Детлеф Йена - Русские царицы (1547-1918) Страница 66

Когда Николай умер, дочь Мария плакала, а императрица утешала ее: «Господь взял твоего отца к себе и избавил его от ужасного будущего». Перед лицом поражения России в Крымской войне это замечание свидетельствовало о глубоком политическом понимании момента. Александра никогда не забывала об унижениях, которые причинили Пруссии и ее королевскому дому Франция и Наполеон. В ее присутствии нельзя было говорить на французском языке. Николай I любил жену. Однако деспотический император любил в ней верное эхо, которым он сделал ее на протяжении лет, хотя она и была надменной прусской принцессой.

Глава 14 Больная императрица и возлюбленная княгиня: супруги Александра II

Мария Александровна – принцесса Максимилиана Вильгельмина Авугста София Мария Гессен-Дармштадтская [8 августа (новый стиль) 1824 года-22 мая 1880 года], первая жена (с 16 апреля 1841 года) великого князя Александра Николаевича, позднее императора Александра II.

Екатерина Михайловна Долгорукая, княгиня Юрьевская (2 февраля 1849 года-1922 год), вторая жена (с 19 июля 1880 года) императора Александра II (в морганатическом браке).

В поисках общего и особенного в жизни русских императриц XIX века новый интересный вариант находят в Марии Александровне, принцессе Максимилиане Гессен-Дармштадтской. Мария Федоровна как вдовствующая императрица приобрела собственный государственно-политический профиль. Елизавета тихо терпела свой брак и самоотверженно хранила верность. Александра полностью, без собственного тщеславия, подчинилась супругу. Несмотря на восторженный брак по любви, гессенская принцесса Максимилиана – после нескольких счастливых и проведенных в гармонии лет – в атмосфере «мрачной набожности» оказывала пассивно-консервативное сопротивление «царю-освободителю» и его программе реформ, так что император, жизнь которого находилась перманентно под угрозой повторяющихся покушений, искал утешения в любовных отношениях и обратился к княгине Екатерине Долгорукой, на которой он после смерти Марии Александровны женился вопреки воле детей.

Александр родился в Санкт-Петербурге 17 апреля 1818 года. Правил тогда его дядя Александр I. Великий князь Николай Павлович еще не играл политической роли в Российской империи. Спустя семь лет Николай взошел на престол. Накануне восстания декабристов 14 декабря 1825 года мальчику сообщили, что он является наследником престола Российской империи. Днем позже он слышал отдаленную канонаду, и его привезли в Зимний дворец. Он видел, как его отец, запыхавшийся и непреклонный, прибыл с Сенатской площади, где в декабристов стреляли картечью. Александр видел появление отца – в два метра ростом, в парадном мундире. Он сам был одет в гусарский мундир. На него накинули орден Святого Андрея Первозванного, и едва придя в себя, он уже стоял во дворе. Гвардейский батальон дворцовой стражи присягнул на верность победоносному императору и наследнику престола. Он был свидетелем тревоги, ночью, в Зимнем дворце. Это вступление в официальную жизнь империи он не забывал никогда.

Спустя добрых полгода после этих событий Александр во второй раз появился публично, когда в конце июля 1826 года отец был коронован в Москве. Восьмилетний наследник престола радостно и уверенно участвовал во всех торжествах. Воспитание и образование мальчика было отдано в руки поэта Жуковского, который напутствовал наследника престола: «Будь убежден, что власть царей исходит от Бога, но твоя вера в это должна быть такой же, как у Марка Аврелия. И Иван Грозный был в этом убежден, но он сделал из этого убийственную насмешку над Богом и людьми. Чти закон и своим примером научай других чтить его. Если ты преступишь закон, то и народ твой также не будет следовать ему. Учи ценить образование и способствуй его распространению. Чти общественное мнение… Люби свободу, это значит, справедливость… Свобода и порядок – одно и то же. Если царь любит свободу, подданные живут в послушании. Подлинная сила правителя покоится не на множестве солдат, а на благополучии его народа…»

Детские и юношеские годы наследника престола проходили в успехах и неудачах учебы, духовном развитии и официальных представительских обязанностях. Только важнейшая цель императора не была достигнута: Николай настаивал на военном образовании сына, а достиг обратного. Александр, правда, увлекался орденами и мундирами, упражнялся в искусстве парадов, но военное ремесло мало интересовало его. Конечно, Александр не стремился уклониться от необходимой дисциплины. К этому его вынуждало положение наследника престола. В апреле 1834 года Александр присягнул в верности короне и армии. Волнение и умиление сдавливали ему горло во время каждой торжественной церемонии.

Особые приемы сватовства

В конце 30-х годов наследник престола предпринял продолжительное путешествие по России. Оно не оставило неизгладимых впечатлений. Вместо этого Александр заболел, был бледен, и родители тревожились за быстро растущего, мечтательного, чувствительного и эмоционального юношу. Ему было 20 лет. Вопрос его женитьбы давно назрел. Правда, непосредственной проблемы наследования престола у семи детей, зачатых Николаем, не было, но Александр был достаточно взрослым для брака. Он должен был жениться на принцессе из немецкого княжеского дома. В 1838 году его послали в путешествие по Европе. В багаже лежал утвержденный императором список пригодных для женитьбы принцесс, среди которых молодой человек якобы должен был выбрать невесту. Через Швецию и Данию Александр поехал на отдых в Бад Эмс. Затем он сразу поехал в Веймар и Берлин, осмотрел поле Битвы народов при Лейпциге, достиг Мюнхена и поехал дальше в Италию. Александр был пленен итальянским искусством. На обратном пути он добрался до Вены и подружился с князем Меттернихом и его супругой. Жуковский сопровождал цесаревича и в марте 1839 года лаконично резюмировал его появление: «Он всеми любим, каждый ценит его чистое сердце, ясный ум и достоинство, которое он выражает самым непосредственным и тактичным образом».

Не было только невесты! Александр предавался всем возможным удовольствиям, однако не предпринимал никаких мер для серьезного выбора супруги. Он послушно поехал в Баден, Вюртемберг и Дармштадт. Со времен Екатерины II Гессен-Дармштадт и Петербург имели прочный опыт в организации династических браков. Великий герцог Гессен-Дармштадтский Людвиг и прежде всего его супруга принцесса Вильгельмина Луиза Баденская уже предпринимали настойчивые усилия для вступления в брак своей дочери Максимилианы с русским наследником престола. Поговаривали, правда, что Максимилиана была внебрачным ребенком барона Августа Сенарклена фон Граней; кроме того, до осуществления своих брачных планов великая герцогиня Вильгельмина умерла от туберкулеза, но до 1839 года приготовления зашли так далеко, что Александр мог посмотреть на 15-летнюю невесту. К сожалению, девушка заболела в самый неподходящий момент. Возможно, действительно никто не диагностировал начинающийся туберкулез. В любом случае она кашляла так сильно, что ее скрыли от Александра и он вынужден был ехать дальше, даже не посмотрев на девушку и не поговорив с ней. Николай I переступил через этот пункт, рассматривавшийся как особо критический: «Отважится ли кто-нибудь сказать, что русский наследник престола обручился с внебрачной девушкой! Поскольку великий герцог Дармштадтский об этом не беспокоится, я не вижу оснований заявлять протест». Хотя самодержавные филистеры прошлись по поводу мнимого мезальянса, Николай дал сыну официальное разрешение на брак. Нужно было только немного подождать и пройти испытательный срок – невеста была еще слишком молода. Но подлинной причиной промедления была, скорее, ее болезнь, так как в апреле 1840 года Александр вновь прибыл в Дармштадт. На этот раз он нашел маленькую невесту восхитительной и достойной любви. Он подарил ей украшенный бриллиантами браслет, который она от сильного волнения потеряла при первой же прогулке. За эту оплошность ее вновь удалили от жениха, но благодаря усердию придворных драгоценность смогли найти, а Марию возвратить Александру.

В сентябре 1840 года император Николай I представил в Санкт-Петербурге в сопровождении эффектного военного парада нежную и застенчивую Максимилиану и ее поступившего на русскую службу брата Александра Гессенского и Рейнского. Невеста сразу начала усиленно учить русский язык, переход в православную религию не доставлял ей внутренних проблем, и 5 декабря 1840 года состоялось обращение и присвоение имени: великая княгиня Мария Александровна – как ее теперь называли – могла готовиться к намеченной на апрель 1841 года свадьбе. Смена Дармштадта на Петербург вскрыла серьезные проблемы в области здоровья. Возобновился мучивший Марию кашель, она удалилась от общества и вызвала новые сомнения в ее способности править. Признаки болезни своевременно приглушили, помог и теплый весенний воздух, и 16 апреля 1841 года смогли отпраздновать свадьбу. Дармштадтские родственники облегченно вздохнули. В свое время брак принцессы Августы Вильгельмины с Павлом Петровичем оказал благодатное в финансовом отношении влияние.