Токутоми Рока - Куросиво Страница 29

Граф Фудзисава разразился громким, язвительным смехом.

– Ну, подобные аргументы действительно недорого стоят. Хигаси-кун твердил здесь о том, что он «состарился», «одряхлел», и я, грешным делом, думал, что он просто скромничает, но теперь вижу, что это и в самом деле правда – он сам сейчас доказал это. Наше правительство Мэйдзи руководствуется священным императорским манифестом – «заимствовать знания повсюду в мире для прочного возведения основ империи». Окубо, Кидо и другие наши предшественники и учители тоже боролись за эти принципы и пали в борьбе за них. Ныне я, недостойный, я, Сигэмицу Фудзисава, являюсь их преемником и вместе со всеми присутствующими здесь моими соратниками продолжаю великие деяния и начинания реставрации. Для этого мы ездим в Европу и знакомимся там с конституциями разных стран, для этого мы проводим реформы административного аппарата, для этого мы изучаем систему местного самоуправления, занимаемся вопросами обороны на море и на суше. Мы стремимся также и к пересмотру договоров, не щадим сил для насаждения промышленности и создания предприятий, отдаем всю энергию выращиванию людей образованных, знающих, прилагаем все силы, чтобы распространить просвещение в народе, упорядочиваем судопроизводство и готовим новое законодательство. Мы не забываем и о внешних сношениях и неусыпно заботимся об этой стороне жизни Японии. От затворничества в условиях феодального государства наша страна перенеслась теперь на большие дороги мира, и мы, несущие ответственность за этот новый уклад, совершаем поистине нелегкое дело. Такие сторонние наблюдатели, как Хигаси-кун, возможно не способны понять и оценить наши тяжелые, мучительно тяжелые труды, но императору известно о них, боги видят наши усилия, и наши предшественники, покоящиеся в земле, тоже хорошо о них знают. Хигаси-кун и ему подобные называют законное правительство Мэй-дзи, унаследовавшее великий дух реставрации, правительством, ведущим страну к гибели… Что ж, в таком случае свергайте это правительство и возрождайте феодальный режим Токугава! Но для этого вам придется снова причесать волосы в прическу «тён-магэ»,[137] заткнуть за пояс мечи,[138] уничтожить деление на уезды и префектуры и снова разделить Японию на уделы, изгнать из страны иностранцев, одним словом – вернуть Японию на тысячу лет назад… Да, с точки зрения истории, прошло всего двадцать лет, но с точки зрения прогресса – эти двадцать лет соответствуют тысяче. Если вы чувствуете себя способным на это, что ж, попробуйте… Но, к великому моему сожалению, боюсь, что, кроме Хигаси-кун, в Японии не найдется человека, который придерживался бы подобных взглядов! – и, закончив свою тираду, граф Фудзисава снова громко засмеялся.

Хигаси-кун, ваши чувства берут верх над разумом и мешают вам видеть вещи в правильном свете… – подхватил барон Хияма. – Я тоже в прошлом был вассалом феодального правительства и отнюдь не хочу сказать, что совсем не жалею о прошлом. Нет, я тоже с болью, подчас с мучительной болью думаю о минувшем и в этом смысле, пожалуй, не уступлю Хигаси-кун. Поэтому я и добрался во время войны тысяча восемьсот шестьдесят восьмого года до самого севера, до замка Горёкаку… Однако, Хигаси-кун, сопротивляться эпохе – бесполезно. Правительство Токугава пало не потому, что его свергли кланы Сацума и Тёсю, нет, его свергло само всемогущее время, вернее феодальный режим сам покорно склонился перед требованиями времени. Да, я был чиновником феодального правительства, но ведь, кроме того, я еще и японец. Кроме преданности феодальному правительству, у меня есть еще долг японца. И я не распорол себе живот, хотя, может быть, именно так следовало бы поступить, когда пал замок Горёкаку. Плечом к плечу с теми, против кого я когда-то сражался, я участвую ныне в кабинете. Почему? Да потому, что я отбросил личные соображения и думаю лишь о том, как выполнить свой долг перед государством! Вот граф Фудзисава говорил только что, – я думаю, самому Хигаси-кун тоже об этом известно, – что тяжкое бремя управления страной, которое несет правительство, непонятно никому, кроме тех, кто несет это бремя… Стоя в стороне, не зная ни о чем толком, легко произносить необдуманные речи, нападать на нас с бранью и клеветой. Пожалуй, таким способом нетрудно даже вызвать кое у кого одобрение – в недовольных никогда не было недостатка! Но подобное поведение пристало мальчишке. Я предпочитаю иметь дело с людьми повзрослей. Я никак не ожидал, что Хигаси-кун способен на это… Его аргументы слишком уж несолидны – это так на него непохоже… признаюсь, я поражен… – горячая речь борона Хияма постепенно перешла на шепот.

– Да, вы говорите поистине убедительно, но я не из тех, кого можно поймать с помощью красивых слов. Вы заявляете, что, не побывав на вашем месте, нельзя понять ваших тяжких трудов. Нет, господа, вы забыли пословицу – «в своем глазу бревна не видишь!» Вы обманываете самих себя! Я двадцать лет прожил в деревне, за это время до меня доходило множество разных слухов, но я все еще сомневался… Но вот я приехал сюда, увидел все своими глазами и был поражен… В прошлом году, недалеко от моей деревни, из-за непомерных поборов вспыхнуло крестьянское восстание, и застрельщики его были брошены в тюрьму. Может быть, вы полагаете, господа, что крестьяне затеяли бунт ради удовольствия? Поверьте, вы ошибаетесь! Возможно, вам, обласканным щедротами государства, купающимся в государственной казне, кажется странным, что крестьяне не могут уплатить какие-то жалкие пять иен подати? Господа, для крестьянина пять иен – это вопрос жизни! Круглый год он обливается потом, одевается в дерюгу, питается ячменем, а если он не в состоянии уплатить подать, у него отбирают все, вплоть до циновки, вплоть до горшка, в котором он варит пищу… А на что же расходуются эти средства? На эти деньги вы, господа, строите свои Ююкан'ы, вы наряжаетесь в мундиры, пьете европейские вина, лакомитесь европейскими блюдами, развлекаетесь танцами, заводите содержанок, покупаете проституток и гейш… Все это вы делаете на деньги, добытые кровавым потом народа. Когда я думаю об этом, рыба, что лежит сейчас передо мной на тарелке, застревает у меня в горле… Подлинно справедливое правительство заботится о благе народа. А где, скажите, можно увидеть тех, кто облагодетельствован вами? Люди, которыми вы окружили себя и которых слушаете, всего-навсего низкие льстецы! Вы обманываете императора, вы издеваетесь над народом. Но народ не вечно будет оставаться в дураках!

8

– При Токугава крестьяне, как известно, одевались в шелка и жили во дворцах… – раздался чей-то насмешливый голос из угла зала.

Старый Хигаси вспыхнул от гнева.

– Вот потому, что вы смотрите на вещи так извращенно, вы и совершаете столько глупостей! При Токугава тоже были крестьяне, которые голодали. Зато не было таких правителей, как вы, которые даже не задумываются о своем долге перед народом. Ни князь Ракуо,[139] ни Мидзуно[140] не предавались такой роскоши, как вы… Достаточно было им увидеть, как задыхается вол, везущий поклажу, чтобы вспомнить о страданиях народа.

– Именно для этого император и совершил поездку в северо-восточные районы страны, и мы все тоже часто выезжаем в провинцию, инспектируем, изучаем, чем живет народ… – возразил кто-то.

– Инспектируете! Вы получаете огромные суточные, для вас устраивают фейерверки и поднимают государственные флаги, вы пируете на банкетах, которые устраивает в вашу честь льстивое купечество и беспринципное, забывшее честь дворянство, вы развратничаете с женщинами в гостиницах и потом уезжаете обратно, сунув в последний момент за пазуху благополучный отчет, который составили по вашему приказанию чиновники губернатора! И это вы называете инспекцией? Нет, правители Токугава вкладывали все-таки немного больше сердца в дело управления страной!

– Хигаси-кун, Хигаси-кун, – примирительно заговорил барон Хияма. – Ты слишком взволнован, так нельзя. Надо взвесить все хладнокровно. Вот ты твердишь все время «Токугава, Токугава…» Безусловно, и при них бывали у власти мудрые люди, замечательные государственные деятели, например, Ютоку или Сиракава,[141] но в то же время история знала и таких, как Ину-Кубо,[142] или Танума,[143] Инаба[144]… Разве не так? «По одному пятну не судят о леопарде» – все нужно рассматривать в совокупности. Сравни наше время, когда арендная плата составляет всего двадцать пять процентов, и старые времена, когда она фактически равнялась половине урожая, сравни эпоху, когда за убийство простолюдина вообще не карали, и современный порядок, когда все четыре сословия равны перед законом, эпоху, когда выставляли напоказ голову казненного Сого Киути,[145] и нашу действительность, когда даже………….[146] имеют право апеллировать к любой инстанции, вплоть до верховного суда…