Вулф Том - Мужчина в полный рост (A Man in Full) Страница 14

— Здесь, — сказал Хэрри, — записано: экспериментальная ферма. По моим же сведениям, это плантация.

— Ну да, в наших краях, в царстве гнуса, — охотно пояснил Крокер, — все, что больше пятисот акров, называется не иначе, как плантацией.

— Ну да, ну да… Однако я слышал, что Терпмтин именно перепелиная плантация. Вы охотитесь там на перепелов?

— Да весь округ — сплошные перепела. Как же не охотиться… конечно, охотимся. Соблазн-то велик.

— Можно ли сказать, что именно для этого и существует Терпмтин — для охоты на перепелов? Мистер Сикамор не раз бывал там. И у него сложилось именно такое впечатление.

Крокер в очередной раз глубоко вдохнул и выдохнул. Пипкас без труда прочитал его мысли: «Сначала твердят, что Сикамор уже не в счет, а теперь снова вспомнили про него». Однако вслух Крокер ответил:

— Терпмтин вот уже полтора столетия как ферма. И совсем даже не простаивает, куда там! Щас так и подавно. Наш главный полигон… испытания всякие… то… это… — Крокер сбился на привычную для южанина из глубинки манеру разговора. — Да у нас полно опытных делянок, с тыщу, кабы не больше… сорта всякие испытываем… севооборот опять же… обработка почвы… есть опыты с машинами… уж так разровняют акр — одно загляденье…

— А также пятьдесят девять лошадей стоимостью в четыре миллиона семьсот тысяч… если верить вот этому, — прервал его Спец, показывая на переданные Шелдоном листы. — На что вам столько-то? Не плуги же они тягают, а?

— Лошади сами по себе — весьма прибыльное дело, — парировал Крокер, стараясь не вспылить. — Хорошие лошади всегда в цене, это железно. К тому же неплохо идут дела с племенными жеребцами.

— Вот это я понимаю, — сказал Спец, изучая бумагу, — жеребец по кличке Первый Прикуп, три миллиона. — Спец выставил вперед огромный подбородок и уперся взглядом в Крокера.

— Есть такой, — ответил Крокер. Хэрри все повторял:

— Первый Прикуп… Первый Прикуп… А не намек ли это на процедуру получения кредита под строительство недвижимости?

Со стороны «ГранПланнерсБанка» раздались смешки; даже неулыбчивый Струк, правая рука Крокера, хмыкнул.

Крокер выдержал паузу и затем с неожиданной веселостью пояснил:

— Карточный термин. Из покера.

— Я и не сомневаюсь, что карточный, — ответил Спец, — однако не уверен, что игра — покер.

Снова смешки. На обоих концах стола знали — когда застройщик заключает с банком соглашение о ссуде, банк выдает деньги в несколько этапов, и начальный неофициально зовется «первым прикупом». Среди застройщиков Атланты даже бытует такая присказка: «На первый прикуп покупай посудину». Что значит: «Покупай моторную яхту „Гаттерас“ в семьдесят четыре фута длиной, о какой всегда мечтал, покупай виллу на Си-Айленд, какую всегда хотел, покупай дом в Айове, ранчо в Вайоминге… все на первую ссуду — ну, как строительство не даст прибыли». Строго говоря, такая трата была незаконной, мошеннической — в соглашении с банком застройщик брал на себя обязательства вкладывать каждый ссуженный цент в строительство. Но в конце рисковых восьмидесятых, да и в девяностых тоже, банки закрывали на такое глаза; в те времена и в самом деле появилась не одна яхта под названием «Первый прикуп», пришвартованная у берегов Си-Айленда или Хилтон-Хеда, а в глухомани округа Бейкер появился племенной жеребец…

— Пе-е-ервый При-и-икуп, — с издевкой протянул Спец. — Фу-ты, ну-ты! А правда ли, мистер Крокер, что на этих лошадях вы и сами ездите? Когда стреляете перепелов?

— Ну, лучше с них все ж таки слезать… прежде чем стрелять… а то ведь сильно пожалеешь. А так да… конечно… случается выезжать… Да и лошадям это только на пользу…

Спец поглядел на засранца с сомнением.

— Пятьдесят девять лошадей… четыре миллиона семьсот тысяч… — Он опустил голову, изучая бумаги. — Двадцать девять тысяч акров… постройки… оборудование… взлетная полоса для «Гольфстрима»… Все вместе — тридцать два миллиона… А с лошадьми — все тридцать семь… — Спец помолчал, а затем спокойным, но твердым тоном заявил: — Продайте!

— Продать что?

— Плантацию, лошадей, мастерские…

Теперь паузу взял Крокер. Он прищурился, глядя на слепящее солнце, как будто хотел получше рассмотреть Спеца.

— Забудем на минуту о той важной роли, какую ферма играет в развитии корпорации. Поговорим лучше вот о чем. — Казалось, старик решил воззвать к здравому смыслу противной стороны. — Во-первых, не самое удачное время, — как-никак, в экономике спад, — чтобы выставлять на продажу ферму площадью в двадцать девять тысяч акров. Да вы это и сами понимаете. Во-вторых, Терпмтин — не просто ферма. Это… это нечто особенное.

Старик запнулся, голос его вдруг потеплел. Он принялся в красках живописать историю плантации Терпмтин и ее работников. Как сегодняшняя корпорация создает рабочие места для живущих поблизости чернокожих, не имеющих квалификации. Как те ухаживают за растениями, возделывают землю, заботятся об экологическом состоянии восьми тысяч акров болот. Похоже было, что еще чуть-чуть, и Крокер ударится в патетику.

— Кто даст им работу? Никто, кроме «Крокер Глобал», не собирается разбивать опытные делянки, вести агрохимические исследования, разводить лошадей, выращивать арахис, хлопок, заготавливать древесину, да еще и проводить в жизнь экологическую программу…

— …И отстреливать перепелов, — закончил за Крокера Спец.

— Да, и отстреливать перепелов, если уж на то пошло. Это дополнительные рабочие места. Наши доезжачие — из чернокожих, они отлично справляются со своей работой. У нас… у нас есть люди, которые смотрят за собаками, лошадьми… следят за подлеском… управляют фургонами… ну, и так далее. Если «Крокер Глобал» все распродаст, куда людям податься? Только и останется, что сесть на пособие. Это же юго-запад Джорджии, настоящая глубинка — другой работы нет. А люди у нас хорошие, они не привыкли жить на подачки. Для этих людей, настоящих сельских жителей, пособие — все равно что клеймо позорное. Они надеются на «Крокер Глобал» как на крепкую скалу, единственное, что стабильно в их жизни. Так что ни вы, ни я, ни кто другой не вправе смотреть на Терпмтин как на какие-то активы, которые можно превратить в капитал или ликвидировать. Существует измерение, которое не может быть отражено в финансовой отчетности, измерение, заключающее в себе боль и страдания, цену человеческой жизни…

— Эй, постойте-ка. — Хэрри выставил обе руки ладонями вперед и наклонил голову, как бы говоря: «Хватит, хватит». — Я достаточно знаю о боли. И о страданиях. Знаю цену человеческой жизни. — Он поднял голову и посмотрел на Крокера в упор, предельно искренне. — Я был на войне… четыре пальца потерял…

С этими словами он поднял правый кулак над головой, так высоко, как только мог, обратив тыльной стороной к Крокеру культю с четырьмя сильно выдающимися костяшками на месте пальцев. Потом выставил один-единственный средний палец, да так и стоял, с выражением насмешливой печали на лице.

— Продайте! — бросил он Крокеру.

Крокер, прищурившись, глядел на выставленный палец, а лицо его тем временем багровело. И тут Пипкас заметил… седельные вьюки! Сошлись! Огромные полукружья пота на рубашке «великого правителя», тянувшиеся из-под мышек к мощной груди, сошлись, слились, соединились — два темных пятна, сросшихся в области грудины. Смотрелись они ну точь-в-точь как пара седельных вьюков на лошади.

До чего же Пипкас любил этот момент! Хэрри в который раз оказался на высоте! Выбил-таки седельные вьюки… даже из такого крутого парня, такого стреляного воробья, как Крокер!

Все присутствовавшие сотрудники «ГранПланнерсБанка» заулыбались, незаметно толкая друг друга локтями — они тоже заметили. Пипкас был вне себя от восторга. Хэрри выручил-таки отдел, замолил их тяжкие грехи. Он повернулся к Спецу и, прикрываясь ладонью, зашептал:

— Гляди, Хэрри! Седельные вьюки!

Он хотел сказать это тихо, вполголоса, но вышло неожиданно громко. Хотел удержаться от усмешки, но не удержался. И поймал на себе тяжелый взгляд Крокера.

Спец опустил руку; Крокер заговорил. Голос его зазвучал глухо, как будто шел из глубины.

— А теперь послушайте меня… — начал он.

Хэрри Зейл самым вежливым тоном перебил Крокера:

— Секундочку, мистер Крокер, будьте любезны… — И наклонился к Пипкасу, проскрежетав: — Думаю, пора устроить им «кактус». Как думаешь?

Пипкас хихикнул:

— Самое время!

Ну, сейчас такое начнется…

Хэрри выпрямился и посмотрел на Крокера, вопросительно подняв брови.

— А теперь послушайте, вы… — продолжал Крокер низким, глубоким голосом.

— Прошу прощения, мистер Крокер, — прервал его Спец, — но нам надо определиться с кактусом проблемы. И мы бы попросили вас, дамы и господа, выйти на время нашего совещания.