Во что я верю - Моруа Андре Страница 3

капризам фортуны, поэтому мы приобрели над ним такую власть, какая и не

снилась нашим предкам.

Наука может даровать человеку многое из того, в чем отказала ему

природа: она лечит болезни, регулирует рождаемость, увеличивает

сельскохозяйственную и промышленную продукцию настолько, что кажется, будто

люди на всем земном шаре вот-вот заживут без забот и в полном довольстве.

Еще в начале нашего столетия самые знающие люди имели, казалось бы, все

основания думать, что наступает новый Золотой Век и остается только

ликвидировать неравенство и несправедливость. Они полагали, что не за горами

тот день, когда основной задачей станет не производство, а распределение. На

деле Золотой Век оказался Веком Огня и Позора. Несмотря на свои знания и

могущество, современные люди несчастны, как никогда. “_Как злато чистое

свинцом презренным стало_?” В то время как терапия и хирургия боролись за

жизнь человека и облегчали его муки, война, сделавшаяся жестокой, как

никогда, несла народам немыслимые страдания. Свою власть над природой

человек использовал не для созидания, а для разрушения. Политика и экономика

не поспевали за развитием физики и биологии. Новые изобретения попали в руки

людей, которые не смогли совладать с ними и поставить их себе на службу.

Напуганные, несчастные, эти люди уподобились своим далеким предкам и, приписав своим страхам и надеждам сверхъестественную силу, населили

равнодушный мир богами и чудовищами… Неужели нам не на что надеяться, неужели несчастный род человеческий уничтожит себя вместе с планетой, служащей ему пристанищем?

Я верю, что катастрофы можно избежать. Повторяю еще раз: мир

равнодушен, мир нейтрален. Никакой мстительный рок не прячется за черными

тучами, грозя нам гибелью. Спасение человечества в руках самого

человечества. В истории нередко бывали случаи, когда отчаявшимся людям

казалось, что все потеряно. После нашествия варваров и падения Римской

империи не один пессимист, глядя на руины галльских или бретонских городов и

бедствия народа, должно быть, говорил себе: “Теперь роду человеческому

никогда уже не жить в радости и довольстве”. И тем не менее в чаще лесов

выросли монастыри; монахи стали обрабатывать девственную землю и пестовать

девственные умы; великие люди предприняли попытку возродить великие

государства. Им это удалось. Наша задача легче - нам предстоит уберечь от

гибели еще живую и во многих отношениях процветающую цивилизацию. Мы не

уверены в успехе, поскольку порыв безумия может охватить те группы людей, на

которые мы не имеем влияния, и они взорвут земной шар. Но все-таки мы можем

- пусть косвенно - повлиять и на них. Твердость наших убеждений, быстрота

наших решений обезоружат тех, кто угрожает будущему человечества.

Я верю, что новейшие открытия положат конец замкнутой жизни отдельных

народов. Современные средства коммуникации позволяют управлять территориями, гораздо более обширными, чем прежние государства. Современная военная

техника слишком мощна, чтобы стоило идти на риск и нападать друг на друга.

Цивилизации подобны “заколдованным замкам”. Они существуют лишь до тех

пор, пока мы в них верим. Международные организации станут мощной силой, если их признают граждане всех стран мира. Я считаю, что в наши дни долг

всех писателей, ученых и государственных деятелей - убеждать людей в

необходимости создания таких организаций. Быть или не быть земному шару -

вот перед каким выбором мы стоим. Либо мы подадим друг другу руки, либо

истребим друг друга в атомной войне.

Что же касается внутренней политики, то я верю в защиту демократических

свобод и прав человека. Я верю в них по двум причинам. Во-первых, я считаю, что без свободы не может идти речь ни о человеческом достоинстве, ни о

счастье членов общества. Жить под надзором полиции, вздрагивать при каждом

шорохе, страшась ареста, ссылки или смерти, бояться произнести лишнее слово, постоянно скрывать свои мысли - это не жизнь. Во-вторых, я считаю, что

свобода - залог силы государства. Тоталитарные государства - колоссы на

глиняных ногах; они выглядят могущественными лишь благодаря своей

пропаганде, способности подавлять в зародыше любой конфликт, быстроте и

секретности политических акций. Тоталитарный режим вводит в заблуждение

только романтиков да слабых духом, принимающих тирана за избавителя. Но

после долгой борьбы свобода торжествует: так случилось и в 1918, и в 1945

годах. В свободной стране решения властей постоянно подвергаются критике.

Эта критика сурова, подчас даже несправедлива, но она полезна. Она помогает

исправлять ошибки. Тиран же никогда не исправляет своих ошибок, поскольку

слышит лишь голоса льстецов. Что же до средств охраны свободы, то тут я не

могу предложить ничего нового. Состояние ужаса и тревоги, в котором живут

сегодня множество человеческих существ во множестве стран, властно

напоминает нам о безотлагательной необходимости вернуть народам законность, служащую основой счастья. Конечно, всякое общество нуждается в полиции, охраняющей порядок, а полиции не пристало нежничать. Но человек может

чувствовать себя в безопасности лишь под покровительством определенных

законов. Я верю в то, что эти законы нужно уважать, и именно то общество, которое сохранит им верность, окажется наиболее долговечным.

Первый из этих законов - _разделение власти_. Исполнительная власть не

имеет никакого права оказывать давление на власть законодательную. Члены

суда должны назначаться пожизненно - иначе честолюбие не даст им покоя.

Небольшое количество высокоплачиваемых и равных между собой судей - такова

английская система. Опыт показал, что она оправдывает себя. Второй закон -

_наличие суда присяжных_. Пусть даже присяжные руководствуются порой

политическими или местническими пристрастиями - если они избраны из всех

слоев населения, у подсудимого гораздо больше шансов быть судимым по

справедливости. Ни в коем случае нельзя ни самовольно заменять одних

присяжных другими, ни проводить заседания без наличия кворума. Третий закон: пока вина подозреваемого не доказана, он должен считаться невиновным.

Арестовать его можно лишь в том случае, если, находясь на свободе, он

угрожает общественной безопасности. Арестованный должен незамедлительно

предстать перед судом, который, если преступление не будет доказано, возвратит ему свободу.

Я перечислил юридические гарантии свободы. Гарантией этих гарантий

является свобода политическая. Я называю свободным или демократическим такое

государство, где меньшинство признает власть большинства, честно завоеванную

в ходе выборов, поскольку знает, что, придя к власти, большинство будет

уважать интересы всех граждан, независимо от их убеждений. “Есть только два

способа править, - говорил Киплинг, - рубить людям головы или считать их по

головам”. Государство, где рубят головы, идет по пути насилия. Кучка

единомышленников может, опираясь на вооруженные банды или не знающую жалости

полицию, внушить такой страх своим политическим противникам, что они тут же

сойдут со сцены. Вокруг одного диктатора собирается компания убийц, по

недоразумению называемая партией, хотя гораздо больше она похожа на стаю

волков. И древняя, и новая история свидетельствуют, что этот способ

правления жесток, слаб, недолговечен. Забыв о справедливости, единовластный

правитель сеет вокруг себя разрушения и проливает реки крови. Всемогущество

развращает его, пусть даже он по природе честен. Будь он сам хоть святым -

его преемник непременно окажется чудовищем. Система эта была опробована

сотни раз, и всякий раз дело кончалось провалом. Цезарь и Наполеон были