Василий Седугин - Князья Русс, Чех и Лех. Славянское братство Страница 7

От такого известия путники повеселели. А Лех уже хлопотал возле костра. Скоро он пригласил братьев к ужину. Ели прямо из котелка, хлебая деревянными ложками, нахваливали:

— Как ты только, Лех, догадался сбегать в лесок? — спрашивал Русс.

— У меня даже на ум не пришло такое, — поддерживал его Чех.

— А то бы ели всухомятку…

Вдруг Русс отстранил ото рта ложку, проговорил морщась:

— Лех, ты хорошо грибы промывал?

— В нескольких водах.

— А почему песок на зубах попадается?

— Речка песок несет, наверно, когда зачерпывал котелком, попалось немного.

— Как же есть с песком?

— А ты не дожевывай, — невозмутимо ответил Лех, — тогда не будет хрустеть.

Чех фыркнул, отвернулся, сдерживая смех.

Русс отставил чашку, задумался.

Лех тотчас спросил:

— Можно доесть?

Русс кивнул в знак согласия, из мешка достал кусок копченого мяса, долго его осматривал, принюхивался, затем ножом стал отрезать мелкие кусочки и отправлять в рот. Чех и Лех весело переглянулись между собой. Был Русс привередлив и брезглив в еде, ел немного и выбирал что-нибудь послаще. Зато Лех мял все подряд, почему Русс иногда спрашивал его с притворным удивлением:

— И как в тебя все влезает?

На другой день им встретился гурт скота, его под охраной отряда вооруженных вандалов гнало несколько пастухов.

— Куда направляетесь? — спросил Чех военачальника.

— На рынок в город Лауриак. Продадим римлянам и обратно.

Потом невдалеке от дороги заметили несколько подвод, рядом паслись распряженные кони, возле костерка обедали с полтора десятка путников. Чех решил присоединиться к ним. Это оказались италийские купцы, они ехали с берегов Балтийского моря, везли драгоценный янтарь.

— По дороге варвары не забижали? — спросил Чех их предводителя.

— Такое редко случается. Разве что какой-нибудь старейшина-отщепенец решится на разбой, но и того накажут соплеменники, — ответил тот. — Племена крайне нуждаются в торговых дорогах. Через них они могут продать свой товар, а взамен приобрести необходимое для себя…

Через два дня въехали в канабу — торговый поселок, возникший на дороге. Основой его был большой луг, превращенный в торговую площадь. На нем раскинуты были палатки, шатры, хижины из бревен и склады из жердей, крытых соломой, прохаживались вооруженные люди, паслись кони, тут предлагали всевозможный товар. Римские и италийские купцы торговали различной расцветки тканями, тонкой работы драгоценностями, всевозможными изделиями из керамики, оружием и снаряжением для воинов, бронзовыми и серебряными ножницами, серебряными и золотыми сосудами, зеркалами из серебра и меди… У варваров был скот, пушнина, мед, воск, копченое мясо, зерно.

Чех раскинул свой товар, состоявший в основном из драгоценностей и кухонной утвари, поторговал пару дней и отправился дальше.

Однажды, когда в пути застиг их ненастный дождь, заночевали в селении вандалов. Жители отнеслись к ним весьма гостеприимно. Они нисколько не напоминали то разбойничье племя, которое разорило земли квадов, разграбило предместья и округу возле города Виндобона, проявляя дикую жестокость и кровожадность. Это были обычные селяне с обветренными лицами и натруженными руками. Одевались они в одежды из льняной ткани, некоторые накидывали на плечи плащ, застегивали пряжкой, под ним ничего не было. На ногах носили кожаные башмаки, чем-то напоминавшие римские сандалии. Были они бородатыми, со спутанными волосами на голове. Мужчины занимались скотоводством, охотой, рыболовством, бортничеством, а женщины копались в поле. Питались в основном хлебом, мясом, молоком и тем, что приносили из леса. Жили в просторных домах по несколько десятков человек. Потолков в них не было, его заменяла крыша, крытая тростником и поддержанная крепкими стропилами и перекладинами. Посредине крыши имелось отверстие для дыма, в которое лилась дождевая вода, она по утрамбованному полу стекала под стены. Посредине жилища — очаг, где готовили пищу. Возле него — большой дубовый стол из необструганных досок, скамейки. Вдоль стены — широкие лавки, на которых сидели и спали. От постоянной копоти стены, стропила и перекладины были густо покрыты глянцевой коркой сажи.

— Живут примерно так же, как и мы, славяне, — шептал Лех, когда на ночь улеглись на лавках. — Только у нас дома поменьше, а в них не очаги, а печи с трубами.

— Есть много домов, в которых топят по-черному, — возразил Русс.

— Мы столько лет живем в римских пределах, что я стал забывать про родные края…

— К хорошему быстро привыкаешь. Все-таки намного устроенней живут римские граждане…

— Говорят, в Риме такие дворцы возведены! Как в сказке…

— К ним в квартиры даже вода сама течет, не надо в колодцы ходить…

— И нечистоты по каналам утекают в реку…

— А в помещениях только мрамор и драгоценные камни…

— Еще бы! На них, считай, полмира работает…

— У нас в казармах тоже неплохо устроено. Чистота и порядок.

— Да, чище, чем в германских или славянских домах…

— И платят неплохо. По мне, так на всю жизнь остался бы.

— А кто мешает?

— Тоска по дому.

— Жениться надо. Своя семья, она всякую тоску переломит.

— К тому же по окончании службы участок земли положен. Домик свой можно поставить…

— Много нашего брата, наемников, остается в римских пределах.

— Наверно, и у нас такая судьба. Если в стычках с врагами не погибнем.

— Ладно, мужики, спать пора, — вмешался в разговор Чех. — А то завтра рано вставать. Трудно будет, коли не выспимся.

На седьмой день путники прибыли в Херфорд — стольный город вандалов. Дома бревенчатые, саманные, хижины из жердей и тростника, землянки и полуземлянки, разбросанные безо всякого порядка, как придется, только был бы подъезд. Между домами бродили козы, овцы, коровы, лошади. В центре города — площадь, где собирался тинг — народное собрание племени. Здесь же стоял дворец конунга — вождя племени, двухэтажный с широкими окнами, забранными частым переплетом с цветными стеклами. Перед главным входом во дворец располагался деревянный трон, украшенный позолоченной резьбой, подлокотниками из лосиных рогов. По обе стороны от него стояли скамьи, покрытые шкурками разных животных, на них во время собраний, в торжественных случаях или при свершении суда сидели приближенные конунга.

Но по обычным дням площадь являлась рынком, на который съезжались купцы со всех окрестных племен, в большом количестве присутствовали итальянские, греческие и римские торговцы. К их услугам были наскоро сколоченные склады и различные помещения с соломенными крышами, таверны; на площади бродили музыканты, фокусники, плясуны, под мерные удары барабана и звуки рожка плясал медведь, на подмостках публику забавляли куклы, акробаты, гимнасты. Хотя все здесь по сравнению с римскими городами было дорого и скверно, но жизнь кипела, что вызывало удивление у Чеха и его спутников: в таком захолустном месте они никак не предполагали увидеть проявление столь бурной деятельности.

Сначала они сняли помещение для жилья — круглую хижину, сооруженную из жердей, с соломенной крышей и дверью из досок, которая крепилась на ремнях и ее приходилась переставлять на нужное расстояние. В хижине был небольшой столик, пара скамеек и две лежанки из жердей. Пол был из песка, на нем кое-где пучками росла зеленая травка. Расположились, стали отбирать товар для рынка.

— Я буду торговать! — тотчас вызвался Лех. — У меня сызмальства пристрастие к торговле. Никто меня не обманет и не проведет, скорее наоборот. Любую безделушку смогу всучить как нужную вещь!

— Торговля торговлей, — наставительно проговорил Чех. — Но не забывайте о главной нашей задаче: следите за дворцом и прикидывайте, как освободить Тибула.

Утром следующего дня заняли место поближе к дворцу. Было хорошо видно, кто и когда выходил и входил, что творилось вокруг него. При центральной двери стояли два рослых охранника, у них были красивые медные панцири, металлические шлемы с перьями, плащи с блестящими застежками, на широких кожаных ремнях с яркими бляшками в расцвеченных ножнах висели короткие римские мечи. Лица каменные, словно у идолов, — не подойди. А хотелось бы заговорить, порасспросить про Тибула, как он там содержится, кто его стережет, можно ли с ним связаться…

Ближе к полудню возле крыльца началась суета, подъехало много хорошо одетых всадников, видно, из личной охраны конунга, по ступенькам сбежал нарядный юноша, повелительным голосом стал что-то говорить окружающим. «Княжич, княжич! — загомонили в толпе. — Куда-то с важным делом отправляется».

Княжич легко прыгнул в седло и поскакал к крепостным воротам, конники устремились за ним.