Оноре Бальзак - Физиология брака Страница 48

«Ах, сударь, — продолжал он более мягко, — вы молоды, вы великодушны; пожертвуйте собой ради счастья той, которую вы любите, оставьте ее, не пытайтесь с ней увидеться. А если вам непременно требуется кто-то из нашей семьи, у меня есть молодая тетушка, которую еще никому не удалось покорить; она очаровательна, умна и богата, возьмитесь за нее и оставьте в покое порядочную женщину». Смесь шуток и угроз, пристальный взгляд и низкий голос мужа произвели на любовника впечатление неизгладимое. Минуты две он был не в силах произнести ни слова; со страстными людьми это случается: сильное потрясение напрочь лишает их присутствия духа. Если впоследствии у Анны и появились любовники (впрочем, на сей счет нам ничего не известно), Адольф, вне всякого сомнения, к их числу не принадлежал.

Этот случай поможет вам понять, что переписка — орудие обоюдоострое, выгодное не только для непоследовательной жены, но и для держащего оборону мужа. Следственно, вы будете поощрять переписку по той же причине, по какой префект парижской полиции всякий вечер приказывает зажечь в городе фонари.

§ 3. О шпионах

Пасть так низко, чтобы выпрашивать сведения у этих людей, пасть еще ниже, платя им за их признания, — отнюдь не преступление, но, пожалуй, малодушие и наверняка глупость, ибо вы не можете ручаться за честность слуги, предающего свою хозяйку, и никогда не будете знать доподлинно, в ваших или в ее интересах он действует. Итак, на помощи слуг следует поставить крест.

Природа, эта нежная и добрая наставница, поместила подле каждой матери семейства соглядатаев самых надежных и самых прозорливых, самых правдивых и в то же время самых скромных из всех, какие могут найтись в мире. Они немы, но красноречивы, они все видят, но притворяются слепыми.

Однажды на бульваре я повстречал друга; он пригласил меня пообедать, и мы отправились к нему. Стол был уже накрыт, и хозяйка дома разливала дымящийся овощной суп в тарелки двух дочерей. «Вот один из моих первых симптомов», — подумал я. Мы сели. Хозяин дома, человек невеликого ума, разговаривающий с женой лишь от нечего делать, начал с того, что спросил: «Приходил кто-нибудь сегодня?..» — «Ни единой души!» — отвечала жена, даже не взглянув на мужа. Мне никогда не забыть той живости, с какой взглянули на мать обе дочери. Особенно выразителен был взгляд старшей, девочки лет восьми. В нем читались и откровения, и тайны, и любопытство, и скрытность, и удивление, и поддержка. Быстроту, с какой вспыхнул в глазах девочек этот простодушный огонь, можно сравнить лишь со скоростью, с какою обе юные и предусмотрительные особы тотчас опустили прелестные завесы свои темных ресниц.

Нежные и милые создания, вы, которые с девяти лет и кончая той порой, когда вас самих уже можно выдавать замуж, нередко составляете для матери, даже и не слишком кокетливой, источник жестоких мучений, отчего — нечаянно или нарочно — ваш юный слух, не смущаясь ни стенами, ни дверями, улавливает даже самые приглушенные звуки мужского голоса, отчего ваши юные глаза подмечают все на свете, отчего ваш юный ум разгадывает любые загадки, вплоть до смысла самой случайной фразы или самого ничтожного жеста ваших матерей?

В предпочтении, которое отцы отдают дочерям, а матери — сыновьям, замешана некая инстинктивная признательность.

Что же до умения заводить соглядатаев, можно сказать, материальных, это чистое ребячество; невелика заслуга — превзойти того церковного сторожа, который вздумал насыпать в свою постель яичной скорлупы и в качестве соболезнования услышал от изумленного кума: «Тебе бы ни за что не растолочь ее так мелко».

Ненамного лучше сумел маршал Саксонский[294] утешить Ла Попелиньера, когда они вместе обнаружили знаменитый вертящийся камин, изобретенный герцогом де Ришелье[295]. «Вот самое лучшее изделие рогатых дел мастера, какое мне приходится видеть!» — вскричал герой Фонтенуа.

Будем надеяться, что вас шпионство не приведет к открытиям столь же досадным! Подобные несчастья приключаются лишь во время гражданской войны, а нам до нее еще далеко.

§ 4. Список запрещенных предметов

Папа вносит в свой список только книги; вам подобает наложить запрет и на людей, и на вещи.

Вашей супруге не дозволяется совершать омовения вне собственного дома.

Ей не дозволяется принимать у себя ни того, кто, по вашим подозрениям, является ее любовником, ни всех тех, кто могли бы способствовать их связи.

Ей не дозволяется выходить или выезжать на прогулку в ваше отсутствие.

Впрочем, разнообразие характеров, бесконечные причуды страсти и привычки супругов сообщают нашей Черной книге такую изменчивость, расширяют или сокращают ее так стремительно, что один приятель автора назвал этот список «Историей перемен в супружеской церкви»[296].

Абсолютному запрету подлежат лишь две вещи: поездки за город и прогулки.

Ни один супруг не должен ни под каким видом отпускать жену в чужое загородное имение. Если у вас есть собственное поместье, живите в нем, принимая у себя одних лишь дам да стариков, и ни за что не оставляйте там жену в одиночестве. Но повезти ее хотя бы на полдня к другому... Это не просто неосторожность, это беспечность страуса.

Следить за поведением женщины в загородном поместье — и без того труднейшая из задач. Разве сможете вы разом укрыться во всех зарослях, забраться на все деревья, пойти по следу, который любовник оставил на траве, примятой ночью, но успевшей распрямиться благодаря целительному действию росы и солнечных лучей? Разве сможете вы держать под наблюдением все проломы в стене, окружающей парк? Одним словом, деревня и весна — суть две правые руки холостяка!

Если женщина, как мы предположили, оказывается на распутье, мужу следует либо оставаться в городе вплоть до начала гражданской войны, либо предаться радостям самого безжалостного шпионства.

Что же касается прогулок, тут рецепт простой: вашей супруге угодно отправиться на праздник, в театр, в Булонский лес, поехать за покупками или навестить модистку? Она вольна проделать все это в обществе своего господина и повелителя.

Если она выберет момент, когда вы заняты неотложным делом, и попытается под этим предлогом добиться у вас позволения отправиться куда-нибудь одной, если, ради того чтобы добиться вашего согласия, она пустит в ход все свои чары и попытается соблазнить вас теми ласками, на которые женщины большие мастерицы и цель которых вы обязаны разгадать, — тогда, советует доктор брачных наук, покоритесь колдовской силе, продайте искомое дозволение подороже, а главное — убедите жену, это существо, чья душа порою изменчива, как волна, а порою тверда, как сталь, что дело первостепенной важности удерживает вас в рабочем кабинете.

Но стоит только вашей жене — если она собирается идти пешком — выйти за порог и пройти полсотни шагов, бросайтесь за нею и идите следом, оставаясь незамеченным.

Возможно, есть на свете Вертеры, чьим нежным и деликатным душам претят подобные инквизиторские замашки. Однако подобные действия ничуть не более предосудительны, чем поведение фермера, который, проснувшись ночью, идет к окну, дабы проверить, не обобрали ли злоумышленники его персиковые деревья. Быть может, ведя себя согласно нашим предписаниям, вы еще прежде, чем преступление совершится, получите точные сведения об одной из тех квартир, какие влюбленные нанимают в городе под вымышленными именами. Если волею случая (от которого упаси вас господь!) жена ваша войдет в дом подозрительного вида, узнайте, есть ли в нем другой выход.

А может быть, ваша жена сядет в фиакр... в таком случае, чего вам бояться? Разве префект полиции, которого мужьям следовало бы увенчать золотой короной, не выстроил на каждой стоянке будку, где восседает с журналом в руках неподкупный страж общественной морали? Разве трудно выяснить, откуда и куда держат путь фиакры, эти парижские гондолы?

Один из важнейших принципов полицейского надзора, которым вам надлежит руководствоваться, заключается в следующем: время от времени отправляйтесь к вашим постоянным поставщикам вместе с женою. Следите внимательно, не сдружилась ли она сверх меры с галантерейщицей, модисткой, портнихой и проч. Примените здесь знания, извлеченные из главы о Таможенном досмотре, и сделайте выводы.

Если вы выясните, что жена ваша все-таки отлучалась из дома в ваше отсутствие, ступайте назавтра туда, где она, по ее словам, побывала, и постарайтесь разузнать, правду она сказала или солгала.

Впрочем, страсть лучше нашего Размышления подскажет вам, к каким мерам брачной тирании прибегнуть, нам же не остается ничего другого, как прервать эти скучные наставления.

§ 5. О бюджете