Айн Рэнд - Атлант расправил плечи. Книга 3 Страница 4

Мидас сказал мне, что мисс Таггарт необходимо выводить из шока, не того, который она испытала, а того, который ее ожидает.

Вот и займитесь этим, а я отправлюсь на рынок купить продуктов к завтраку.

Рассказывая хирургу о симптомах и болях, Дэгни следила за его уверенными быстрыми движениями. Он привез с собой аппарат, которого ей раньше не доводилось видеть, — переносной рентген. Вскоре выяснилось, что у нее сломаны два ребра, растянута лодыжка, содрана кожа на колене и локте, а ко всему этому еще несколько ушибов, которые обнаружили себя лиловыми пятнами. Под умелыми, опытными руками, которые уже бинтовали и накладывали пластыри, она чувствовала себя механизмом, который осматривает компетентный механик, способный полностью восстановить его рабочее состояние.

— Вам надо некоторое время полежать в постели, мисс Таггарт.

— Только не это! Я буду осторожна, буду двигаться медленно, и со мной ничего не случится.

— Вам следовало бы отлежаться.

— Вы думаете, я смогу улежать?

Он улыбнулся:

— Вряд ли.

К тому времени, когда вернулся Галт, она уже оделась. Доктор Хендрикс рассказал Галту о состоянии пациентки, добавив в заключение:

— Завтра я зайду еще раз.

— Спасибо, — сказал Галт. — Пришлите мне счет.

— Ни в коем случае, — с негодованием сказала Дэгни. — Я заплачу сама.

Мужчины весело переглянулись, будто услышали это от нищенки.

— Разберемся позднее, — сказал Галт.

Когда доктор Хендрикс ушел, она попробовала встать и двинулась с места, хромая и хватаясь за мебель. Галт подхватил ее на руки, отнес на кухню и устроил на стуле перед накрытым для двоих столом.

Она почувствовала, что проголодалась, и этому способствовал вид стаканов с апельсиновым соком, кофейника, дымившегося на плите, и блестевших под солнцем на накрытом столе тяжелых белых тарелок.

— Когда вы в последний раз спали и ели? — спросил он.

— Не помню… Ужинала в поезде… — Она тряхнула головой, испытывая неловкость в парадоксальной ситуации: тогда она ужинала с бродягой, убегавшим от безликого и неотступного мстителя; а теперь этот мститель сидит напротив, попивает апельсиновый сок и рассматривает ее.

— Как получилось, что вы увязались за мной?

— Я приземлилась в Эфтоне как раз перед тем, как вы взлетели. Мне сказали, что Квентин Дэниэльс отправился с вами.

— Помню, я видел, как самолет заходил на посадку. Но именно тогда я впервые не подумал о вас. Полагал, что вы поехали поездом.

Глядя ему прямо в лицо, она спросила:

— И как я должна это понимать?

— Что именно?

— Что вы впервые не подумали обо мне?

Он выдержал ее взгляд. Она заметила его типичное движение: обычно неподвижную складку горделивого рта тронула легкая усмешка.

— Как вам будет угодно, — ответил он.

Она выдержала паузу, чтобы подчеркнуть важность последовавшего вопроса строгим выражением лица, а затем холодно, враждебно-обвиняющим тоном спросила:

— Вы знали, что мне нужен был Квентин Дэниэльс?

— Да.

— И вы тут же его перехватили, чтобы я до него не добралась? Чтобы обставить меня, понимая, как больно это ударит по мне?

— Конечно.

Она первая отвела взгляд и замолчала. Он поднялся, чтобы продолжить приготовление завтрака. Она смотрела, как он поджаривает хлеб, бекон и яичницу. Движения его были легкими, уверенными и привычными, но точность исходила от другой профессии — это была точность инженера, стоящего у пульта управления. Дэгни внезапно вспомнила, где ей доводилось видеть подобные манипуляции, столь же профессиональные, сколь и не отвечающие ситуации.

— Вы научились этому у доктора Экстона? — спросила она, указывая на плиту.

— Да, среди прочего.

— Он научил вас тратить время, ваше время… — она не смогла сдержать дрожь возмущения в голосе, — на подобные занятия?

— Мне доводилось тратить время и на менее значительные дела.

Когда он поставил перед ней тарелку, она спросила:

— Где вы берете продукты? Тут есть продуктовый магазин?

— Лучший в мире. Магазин Лоуренса Хэммонда.

— Что?

— Магазин Лоуренса Хэммонда, фирма «Хэммонд карс». Бекон с фермы Дуайта Сандерса, фирма «Сандерс эйркрафт». Яйца и масло поставляет судья Наррагансетт из Верховного суда штата Иллинойс.

Она с досадой уставилась на свою тарелку, будто боясь дотронуться до еды.

— Такого дорогого завтрака мне еще не доводилось есть, если учесть, чего стоит ваше время и время остальных.

— Верно — с одной стороны. Но с другой стороны, это самый дешевый завтрак, потому что не надо платить тем бандитам, которые год за годом заставляют платить им дань и в конце концов многих обрекают на голод.

После долгого молчания она просто, почти мечтательно спросила:

— И что же вы здесь делаете?

— Живем.

Ей никогда не доводилось слышать, чтобы это слово приобретало такой реальный смысл.

— Чем занимаетесь вы сами? — спросила она. — Мидас Маллиган сказал, что вы здесь работаете.

— Здесь я, можно сказать, мастер на все руки.

— Кто-кто?

— Меня зовут на помощь, когда что-либо выходит из строя, энергосистема например.

Дэгни взглянула на него и внезапно подалась вперед, к электроплите, но ее остановила боль, и она откинулась назад, на спинку стула.

Он усмехнулся:

— Вот именно, но не стоит так волноваться, не то доктор Хендрикс уложит вас в постель.

— Энергосистема… — выдавила она из себя. — Здесь есть энергосистема… и она работает от вашего двигателя?

— Да.

— Он создан? Работает? На ходу?

— Благодаря ему приготовлен ваш завтрак.

— Я хочу его видеть!

— Не стоит увечить себя, стараясь дотянуться до электроплиты. Обыкновенная плита, ничего особенного, только обходится в сто раз дешевле. И это все, что вам удастся здесь увидеть, мисс Таггарт.

— Вы обещали показать мне долину.

— Я вам ее покажу. Но не генератор.

— Мы отправимся сразу после завтрака?

— Если вы так хотите и если сможете.

— Я могу двигаться.

Он встал, подошел к телефону и набрал номер.

— Алло, Мидас?.. Да… Он сделал? Да, с ней все в порядке… Ты одолжишь мне машину на сегодня?.. Спасибо. Тариф обычный — двадцать пять центов… Сейчас можно прислать? Нет ли у тебя какой-нибудь трости? Ей понадобится… Сегодня вечером? Да, пожалуй. Охотно. Спасибо. — Он повесил трубку.

Она недоверчиво смотрела на него:

— Я правильно поняла: мистер Маллиган, человек, который стоит двести миллионов долларов, берет с вас двадцать пять центов за автомобиль?

— Именно так.

— Боже мой, неужели он не может дать его вам бесплатно?

Он некоторое время изучал ее лицо, как будто для того, чтобы дать ей возможность разглядеть ироническое выражение на своем собственном.

— Мисс Таггарт, — сказал он, — у нас в долине нет законов, нет установлений, нет четкой организации. Мы приезжаем сюда отдохнуть. Но у нас есть некоторые обычаи, которые мы все соблюдаем, поскольку они необходимы для нашего отдыха. Поэтому я должен предупредить вас, что в долине запрещено одно-единственное слово — слово «давать».

— Прошу прощения, — сказала она, — вы правы.

Он налил ей еще кофе и протянул пачку сигарет. Беря сигарету, она улыбнулась: на пачке стоял знак доллара.

— Если вы не устанете к вечеру, — сказал он, — Маллиган приглашает вас отужинать у него. У него соберутся люди, которых, полагаю, вам будет интересно увидеть.

— Да, конечно! Уверена, что не слишком устану. Думаю, я вообще забуду, что такое усталость.

Завтрак подходил к концу, когда перед домом остановился автомобиль Маллигана. Из него выскочил водитель и бегом, без стука и предупреждения, ворвался в дом. Дэгни не сразу поняла, что этим энергичным, растрепанным, запыхавшимся юношей был Квентин Дэниэлъс.

— Мисс Таггарт, — выпалил он, — простите меня! — Интонация горькой вины, звучавшая в его голосе, плохо уживалась с радостным оживлением на лице. — Раньше я никогда не нарушал своего слова! Мне нет прощения, и я не прошу о нем; знаю, вы не поверите моему объяснению, но дело в том, что я… я забыл!

Она взглянула на Галта.

— Я верю вам.

— Я забыл, что обещал ждать, я обо всем забыл… до самых последних минут, когда мистер Маллиган сообщил мне, что вы разбились здесь на самолете… тогда я понял, что виноват в этом я и что если с вами что-нибудь случилось… Боже, с вами все в порядке?

— Да. Не волнуйтесь. Присядьте.

— Не представляю, как можно забыть слово чести. Не могу объяснить, что со мной приключилось.

— А мне понятно.

— Мисс Таггарт, я работал над этим долгие месяцы, над этой самой гипотезой, и чем больше я влезал в нее, тем безнадежней казалось получить результат. Я не выходил из лаборатории два дня, все пытался решить уравнение, которое мне никак не давалось. Но я бы скорей умер там же у доски, чем сдался. Когда он появился, была уже ночь. Я и не заметил его появления. Он сказал, что хочет поговорить со мной, но я отмахнулся, попросил подождать и вернулся к уравнению. Кажется, я забыл о его присутствии. Не знаю, как долго он стоял, наблюдая за мной, помню только, что внезапно надо мной возникла его рука, стерла все, что я написал на доске, и написала одно коротенькое уравнение. Тогда-то я заметил его! Тогда-то я закричал что есть мочи, потому что это не было решение задачи, связанной с двигателем, но это был путь к нему, путь, которого я не заметил, о котором даже не подозревал, но тотчас понял, куда он ведет! Помню, как я кричал: «Откуда вы знаете?» — а он отвечал, указывая на фотографию двигателя: «Я тот, кто его создал». И больше, мисс Таггарт, я ничего не помню… то есть не помню ничего о себе, потому что потом мы беседовали о статическом электричестве, о превращении энергии и о двигателе.