рада, что история наконец кончилась.