Над гнездом кукушки - Кен Кизи Страница 82

Но даже с багром в спине рыба еще час упиралась, пока мы не втащили ее на корму. Пришлось зацепить ее тремя другими удочками, а Макмёрфи свесился за борт и схватил ее рукой за жабры, и наконец она бухнулась на палубу, прозрачно-белая и плоская, и врач вместе с ней.

– Это было что-то, – сказал врач из-под рыбы, не в силах спихнуть ее с себя. – Это было… что-то с чем-то.

Весь путь до берега штормило, баркас скрипел, а Макмёрфи травил байки про кораблекрушения и акул. Чем ближе мы подходили к берегу, тем выше поднимались волны, и ветер срывал с гребней пену и швырял в чаек. На подходе к волнолому волны поднимались выше головы, и Джордж убедил всех надеть спасательные жилеты. Я заметил, что все спортивные катера уже стоят на приколе.

Нам не хватило трех жилетов, и все стали спорить, кому быть храбрецами, согласными преодолеть отмель без них. Ими оказались Билли Биббит, Хардинг и Джордж, который так или иначе не стал бы надевать жилет, недостаточно чистый для него. Никто не ожидал такой отваги от Билли, но он, не мешкая, снял с себя жилет и помог надеть девушке, однако по-настоящему всех удивил Макмёрфи, не проявивший героизма; пока все спорили, он стоял, привалившись к кабине из-за качки, и молча смотрел на ребят. Смотрел и усмехался.

Мы достигли отмели и вошли в водяное ущелье; нос баркаса вздымался над шипящим гребнем одной волны, а сзади над нами нависала другая, бросая тень на корму, и все цеплялись за поручни, глядя то на водяную гору, гнавшуюся за нами, то на черные валуны волнолома в сорока футах слева, то на Джорджа за штурвалом. Джордж стоял как мачта. Он крутил головой взад-вперед и поочередно то врубал, то сбрасывал газ, удерживая баркас на подъеме набегавшей волны. Он заранее нам сказал, что если мы перевалим через гребень передней волны, то потеряем управление, так как винт и руль выйдут из воды, а если отстанем, нас нагонит задняя волна, обрушив на корму десять тонн воды. Голова Джорджа крутилась, как на шарнире, но никто не шутил на этот счет.

За волноломом море снова успокоилось, а на нашем причале с магазином мы увидели капитана с двумя копами у самого края. За ними собрались зеваки. Джордж шел на них полным ходом, гудя мотором, и капитан стал махать руками и орать, а копы и зеваки забрались на лестницу. Казалось, мы вот-вот разворотим весь причал, но Джордж крутанул штурвал, дал задний ход и так мягко подвел ревущий баркас к шинам, словно уложил в кроватку. Мы уже пришвартовывались, когда нас нагнала волна; она встряхнула все лодки и разбилась о причал, забрызгав всех, словно мы привели за собой море.

Капитан с копами и зеваками затопали к нам с лестницы. Врач вышел вперед и утихомирил их, сказав копам, что мы не в их юрисдикции, поскольку являемся законной экспедицией, спонсируемой государством, и если перед кем и должны отвечать, то это федеральное ведомство. А кроме того, если капитан чем-то недоволен, не мешало бы выяснить, сколько спасательных жилетов было на борту. Разве по закону не каждому положен жилет? На это капитану было нечего ответить, и копы записали несколько имен и ушли, бормоча себе под нос, и едва они скрылись из виду, Макмёрфи с капитаном стали препираться и пихать друг друга. Макмёрфи был так пьян, что все еще покачивался, как на палубе, и успел дважды поскользнуться и свалиться в воду, прежде чем встал в стойку, кое-как залепил капитану оплеуху, и они помирились. Все вздохнули с облегчением, и капитан с Макмёрфи пошли в магазин за пивом, а мы стали вытаскивать улов на причал. Зеваки стояли на возвышении и смотрели на нас, куря самодельные трубки. Мы ждали, что они опять что-нибудь скажут о девушке (нам этого прямо хотелось), но в итоге один из них сказал не о девушке, а о рыбе – что это самый большой палтус, какого он только видел на орегонском побережье. И остальные закивали, что так оно и есть. Они спустились посмотреть поближе. А когда спросили Джорджа, где он так наловчился причаливать лодки, мы услышали, что он водил не только рыбацкие баркасы, но и служил капитаном торпедного катера в Тихом океане и получил Военно-морской крест.

– Шел бы на госслужбу, – сказал один из зевак.

– Больно грязно, – сказал ему Джордж.

Должно быть, они почуяли в нас перемену, которую сами мы только подозревали; мы были уже не той кучкой жалких шизиков, что молча сносили их насмешки утром. Перед девушкой они не то чтобы извинились, но спросили, какую рыбу она поймала, и были вежливыми до поноса. А когда из магазина вышли Макмёрфи с капитаном, мы все вместе выпили по пиву, прежде чем садиться по машинам.

В больницу мы вернулись поздно.

Девушка спала, привалившись к Билли, и отлеживала ему руку, а когда проснулась и поняла это, стала разминать ее. Билли сказал, что, если будет не занят в выходные, пригласит ее на свидание, а она сказала, что сможет приехать к нему через две недели, если он скажет ей точное время, и Билли взглянул на Макмёрфи. Тот обнял их обоих за плечи и сказал:

– Давайте в два часа, чтоб наверняка.

– В субботу днем? – спросила девушка.

Он подмигнул Билли и придвинул к себе голову девушки.

– Нет. В субботу ночью. Проскользни и постучи в то же окно, куда сегодня подошла. Я подговорю ночного санитара, и мы впустим тебя.

Она захихикала и кивнула.

– Чертяка ты, Макмёрфи, – сказала она.