Тощий Мемед - Яшар Кемаль Страница 46

Гюдюкоглу обрадовался. Он взял Керимоглу за руку и потянул:

— Пойдем, Керимоглу. Покажи, где лежат твои денежки. Или я тебе покажу где раки зимуют!

— Керимоглу, слушай, — сказал Дурду, — или отдашь нам все до последнего, или…

У входа в шатер столпились дети и женщины.

— А ну по домам! — закричал на них Дурду. — Скоро очередь дойдет и до вас.

Керимоглу стал искать глазами Джаббара и Мемеда. Они стояли сзади. Обернувшись, он встретился взглядом с Мемедом. Мемед опустил глаза. Керимоглу перевел взгляд на Джаббара. В глазах Керимоглу блеснули слезы обиды. «Так-то вы меня отблагодарили?» Керимоглу повернулся к ним спиной и пошел впереди Гюдюкоглу. Он подошел к группе плачущих женщин и сделал знак одной из них:

— Открой сундук и отдай этому человеку все деньги. Снимите с себя все золотые вещи, браслеты, кольца и отдайте их мне, — приказал он.

Керимоглу было ясно: Дурду решил отнять у него все до последнего гроша. Поэтому все, что имелось в шатре, он должен был передать Дурду собственными руками.

Гюдюкоглу вручил Дурду пачку денег, мешочек с золотом, а Керимоглу — снятые с женщин кольца, браслеты, ожерелья и расшитые золотом головные уборы.

— Это все? Ничего не осталось? — спросил Дурду.

— Ничего, — решительно ответил Гюдюкоглу.

Обычно в таких случаях Гюдюкоглу говорил: «Осталось, паша», отправлялся и приносил еще золотую или бумажную лиру. Он обшаривал дом по десять-двадцать раз и приносил все, что можно было найти. И только после этого делал жест, обозначающий, что теперь уже ничего не осталось. Гюдюкоглу узнавал по лицу тех, кого он грабил, осталось ли что-нибудь еще или нет, и никогда не ошибался.

— Ты умный человек, Керимоглу, — сказал Дурду, — ты правильно сделал, что отдал все собственными руками. Все равно мы отобрали бы силой. Многих я грабил, но среди них не встречал никого умнее тебя.

Керимоглу окаменел. Лицо его побледнело. Губы дрожали.

А Дурду снова загремел:

— У Шалого Дурду есть одна привычка. Другие разбойники этого не делают. Знаешь какая?

Керимоглу молчал.

Дурду продолжал:

— Когда Шалый Дурду кого-нибудь грабит, он снимает все. Раздевайся!

Керимоглу не шевельнулся.

— Раздевайся, тебе говорю!

Керимоглу стоял все так же неподвижно.

Дурду рассвирепел. Он подошел к Керимоглу и наотмашь ударил его по лицу. Потом несколько раз ударил прикладом в грудь… Керимоглу покачнулся и упал. Дурду ударил его еще раз.

— Раздевайся!

— Не делай этого со мной, Дурду… — сказал Керимоглу. — До сегодняшнего дня никто не нападал на дом Керимоглу. Это тебе так не пройдет!

Его слова привели Дурду в бешенство. Он начал пинать старика ногами. Керимоглу только повторял:

— Это тебе даром не пройдет…

— Я знаю, что не пройдет! — кричал Дурду. — Поэтому я и раздену тебя. Тогда хоть скажут, что Шалый Дурду снял штаны с Керимоглу!

К ним подбежало несколько женщин. Одна из них с криком бросилась к Керимоглу. Гюдюкоглу оторвал ее от Керимоглу и отшвырнул в сторону.

— Если сам не разденешься догола, я тебя убью! — орал Дурду.

Женщины кричали в голос.

— Не делай этого на глазах детей, семьи… — стонал Керимоглу.

На какую-то долю секунды глаза его встретились с глазами Мемеда, который застыл на месте и только дрожал. Старик умоляюще смотрел на него. Мемеда словно обожгло. В глазах его снова вспыхнули злые огоньки. Он взглянул на Джаббара. Тот кусал губы.

— Не делай этого, Дурду! — продолжал умолять Керимоглу.

— Раздевайся!.. — кричал Дурду.

Он приставил дуло ружья ко рту Керимоглу.

— Раздевайся!

Вдруг Мемед выскочил из шатра.

— Стой, Шалый Дурду! Или я уложу тебя на месте!

Затем послышался насмешливый голос Джаббара.

— Не шевелись, Дурду! Отпусти его. Не то застрелю. Мы с тобой друзья, и мне не хотелось бы быть причиной твоей смерти.

— Не хотелось бы, чтобы ты умер по нашей вине, — повторил Мемед.

Дурду не ожидал этого. Он растерялся.

— Значит, так?..

Он поднял ружье и два раза выстрелил в воздух.

Сумерки сгущались.

— Так не стреляют, — сказал Мемед, и две пули просвистели над ухом Дурду.

— Оставь его. Хватит, поиздевался. Оставь его и уходи!

— Ах вот как, Тощий Мемед?..

— Оставь его и выйди из шатра.

— Пошли, — сказал Дурду разбойникам и еще раз пнул ногой Керимоглу.

Выйдя из шатра, Шалый увидел Тощего Мемеда, залегшего в овраге.

— Будь ты проклят, Тощий Мемед! Будь проклят и ты, Джаббар! — крикнул Дурду.

Последним из шатра вышел Реджеп Чавуш.

— Молодцы! Это мне нравится! Я бы хотел остаться с вами! — сказал он.

— Оставайся, Реджеп Чавуш! — крикнул Мемед.

— Значит, и ты с ними? — повернулся Дурду к Реджепу.

— Да, с ними, — спокойно ответил Реджеп,

— Будь ты проклят! — сказал Дурду.

Дурду со своими друзьями расположился метрах в пятидесяти от оврага. Лежа на земле, он крикнул:

— Беритесь, ребята, за оружие. Сегодня решается, жить нам или умереть.

Шесть человек разом начали стрелять. Мемед и Джаббар знали, что Дурду поступит именно так, поэтому они не выходили из оврага.

— Ступай своей дорогой, Дурду! Не дури! — крикнул Мемед.

— Или вы, или я!.. — отвечал Дурду.

— Дурду, послушай, ступай своим путем, — раздался голос Реджепа. — Не приставай к ребятам. Ты накликал на себя беду тем, что тронул Керимоглу. Племя Сачыкаралы уже знает об этом. Скоро они прочешут горы. Да так, что и блоха не проскочит. Иди своей дорогой!

— Иди своей дорогой, — повторил Мемед.

— Мы не хотим быть причиной твоей гибели. Иди своим путем… — кричал Джаббар.

Стрельба прекратилась.

— Уходят, сволочи. Идут делить деньги Керимоглу, — сказал Джаббар.

— Пусть уходят. Племя Сачыкаралы им покажет. Им это так не пройдет. Скоро придут люди из племени Сачыкаралы… Если это тот самый Керимоглу, им несдобровать, — сказал Реджеп Чавуш.

— Ну что мы скажем Керимоглу? Как мы посмотрим ему в глаза? — спросил Мемед.

— Он нам сделал добро, а мы ему чем ответили? Ну что мы ему скажем? Это, мол, называют у нас мужеством! Сказать ему, что мы так раздеваем людей? Лучше уж не показываться ему на глаза, — решил Джаббар.

И все же, выйдя из оврага, они направились прямо к шатрам. Оттуда доносился шум, женский плач и крики. Заглянув в шатер, они увидели, как несколько женщин, нагнув голову Керимоглу над тазом, смывали кровь. При этом все громко причитали.

— Керимоглу-ага, — сказал Мемед.

Все головы обернулись к нему.

Рассудок подсказывал Мемеду, что надо бежать. Но бежать он не мог.

— Не сердись, — сказал Мемед. — Мы не думали, что так получится.

И тут он повернулся