Вельяминовы. За горизонт. Книга 1 (СИ) - Шульман Нелли Страница 81

– Встреча с главой правительства, – отозвался он, – профессиональные привычки никуда не денешь… – допивая кофе, Шмуэль взял у него сигарету:

– Менору привезли из Британии… – он указал на скульптуру, – в подарок народу Израиля. Церемония состоялась в апреле, я тогда еще служил в армии. Я переводил, на торжественном открытии памятника. Потом ее поставят у нового здания Кнессета… – порывшись в кошельке, Меир присвистнул:

– С вашими, то есть нашими войнами, непонятно, когда оно откроется. Впрочем, кладбище привели в порядок… – Шмуэль кивнул:

– Я там часто бывал. Сопровождал захоронения, следил, чтобы могилы оставались в порядке. Мог ли я подумать, что мне придется… – племянник посмотрел в сторону.

Тело Эстер ожидало погребения в морге больницы Шаарей Цедек. Похороны проводили главный раввин Израиля, рав Герцог и начальник армейского раввината, Шломо Горен. Шмуэль подумал:

– Бен-Гурион знает о моем крещении, однако на встрече он ничего не сказал. Понятно, что такое не утаишь, у нас маленькая страна. Ладно, сначала надо найти Иосифа, привезти его домой, то есть на похороны… – твердая рука дяди коснулась его плеча:

– Пошли, высажу вас в Кирьят Анавим, а сам поеду в Тель-Авив… – Меир сверился с часами:

– К вечеру окажусь там, как я и рассчитывал… – он придавил пустой чашкой несколько купюр. Вежливо пропуская его вперед, племянник замялся:

– Дядя Меир, вы в Тель-Авиве встречаетесь с дядей Джоном и тетей Мартой? Но кто улетел за линию фронта? Десантники, наверное… – Меир хмыкнул:

– Ты бывший офицер, лейтенант, а хочешь, чтобы я разболтал военную тайну. Улетел тот, кому положено… – лавируя между машинами, они перебежали на другую сторону улицы, – а с тетей Мартой и дядей Джоном я скоро увижусь… – Шмуэль заметил упрямый огонек, в серо-синих глазах дяди:

– Все равно, он мне ничего не скажет, – понял юноша, – старики, они все, словно кремень. И мама тоже такая была… – Меир кивнул на проулок, ведущий к рынку:

– Купим детям подарки, и отправимся в «Царь Давид» … – они скрылись среди увешанных дешевым товаром лавок.

Синайская пустыня

Белая пыль скрипела на зубах, оседала на потном лице. Даже ночью бетонные стены дышали жаром. В узкой щели, под железной дверью брезжил слабый отсвет электрической лампочки.

Иосиф сидел у стены, уткнув избитое лицо в испачканный кровью и рвотой рукав армейской рубашки хаки:

– Непонятно, ночь сейчас, или нет… – в голове что-то назойливо жужжало, – я точно помню, что мы нарвались на египтян вечером. Только сколько дней прошло, с тех пор…

Иосиф не знал, где он находится. Его втолкнули в раскаленную комнатку без окон, снабдив пинком, в поясницу, сорвав с головы мешок. Проехавшись по каменному полу, он вдохнул запах нечистот. Загремело ведро, кто-то из египтян крикнул:

– Подыхай в дерьме, проклятый еврей. Мы придем плюнуть на твой труп, собака… – с тех пор его покормили всего раз:

– Если считать кормежкой сухую лепешку и толику воды… – Иосиф облизал пересохшие, запекшиеся ссадинами губы, – вода отдавала железом. Значит, нас увезли недалеко от родника, где мы останавливались на привал. Другой воды здесь взять неоткуда… – он хорошо помнил армейскую карту, составленную по данным бедуинов:

– Ребята знают Синай, как свои пять пальцев. Дядя Авраам тоже рассказывал о роднике. Он ночевал в здешних пещерах, когда бродил по пустыне. На полсотни километров вокруг нет другой пресной воды… – ближайшей водной артерией к роднику был именно Суэцкий канал.

Иосиф подозревал, что в их отсутствие Израиль успел атаковать Египет:

– По рации нам ничего не сообщили, но и не должны были. Мы вышли в эфир ненадолго, только чтобы южная ставка успела нас запеленговать. Мы были на пути домой… – группа несла на север сведения о минных полях египтян и дорогах, проложенных в пустыне. Все понимали, что Египет тоже готовится к войне:

– Должно быть, мы напали на них первыми, – понял Иосиф, – в октябре все говорили о будущем конфликте. Израиль рассчитывал на поддержку Британии и Франции… – подумав о Европе, Иосиф вспомнил мать и дядю Авраама. Младший брат не делился подробностями заданий, а Иосиф не хотел расспрашивать Шмуэля:

– Видно, что служба ему давалась тяжело. Он не похож на меня. Мама говорит, что он пошел в дедушку Хаима. Из него бы получился хороший врач, или учитель. Или священник, кем он и собирается стать… – по расчетам Иосифа мать и отчим должны были оказаться в стране:

– Шмуэль из Будапешта полетит в Рим. Он приглашал меня навестить его, после армии. Он демобилизовался, в Кирьят Анавим приедет другой офицер… – Иосиф знал протокол:

– Маме и дяде Аврааму пока ничего не сообщат. Преемник Шмуэля появится в кибуце, когда нас окончательно посчитают пропавшими без вести. Ребята настаивали, что надо уходить от родника другой дорогой… – в маленьком отряде из пяти человек двое были бедуинами.

Торопясь, капитан Леви не разрешил подчиненным переночевать в пещере, на краю маленького оазиса. Расположившись у родника, они сжевали остатки армейских пайков. Михаэль развернул карту:

– Смотрите, ребята, – заметил командир, – если мы срежем путь, пойдем по шоссе, то через два дня окажемся дома… – обходная тропинка вела через скалы и ущелья. Дорога по ней заняла бы гораздо больше времени. Старое шоссе проложили в прошлом веке. По нему шли грузы, для снабжения рабочих, на будущем Суэцком канале. На обочине торчал выветренный столб. Под жарким солнцем блестела бронзовая табличка, на трех языках:

– Дорога проложена под руководством капитана Стивена Кроу, члена Королевского Общества Инженеров, кавалера орденов… – дальше шел список из нескольких строчек. Устроив перекур у столба, капитан Леви присвистнул:

– Твои родственники и здесь побывали, Иосиф… – лейтенант Кардозо кивнул:

– Дядя Авраам рассказывал, что яхта его прадеда первой миновала Суэцкий канал. Коммодора Стивена Кроу тоже звали Вороном. Он погиб в Арктике, пытаясь отыскать Северо-Западный проход… – пошевелившись, Иосиф застонал. Мухи зажужжали громче:

– С головой у меня все в порядке, если не считать легкого сотрясения, – устало подумал юноша, – они, на самом деле, жужжат… – насекомые вились над разлитыми на полу нечистотами, – они залетели из коридора, когда мне кидали лепешки. Если вокруг мухи, значит, есть и люди. Иначе им нечего делать в пустыне… – Иосиф вздохнул:

– Здесь охранники, именно они приносят еду. Здание не пустует, я слышу голоса… – руки ему не связывали. Пользуясь наставлениями отчима, он простучал стены, однако ему никто не ответил. Иосиф покачал головой:

– Я понятия не имею, где Михаэль, где остальные ребята. Надо было послушать бедуинов, пойти в обход… – в начале миссии, выйдя на шоссе, они не встретили ни одной машины:

– Вокруг лежала только пустыня… – Иосиф почесал слипшиеся от пота, светлые волосы, – но тогда еще не началась война. Теперь мы сделали едва пять километров, по обочине, и нарвались на колонну египтян… – он не знал, выжили ли остальные бойцы отряда или командир:

– У Михаэля трое детей, они воспитывают Эмиля, сироту. И мама, бедная мама… – Иосифу захотелось заплакать, – она всю войну искала нас. Она и дядя Авраам спасли нас от смерти. Мне нельзя погибать в загаженной дыре, я должен вернуться домой… – он понял, что Израиль ведет войну, еще и по повадкам египтян:

– Они меня били и кричали, что я сионистский агрессор, грязная еврейская собака. Впрочем они бы и без войны так делали. Зачем они меня здесь держат… – Иосифу стало страшно, – почему не расстреляли сразу? Но я должен выжить, бежать отсюда… – в коридоре послышались тяжелые шаги, Иосиф встрепенулся:

– Пока у меня ничего не спрашивали. Но сейчас, кажется, появился кто-то важный… – дверь, заскрежетав, распахнулась. Тусклый свет лампочки, после тьмы комнатушки, показался Иосифу невыносимо ярким.

Он велел себе не прятать избитое лицо:

– Нельзя бояться, надо посмотреть ему в глаза…