Кнут Гамсун - Новые силы Страница 52

Всё та же история.

Но только к двенадцати часам на «Углу» собирается народ, молодые и свободные люди, которые имеют возможность долго спать и делать, что хочется. Вот старые знакомые из знаменитого кружка: Мильде, Норем и Ойен, двое в пальто, один в плаще, Ойен в плаще. Холодно. Они зябнут, поглощены каждый своими мыслями и не разговаривают. Даже когда появился Иргенс, в прекрасном настроении духа и расфранченный, как первый щёголь в городе, разговор не стал оживлённее. Было слишком рано и слишком холодно, часа через два будет иначе. Ойен стал говорить о своём последнем стихотворении в прозе под заглавием: «Спящий город». Нынче ночью ему посчастливилось написать его почти до половины. Он писал теперь на цветной бумаге и находил, что это великолепно действует на его настроение.

— Представьте себе, — говорил он, — тяжёлый, давящий покой над спящим городом. Слышно только его дыхание, как шум прорвавшихся шлюзов на расстоянии десяти миль. Проходят часы, бесконечно долгое, долгое время, — зверь вдруг просыпается и начинает расправлять члены. Можно из этого что-нибудь сделать?

Мильде думает, что из этого может выйти очень хорошая вещь, если удастся осилить сюжет. Он давно уже помирился с Ойеном. Мильде рисует сейчас карикатуры для «Сумерек Норвегии». Он уже нарисовал несколько очень забавных карикатур и беспощадно высмеял злополучное стихотворение. Издатель ожидает больших барышей от этого предприятия.

Норем не говорит ни слова.

Вдруг на улице появляется Ларс Паульсберг. Рядом с ним идёт журналист Грегерсен. Группа увеличивается, все обращают на неё внимание, так много собралось людей на одном месте. Перевес на стороне литературы, литература заполонила весь тротуар. Люди, идущие по делу, возвращаются нарочно назад, чтобы ещё раз взглянуть на шестерых господ в пальто и плащах. Мильде также возбуждает внимание, потому что купил себе новое пальто. Он уже не собирается уезжать в Австралию.

Грегерсен осматривает новое пальто с верху до низу и говорит:

— Надеюсь, ты не заплатил за него?

Но Мильде не слышал. Внимание его обращено на другое — на экипаж, который шагом едет по улице. В экипаже не было ничего необыкновенного, только ехал он шагом. А кто же сидит в нём? Дама, незнакомая даже Мильде, хотя он знал весь город. Он спрашивает остальных, не знают ли они эту даму. Паульсберг и Ойен одновременно хватаются за лорнеты, и все шестеро в упор смотрят на даму. Но никто не знает её.

Она была чрезвычайно толста и тяжело и грузно развалилась на сиденье. У неё был вздёрнутый нос, голову она держала очень высоко. Красная вуаль от шляпы спускался ей на спину. По-видимому, её знали только более пожилые люди, так как они кланялись ей, и она отвечала с равнодушным выражением на их поклоны.

Как раз в ту минуту, как она проезжала мимо «Угла», Паульсберга осенила догадка, и он сказал, улыбаясь:

— Господи, да ведь это фру Гранде, фру Либерия!

Тогда и остальные сейчас же узнали её. Да, да, это фру Либерия, некогда весёлая фру Либерия! Журналист Грегерсен даже поцеловал её как-то семнадцатого мая, в порыве воодушевления. И теперь в нём ярким лучом мелькнуло воспоминание об этом дне. Это было давно, очень давно.

— Да неужели это она? — сказал он. — Как она растолстела! Я её не узнал. Мне следовало бы раскланяться с ней.

Это следовало бы сделать всем, так как все знали её столько же, сколько и он. Но Мильде утешил и себя и других сказав:

— Ну, да кто же может узнать человека через столько лет? Она ведь нигде не бывает, никуда не показывается, сидит дома и жиреет. Мне тоже следовало бы поклониться ей. Ну, да это горе небольшое.

Иргенсу вдруг пришла ужасная мысль: он не поклонился, фру Гранде могла обидеться, могла заставить своего мужа изменить своё мнение относительно присуждения премии. Она имеет очень большое влияние на мужа, это всем известно. Что, если адвокат завтра пойдёт в министерство и укажет на кого-нибудь другого?

— Прощайте! — сказал неожиданно Иргенс и пустился бежать. Он бежал, бежал долго, описав большой круг. Счастье ещё, что фру Гранде ехала так тихо, он мог пойти напрямик и нагнать её. И когда он снова вышел на улицу, ему, действительно, настолько повезло, что фру Либерия видела его склонённую перед ней фигуру. Он поклонился, остановился даже, снял шляпу и поклонился поразительно низко. Она кивнула ему в ответ из экипажа.

Всё тем же медленным ходом фру Либерия продолжала совершать своё путешествие по городу. Люди повсюду спрашивали друг друга, кто же это? Какое любопытство! Она фру Либерия Гранде, жена адвоката Гранде из знаменитого рода Гранде. Она сидела в экипаже спокойно и важно, словно управляла целым министерством, и, совершала свою редкую, очень редкую утреннюю прогулку. В этом не было ничего необыкновенного, только ехала она шагом. Красная вуаль её была далеко не модной, она всем бросалась в глаза, и молодёжь, следившая за модой, смеялась про себя над этой красной, кричащей вуалью. Но многие подозревали бедную женщину в высокомерных и тщеславных мыслях: у неё такой вид, будто она нарочно выехала из дому с таким расчётом, чтобы все её заметили, точно она беспрестанно повторяла в душе: «Вот и я! Это я еду!».

Такой у неё был вид.

Ещё хуже было, когда она приказала своему кучеру остановиться у здания стортинга. Что ей там нужно? А когда кучер в довершение всего ещё громко хлопнул бичом, то не было ни одного человека, который не подумал бы, что самонадеянность её зашла чересчур далеко. Что общего между фру Либерией и стортингом? Стортинг закрыт, депутаты разъехались, сессия кончилась. уже не сошла ли эта женщина с ума? Но многие из старых знакомых фру Либерии знали, что муж её заседает в либеральной комиссии в стортинге, в палате, выходящей во двор. Попасть туда можно было с заднего фасада. Разве она не могла навестить своего мужа? Можно ли было что-либо возразить против этого? У фру Либерии было дело к мужу, к тому же она так редко выезжала из дому. Нет, положительно к ней отнеслись крайне несправедливо.

Фру Либерия вышла из экипажа и приказала кучеру ждать. Она медленно и тяжело поднялась по лестнице. Красная вуаль вяло и безжизненно свисала вдоль её спины, ветер не шевелил её. Она исчезла в огромном здании...

К двум часам движение и шум в городе достигли высшего предела. Всюду была та же суета, люди шли, ехали, разговаривали, покупали и продавали, машины работали вдалеке с глухим гулом. В гавани раздаётся свисток парохода, потом другой, третий. Флаги развеваются. Большие баржи скользят взад и вперёд. Поднимают и убирают паруса. То там, то здесь суда бросают якоря, цепи разматываются из шлюзов, издавая запах ржавчины. И, как победные клики, катятся эти звуки над городом в светлом, ясном небе.

Всюду кипучая жизнь.

Пароход, на котором Тидеман отправлял свою смолу, был готов к отплытию, и Тидеман сам пришёл на пристань. С ним была и Ганка. Оба стояли молча, держась за руки. Ежеминутно они взглядывали друг на друга глазами, полными юношеской радости, и гавань точно приветствовала их сотнями развевающихся флагов. Когда корабль стал отчаливать, Тидеман высоко поднял шляпу, а Ганка замахала платком. С судна замахали в ответ, ещё, ещё. И вот оно уже далеко, почти у выхода во фьорд.

— Пойдём? — спросил он.

Она крепче прижалась к нему и ответила:

— Как хочешь.

Но в эту минуту к пристани повернул другой пароход, громадина, ещё выбрасывавшая тучи чёрного дыма из труб. На нём тоже были товары для Тидемана, он ждал этого парохода последние два дня, и радость его ещё увеличилась от того, что пароход подошёл именно сейчас. Он сказал:

— У нас и здесь есть товар!

— Неужели? — с улыбкой проговорила она.

И он почувствовал, когда она взглянула ему в лицо, как нежная дрожь пробежала по её руке. Они пошли домой.

1

Пляска св. Витта (Виттова пляска) — нервное заболевание, проявляющееся быстрыми подёргиваниями конечностей, подмигиваниями, причмокиваниями и др. Возникает при органическом поражении подкорковых отделов головного мозга. Название болезни связано с преданием, что у часовни св. Витта в Цаберне (Эльзас) излечивались больные, страдающие судорогами, напоминающими движения танца.

2

Шевиот (англ. cheviot) — одно из распространённых названий шерстяных и полушерстяных костюмных тканей, вырабатываемых саржевым переплетением нитей, вследствие чего на их поверхности получаются диагональные полоски.

3

Тиволи — здесь: увеселительное заведение в Христиании — концертный зал, сад с рестораном и аттракционами.

4

Стортинг — название парламента в Норвегии.

5

1814—1905 гг. — период шведско-норвежской унии. Норвегия обладала широкой внутренней самостоятельностью, но входила в обязательный для неё военный союз со Швецией и не имела собственных внешнеполитических органов.