Чарльз Диккенс - Большие надежды (без указания переводчика) Страница 61

— Э! мистеръ Пипъ, воскликнулъ онъ:- какъ вы поживаете. Я не зналъ за вами такой прыти.

Я объяснилъ ему, что ожидаю одну особу, которая должна пріѣхать въ дилижансѣ, и освѣдомился о его замкѣ и престарѣломъ родителѣ.

— Оба процвѣтаютъ, благодарствуйте, отвѣчалъ онъ: — особенно старикъ. Онъ поживаетъ, какъ нельзя лучше. Ему скоро минетъ восемьдесятъ два года, и я намѣренъ дать поэтому случаю восемьдесятъ два выстрѣла, лишь бы сосѣди не стали жаловаться и орудіе мое выдержало такое давленіе. Впрочемъ, это не лондонскій разговоръ. Какъ вы думаете, куда я иду?

— Въ контору, сказалъ я, такъ-какъ онъ шелъ по тому направленію.

— Почти-что туда, возразилъ Уемикъ:- я иду въ Ньюгэтъ. У насъ теперь на рукахъ дѣло о покражѣ, учиненной у одного банкира. Я только-что осматривалъ мѣсто преступленія, а теперь иду переговорить все о чемъ съ кліентомъ.

— А воръ — вашъ кліентъ? спросилъ я.

— Сохрани Богъ, нѣтъ, воскликнулъ Уемикъ, — Но его обвиняютъ. Такъ же точно могли бы обвинить и меня, или васъ. Понимаете, и насъ могли бы обвинить точно такъ же.

— Только ни одинъ изъ насъ обоихъ не виноватъ, замѣтилъ я.

— Такъ, такъ, сказалъ Уемикъ, дотрогиваясь до меня пальцемъ:- вы, я вижу, тонкая штука, мистеръ Пипъ! Не хотите ли заглянуть въ Ньюгэтъ, со мною? Если у васъ есть свободное время.

У меня столько было свободнаго времени впереди, что предложеніе его показалось мнѣ очень-заманчивымъ, несмотря на прежнюю мой рѣшимость не выпускать изъ виду конторы дилижансовъ болѣе, чѣмъ на пять минутъ. Пробормотавъ, что я пойду, справлюсь, я вошелъ въ контору и, съ величайшей точностью, распросилъ у почтальйона, къ немалому его неудовольствію, когда можетъ придти нашъ дилижансъ при наибольшей быстротѣ — хотя я самъ зналъ это не хуже его самого. Потомъ, я воротился въ мистеру Уемику, взглянувъ на часы и, притворившись очень-удивленнымъ, я согласился на его приглашеніе.

Черезъ нѣсколько минутъ, мы пришли въ Ньюгэтъ, и проникли въ эту мрачную тюрьму черезъ входъ, украшенный цѣпями, висѣвшими на стѣнахъ между правилами для посѣтителей. Въ то время тюрьмы находились еще въ весьма-запущенномъ состояніи и далеко еще было время неумѣренной реакціи, необходимаго послѣдствія порочной терпимости народа, и самаго тяжкаго и продолжительнаго за нее воздаянія, словомъ, тогда преступниковъ еще не кормили лучше, чѣмъ солдатъ, уже не говоря о нищихъ. Когда мы вошли, разнощикъ съ пивомъ обходилъ дворъ и заключенные покупали у него пиво изъ-за рѣшетки и разговаривали съ друзьями, пришедшими ихъ навѣстить; вообще, зрѣлище было грустное, мрачное и безобразное.

Меня поразила мысль, что Уемикъ расхаживалъ между преступниками, совершенно какъ садовникъ между своими растеніями. Мысль эта пришла мнѣ въ голову, когда онѣ вдругъ словно замѣтилъ новый ростокъ, взошедшій въ ту ночь и воскликнулъ:

— Какъ, капитанъ Томъ! Вы ли это? Въ-самомъ-дѣлѣ! а потомъ обратился къ другому:- Не черный ли это Биль за холодцомъ? Я не видалъ васъ вотъ ужь второй мѣсяцъ, какъ вы себѣ поживаете?

Слушая поодиночкѣ еще нѣсколькихъ другихъ, шептавшихъ ему что-то сквозь рѣшетку съ озабоченнымъ видомъ, онъ, казалось, осматривалъ ихъ съ головы до ногъ, словно расчитывая далеко ли имъ до того времени, когда въ полномъ цвѣтѣ явятся при слѣдствіи.

Уемикъ пользовался большою популярностью, и я замѣтилъ, что онъ обдѣлывалъ тамъ частныя дѣла своего начальника; впрочемъ и въ немъ что-то напоминало недоступность Джаггерса и не позволяло въ обращеніи съ нимъ переступать извѣстныхъ границъ. Узнавая каждаго новаго кліента, онъ кивалъ головою, поправлялъ шляпу обѣими руками, потомъ сжималъ губы и клалъ руки въ карманы. Въ двухъ, трехъ случаяхъ обнаружилось затрудненіе, касательно сбора въ пользу патрона, тогда отвертываясь, на сколько позволяло приличіе, отъ предлагаемыхъ денегъ, онъ сухо произносилъ:

— Не стоитъ и говорить, мой голубчикъ. Я только подчиненный. Если вы не въ-состояніи сколотить нужной суммы, вы бы лучше обратились къ моему начальнику или другому кому; ихъ, слава тебѣ Господи, довольно; что одному кажется мало, другому, пожалуй, будетъ и много; это мой вамъ совѣтъ, какъ отъ подчиненнаго. Зачѣмъ вамъ только попусту безпокоиться. Рѣшительно не къ-чему! Ну-съ, кто далѣе?

Такимъ-образомъ мы обошли теплицу мистера Уемика; наконецъ, онъ обратился ко мнѣ со словами:

— Обратите вниманіе на человѣка, которому я пожму руку.

Я и безъ того обратилъ бы на это вниманіе, такъ-какъ онъ до-сихъ-поръ никому еще не подавалъ руки. Не успѣлъ онъ окончить своихъ словъ, какъ въ рѣшеткѣ подошелъ красный, высокій мужчина и приложилъ свою руку въ засаленному полю своей шляпы, въ видѣ полусерьёзнаго и полушутливаго военнаго привѣтствія. До-сихъ-поръ я его какъ-будто вижу предъ собою, въ отлично-сшитомъ оливковаго цвѣта сюртучкѣ, съ загорѣлымъ лицомъ, покрытымъ какою-то неестественною блѣдностью, и глазами, напрасно-силившимися остановится на одномъ предметѣ.

— Наше вамъ, полковникъ, сказалъ Уемикъ:- какъ вы поживаете?

— Такъ-себѣ, мистеръ Уемикъ.

— Все, что возможно, было сдѣлано, но улики слишкомъ-сильны противъ насъ, полковникъ.

— Да, слишкомъ-сильны, сэръ, но по мнѣ все-равно.

— Да, я знаю, вамъ все равно, сказалъ Уемикъ хладнокровно и потомъ обратился во мнѣ: — служилъ ея величеству. Былъ въ арміи и купилъ себѣ отставку.

Я сказалъ на это:

— Въ-самомъ-дѣлѣ?

Онъ взглянулъ на меня, потомъ выше меня, потомъ во всѣ стороны, наконецъ, провелъ рукой по губамъ и засмѣялся.

— Я думаю, я выхожу отсюда въ понедѣльникъ, сэръ, сказалъ онъ Уемику.

— Можетъ-быть, возразилъ мой пріятель:- впрочемъ, Богъ вѣсть.

— Я очень-радъ, что имѣю случай проститься съ вами, мистеръ Уемикъ, сказалъ онъ, просовывая руку сквозь рѣшетку.

— Спасибо, сказалъ Уемикъ, пожимая ему руку:- и я также.

— Еслибъ то, что взяли на мнѣ, было не поддѣльное, сказалъ рослый мужчина, не желая выпустить его руки изъ своей:- я попросилъ бы васъ принять отъ меня еще одно кольцо и носить его въ память вашего ко мнѣ вниманія.

— Я принимаю доброе желаніе ваше, за дѣйствительный подарокъ, сказалъ Уемикъ. — Вы кажется, между-прочимъ, были страстнымъ охотникомъ до голубей.

Собѣседникъ его взглянулъ на небо.

— Я слыхалъ у васъ была отличная порода. Не могли ли бы вы поручить какому-нибудь пріятелю прислать мнѣ парочку, если они не имѣютъ особаго назначенія?

— Будетъ сдѣлано, какъ вы желаете, сэръ.

— И прекрасно, сказалъ Уемикъ, я буду хорошо за ними смотрѣть. Добраго вечера, полковникъ, прощайте!

Они снова пожали другъ другу руку. Немного отойдя Уемикъ сказалъ мнѣ:

— Поддѣлывалъ монету, и очень-ловко. Сегодня приговоренъ, и въ понедѣльникъ на-вѣрно будетъ повѣшенъ. Все жъ таки пара голубей движимое имущество, не такъ ли?

При этихъ словахъ, онъ оглянулся назадъ и кивнулъ своему мертвому растенію, и выходя изъ тюрьмы, казалось, размышлялъ, какимъ новымъ цвѣткомъ замѣнить его.

При выходѣ, я замѣтилъ, что и тюремщики, не менѣе арестантовъ, уважали моего опекуна.

— Ну-съ, мистеръ Уемикъ, сказалъ тюремщикъ, пока мы находились между двумя желѣзными воротами, изъ которыхъ онъ осторожно заперъ одни, прежде чѣмъ отворитъ другія:- что мистеръ Джаггерсъ намѣренъ сдѣлать съ тѣмъ убійствомъ на берегу, подведетъ ли онъ его подъ буйство, или подъ что по-хуже?

— Отчего бы вамъ у него не спросить? возразилъ Уемикъ.

— Какъ бы не такъ, нашли кого спрашивать! произнесъ тюремщикъ.

— Вотъ, они здѣсь всѣ такіе, мистеръ Пипъ, замѣтилъ Уемикъ, обращаясь ко мнѣ и вытягивая свой ротъ до крайнихъ предѣловъ:

— Имъ ничего не стоитъ разспрашивать меня, подчиненнаго; но вы никогда не поймаете ихъ за тѣмъ же съ самимъ начальникомъ.

— Этотъ молодецъ служитъ или считается у васъ на конторѣ? спросилъ тюремщикъ, видимо издѣваясь надъ неудовольствіемъ Уемика.

— Ну, вотъ опять! воскликнулъ Уемикъ. — Не говорилъ ли я вамъ! Спрашивать второй вопросъ у подчиненнаго прежде, чѣмъ онъ успѣлъ отвѣтить на первый! Ну, положимъ, что мистеръ Пипъ изъ нашихъ?

— Ну-съ, Въ такомъ разѣ онъ знаетъ, что такое мистеръ Джаггерсъ? возразилъ тюремщикъ тѣмъ же насмѣшливымъ тономъ.

— Да! вдругъ воскликнулъ Уемикъ, тыкая пальцемъ на тюрёмщика самымъ ярымъ образомъ: — вы такъ же нѣмы, какъ любой изъ вашихъ ключей, когда имѣете дѣло съ моимъ начальникомъ. Выпустите насъ, старая лиса, не то я попрошу его взвести на васъ обвиненіе въ неправильномъ задержаніи въ тюрьмѣ невинныхъ людей.

Тюремщикъ расхохотавшись, пожелалъ намъ добраго утра, и продолжалъ хохотать за рѣшеткою двери, пока мы сходили по ступенькамъ на улицу.

— Замѣтьте, мистеръ Пипъ, сказалъ мнѣ Уемикъ чуть-что не на ухо, взявъ меня за руку для большаго внушенія: — я полагаю, мистеръ Джаггерсъ ничего лучшаго не могъ придумать, какъ держаться такъ высоко. Онъ всегда держится такъ недосягаемо высоко. Высота его постоянно соотвѣтствуетъ его способностямъ. Ни полковникъ не посмѣлъ бы прощаться съ нимъ, ни тюремщикъ спрашивать его взгляда за процесъ. А между его недосягаемой высотою и ими, приходится его подчиненный, понимаете? такъ-что они у него въ рукахъ, и тѣломъ и душею.