Джейн Остин - Гордость и предубеждение Страница 8

— Да, а ее юбка! Надеюсь, вы видели ее юбку — в грязи дюймов на шесть, ручаюсь. Она старалась опустить пониже края плаща, чтобы прикрыть грязные пятна на подоле, но, увы, это не помогало.

— Быть может, все это верно, Луиза, — сказал Бингли, — но я, признаюсь, ничего этого не заметил. Мне показалось, что мисс Элизабет Беннет прекрасно выглядит, когда она вошла к нам сегодня утром. А грязи на подоле я даже не разглядел.

— Вы-то, надеюсь, ее разглядели, мистер Дарси? — сказала мисс Бингли. — Я полагаю, что вам не захотелось бы встретить в таком виде вашу сестру.

— Вы совершенно правы.

— Пройти пешком три, нет, четыре, да нет, — пять или сколько там миль, чуть ли не по колено в грязи, к тому же в совершенном одиночестве! О чем она думала? Я в этом вижу худший вид сумасбродства — столь свойственное провинциалам пренебрежение всеми приличиями.

— Это также могло быть проявлением и весьма похвальной привязанности к родной сестре, — сказал мистер Бингли.

— Боюсь, мистер Дарси, — тихонько сказала мисс Бингли, — как бы сегодняшнее приключение не повредило вашему мнению о ее глазках.

— Отнюдь нет, — ответил он. — После прогулки они горели еще ярче.

Наступила короткая пауза, вслед за которой миссис Хёрст начала снова:

— Мне очень нравится Джейн Беннет. Она в самом деле славная девочка. И я от души желаю ей счастливо устроиться в жизни. Но боюсь, что при таких родителях и прочей родне у нее для этого мало шансов.

— Ты, кажется, говорила, что их дядя — стряпчий в Меритоне?

— Как же! А еще один у них живет в Чипсайде.{23}

— Какая прелесть! — воскликнула ее сестра, и обе чуть не покатились со смеху.

— Даже если бы их дядюшки заселили весь Чипсайд, — решительно заявил Бингли, — она не стала бы от этого менее привлекательной.

— Да, но это весьма помешало бы ей выйти замуж за человека с некоторым положением в обществе, — заметил Дарси.

Бингли ничего не ответил, но его сестры горячо поддержали Дарси и продолжали еще довольно долго острить насчет вульгарных родичей их дорогой подруги.

Спустя некоторое время они все же почувствовали новый прилив нежности и опять отправились к ней в комнату, где оставались до тех пор, пока их не позвали пить кофе. Джейн по-прежнему чувствовала себя плохо, и Элизабет не покидала ее до позднего вечера. Несколько успокоенная тем, что больная заснула, она в конце концов ощутила — не желание, а скорее необходимость — вернуться к остальному обществу. Когда она вошла в гостиную, все сидели за картами. Ее тут же пригласили принять участие в игре. Однако боясь, что игра идет на крупные деньги, Элизабет отказалась, сославшись на болезнь сестры и сказав, что непродолжительное время, в течение которого она может побыть внизу, она охотнее проведет за книгой. Мистер Хёрст посмотрел на нее с удивлением.

— Вы предпочитаете чтение картам? — спросил он. — Странно!

— Мисс Элайза Беннет, — сказала мисс Бингли, — презирает карточную игру. Она много читает и не признает других удовольствий.

— Я не заслуживаю ни похвал, ни упреков такого рода, — ответила Элизабет. — Мне нравятся очень многие вещи, и я вовсе не так уж много читаю.

— Я, например, убежден, что вам нравится ухаживать за вашей сестрой, — сказал Бингли. — И я надеюсь, что это удовольствие возрастет еще больше по мере ее выздоровления.

Элизабет поблагодарила его от всего сердца и направилась к столу, где лежало несколько книг. Бингли предложил показать ей и другие книги, которые хранились в библиотеке.

— Я был бы рад, если бы, к вашей пользе, а моей чести, мог похвалиться более обширной коллекцией. Но я ленив, и хотя она совсем невелика, в ней больше книг, чем я когда-либо надеюсь прочесть.

Элизабет уверила его, что ей вполне достаточно тех книг, которые находятся в комнате.

— Меня удивляет, — сказала мисс Бингли, — что наш отец обходился таким малым количеством книг. Зато какая превосходная библиотека у вас в Пемберли,{24} мистер Дарси!

— Другой там быть не могло, — ответил Дарси. — Она составлялась трудами множества поколений.

— И как много вы сами к ней прибавили! Вы все время покупаете книги.

— Было бы странно, если бы я пренебрегал фамильной библиотекой в такое время, как наше.

— Пренебрегали! Конечно, вы не пренебрегаете ничем, что могло бы хоть сколько-нибудь увеличить прелесть этого славного поместья. Чарлз, если у тебя будет собственный дом, хотела бы я, чтобы он хотя бы вполовину был так хорош, как Пемберли.

— Я сам бы этого желал.

— Правда, я советовала бы тебе купить имение где-нибудь неподалеку от Пемберли и принять его за образец. Во всей Англии я не знаю лучшего графства, чем Дербишир.

— От души с тобой согласен. Я даже купил бы Пемберли, если бы Дарси его продал.

— Я говорю о возможном, Чарлз.

— Честное слово, Кэролайн, владельцем такого имения можно скорее стать, купив Пемберли, нежели пытаясь его воспроизвести.

Этот разговор настолько заинтересовал Элизабет, что она перестала читать свою книгу и вскоре, отложив ее в сторону, подошла к карточному столику и, встав между мистером Бингли и миссис Хёрст, стала наблюдать за игрой.

— Мисс Дарси, я думаю, заметно выросла с прошлой весны, — сказала мисс Бингли. — Она наверно, станет такой же высокой, как я.

— Вполне возможно. Сейчас она ростом, пожалуй, с мисс Элизабет Беннет, или даже чуть-чуть повыше.

— Как бы мне хотелось снова ее увидеть! Я в жизни больше не встречала никого, кто бы мне так понравился. Ее внешность и манеры очаровательны. А какая образованность в подобном возрасте! Она играет на фортепиано не хуже подлинных музыкантов.

— Меня удивляет, — сказал Бингли, — как это у всех молодых леди хватает терпения, чтобы быть прекрасно образованными.

— Все молодые леди — образованные?!{25} Чарлз, дорогой, что вы хотите этим сказать?

— Да, по-моему все. Все они рисуют картинки, раскрашивают экраны и вяжут кошельки. Едва ли я знаю хотя бы одну девицу, которая не умела бы делать всего этого. И мне еще, пожалуй, не приходилось слышать, чтобы о молодой леди в первый раз не сказали, будто она прекрасно образована.

— Ваше перечисление обычных совершенств молодых женщин, — сказал Дарси, — к сожалению, верно. Образованной называют всякую даму, которая заслужила это название только тем, что вяжет кошельки или раскрашивает экраны. Но я далек от того, чтобы согласиться с вашим мнением о женской образованности. Я, например, не мог бы похвастаться, что среди моих знакомых найдется больше пяти-шести по-настоящему образованных женщин.

— Я с вами вполне согласна, — сказала мисс Бингли.

— В таком случае, — заметила Элизабет, — вы, вероятно, сможете дать точное определение понятия «образованная женщина»?

— Да, оно кажется мне довольно ясным.

— О, в самом деле, — воскликнула его преданная союзница. — По-настоящему образованным может считаться лишь тот, кто стоит на голову выше всех окружающих. Женщина, заслуживающая это название, должна быть очень хорошо обучена музыке, пению, живописи, танцам и иностранным языкам. И кроме всего, она должна обладать каким-то особым своеобразием внешности, манер, походки, интонации и языка — иначе это название все-таки будет заслуженным только наполовину.

— Всем этим она действительно должна обладать, — сказал Дарси. — Но я бы добавил к этому нечто более существенное — развитый обширным чтением ум.

— В таком случае меня нисколько не удивляет то, что вы знаете только шесть таких образованных женщин. Мне кажется скорее странным, что вам все же удалось их найти.

— Неужели вы так строго относитесь к собственному полу, что сомневаетесь в том, что подобные женщины существуют?

— Мне такие не попадались. Я никогда не видела, чтобы в одном человеке сочетались все те способности, манеры и вкус, которые вами были сейчас перечислены.

Миссис Хёрст и мисс Бингли возмутились несправедливостью такого упрека их полу и наперебой стали уверять, что им приходилось встречать немало женщин вполне соответствующих предложенному описанию, пока наконец мистер Хёрст не призвал их к порядку, жалуясь на их невнимание к игре. Разговор прекратился, и Элизабет вскоре вышла из комнаты.

— Элайза Беннет, — сказала мисс Бингли, когда дверь затворилась, — принадлежит к тем девицам, которые пытаются понравиться представителям другого пола, унижая собственный. На многих мужчин, признаюсь, это действует. Но по-моему это — низкая уловка самого худшего сорта.

— Несомненно, — отозвался Дарси, к которому это замечание было обращено. — Низким является каждый способ, употребляемый женщинами для привлечения мужчин. Все, что порождено хитростью — отвратительно.