Сказки и веселые истории - Карел Чапек Страница 3

«Ну что ж, не хотите говорить — не надо, — подумал Кольбаба. — Я вас подстерегу, когда вы пойдёте спать!»

И снова уселся у печки, чтобы выследить их. Но только он там примостился, как начали у него сами собой слипаться глаза, и, прежде чем вы сосчитали бы до пяти, почтальон Кольбаба уснул и проспал, как сурок, до самого утра.

*

В тот раз почтальон Кольбаба никому ничего не рассказывал о том, что видел. Сами понимаете — на почте ночевать не полагается. Но только с той поры ему уже не скучно было разносить письма людям.

«Ну, пусть это письмо, — говорил он себе, — прохладненькое, зато вот это прямо-таки греет, такое оно горячее. Оно, наверно, от чьей-нибудь мамочки!»

И вот однажды сортировал он на почте корреспонденцию, которую вынул из почтового ящика, чтобы разнести её людям.

— Батюшки-светы, — сказал он вдруг, — вот письмо в заклеенном конверте, но на этом конверте нет ни адреса, ни марки!

— А-а, — сказал пан почтмейстер, — опять кто-то опустил в ящик письмо без адреса!!

А в это время как раз на почте один человек отправлял своей матери заказное письмо; он это услыхал и говорит:

— Да разве бывают такие ослы, лопухи, разини, тюфяки, верблюды и олухи царя небесного, чтобы послать письмо и даже адреса на нём не написать?

— Ого! — сказал почтмейстер. — Да таких писем за год, милостивый государь, набирается целая куча. Вы, сударь, не поверите, до чего люди рассеянны! Напишет письмо, сударь мой, и потом с ним бежит очертя голову на почту и забывает посмотреть, написан там адрес или нет! Ей-ей, сударь, это бывает чаще, чем вы думаете.

— Ну и ну! — удивлялся посетитель. — А что же вы с такими письмами делаете?

— Оставляем их, сударь, лежать на почте, — отвечал почтмейстер, — потому что мы не можем их, сударь, вручить.

Кольбаба между тем повертел письмо без адреса в руке и проворчал:

— Пан почтмейстер, это письмо такое тёплое, там, наверно, написано что-то очень душевное! Я думаю, надо бы всё-таки его доставить тому, кому следует.

— Раз там не написан адрес, ничего не выйдет — и баста! — отрезал пан почтмейстер.

— Так вы бы могли это письмо распечатать, — посоветовал посетитель, — и посмотреть, кто его написал.

— Так делать нельзя, сударь, — строго сказал пан почтмейстер, — потому что это, сударь, было бы нарушением почтовой тайны, которое строго карается.

И вопрос, казалось, был решён.

Но, когда посетитель ушёл, почтальон Кольбаба обратился к почтмейстеру:

— Прошу прощения, пан почтмейстер, но с этим письмом нам мог бы помочь некий пан почтовый домовой…

И тут ему пришлось всё рассказать: как однажды ночью он видел за работой почтовичков и как эти гномики умеют читать письма, не вскрывая их.

Пан почтмейстер задумался, а потом сказал:

— Чёрт возьми, а, пожалуй, это можно! Так вы попробуйте, Кольбаба. Если нам пан почтовик скажет, что в этом запечатанном письме написано, мы, может быть, узнаем, кому оно адресовано.

И в ту же ночь почтальон Кольбаба остался на почте и стал ждать.

Было около полуночи, когда он услышал топоток — топ-топ-топ, словно мышки бегали, — а потом снова увидел почтовичков, которые сортировали почту, и взвешивали посылки, и считали деньги, и отстукивали телеграммы. А когда всё у них было готово, уселись на полу и стали играть письмами в «шестьдесят шесть».

В эту минуту почтальон Кольбаба подал голос:

— Добрый вечер, господа малявки!

— А, пан Кольбаба! — отозвался самый старший почтовичок. — Садитесь-ка с нами играть в карты.

Кольбаба не заставил себя уговаривать и присел на пол.

— Хожу, — сказал первый малютка и положил свою карту на пол.

— Крою, — сказал второй.

— А я козырем! — отозвался третий.

Тут дошла очередь до пана Кольбабы, и он положил запечатанное письмо на три первые карты.

— Ваша взяла, пан Кольбаба, — сказал первый домовой. — Вы пошли самой старшей картой — червонным тузом.

— Извините, пожалуйста, — отвечал почтальон Кольбаба, — а вы уверены, что это туз?

— Ещё бы мне не знать! — сказал малютка. — Ведь это письмо написал юноша той девушке, которую он любит больше самого себя.

— А мне что-то кажется непохоже, — нарочно сказал почтальон Кольбаба.

— Напрасно сомневаетесь, — отвечал карлик. — А если не верите, так я вам сейчас это письмо прочту.

Он взял письмо, положил его себе на лоб, закрыл глаза и начал читать:

«Дарагая мая Марженка… (Тут три орфографические ошибки, — сказал почтовичок. — Надо писать: «дорогая моя».) Пешу тебе, что получил место шофёра и если хочишь можим сыграть сватьбу напеши мне если меня ещё любишь отпиши мне поскорей твой верный Франтик».

— Ну, большое вам спасибо, господин домовой, — сказал Кольбаба, — именно это мне и нужно было знать. Очень вам благодарен.

— Не за что, — ответил малютка. — Но, да будет вам известно, тут много грамматических ошибок. Да, школа Франтику впрок не пошла!

— Мне бы только узнать, какая это Марженка или что это за Франтик, — пробормотал Кольбаба.

— Ничем не могу помочь, пан Кольбаба, — сказал крошка почтовичок. — Этого там не написано.

На следующее утро почтальон Кольбаба рассказал пану почтмейстеру, что письмо написал какой-то шофёр Франтик некоей барышне Марженке и что этот пан Франтик собирается на барышне Марженке жениться.

— Ах, чтоб тебя! — закричал пан почтмейстер. — Значит, у нас застряло очень важное письмо. Надо, чтобы девушка его получила!

— Я бы ей письмецо мигом доставил, — сказал почтальон Кольбаба, — кабы я только знал, как нашу барышню Марженку звать по-настоящему и в каком городе, на какой улице и в каком номере дома она проживает.

— Так бы, пан Кольбаба, каждый мог, — сказал пан почтмейстер. — Для этого не надо и почтальоном быть. Но мне бы очень хотелось, чтобы девушка получила письмецо.

— Ладно, пан почтмейстер, — согласился почтальон Кольбаба, — тогда я девушку разыщу, хоть бы мне целый год пришлось бегать и обойти весь белый свет!

С