Илья Кормильцев - Взлёт и падение СвЕнцового дирижабля Страница 2

В это же время в группе появляется новый менеджер — им становится Питер Грант, будущий «пятый Led Zeppelin», о котором разговор впереди.

Не известно, сколько бы еще продолжалась интрижка Пэйджа с четырехструнным инструментом и чем бы еще она окончилась, если бы не хрупкое здоровье Джеффа Бека. На сцене в Сан-Франциско Джефф рухнул в очередной свой обморок, и Пэйдж подменил его, передвинув ритм-гитариста Криса Дрежа на бас. Когда Бек очнулся, было уже поздно: группа не отпускала Пэйджа с нового рабочего места — отныне играли с двумя соло-гитаристами.

Это небольшое происшествие имело далеко идущее последствие для музыки: прежде соло-гитара рассматривалась как солирующий инструмент в том же смысле, что и саксофон — разве что многоголосый. Она выдвигалась на передний план в промежутках между куплетами, а потом освобождала место вокалисту. Игра в две соло-гитары содержит в себе, что называется, противоречие в терминах — соло, как известно, в переводе с итальянского означает «в одиночку». Немедленно начался поиск способов аккомпанировать на солирующем инструменте с заимствованиями приемов из джаза, инструментального блюза. Все это привело к рождению той гитарной арматуры, без которой немыслимы ни зрелые CREAM, ни Хендрикс, ни весь последующий хард-н-хэви.

Не все на этом пути было гладко: стабильный, работящий Пэйдж и порывистый Бек не могли не столкнуться лбами. К тому же гитарная коррида на сцене по вполне понятным причинам огорчала вокалиста Кита Ральфа.

Туры — британские и американские — следовали беспрерывно. В один вечер гитарный дуэт YARDBIRDS звучал блестяще, в другой — хуже некуда. Бек психовал, пинал колонки, иногда — и Пэйджа тоже. Пэйдж сохранял невозмутимость робота. Терпение Бека лопнуло первым — он покинул группу летом 1967 года с шумным хлопанием дверей и при живом интересе скандальной музыкальной прессы. Разрыв сопровождался неприятными разборками между Джеффом и Джимми по поводу того, кто какую песню написал. При этом добрые отношения между двумя королями гитары были испорчены лет на двадцать. Освободившись от Бека, YARDBIRDS снова рванули чесать по городам и деревням Соединенных Штатов, но было ясно, что трещина пошла дальше.

На пике американского успеха пионеров тяжелой гитарной музыки они умудрились записать на редкость дрянной альбом Little Games. Такие альбомы прежде всего свидетельствуют о том, что у группы нет материала, на котором сходились бы симпатии всех ее участников с правом голоса. Так оно и было.

В июле 1968 года Джимми Патрик Пэйдж в третий раз в своей жизни очутился на распутье. Под ногами хрустели обломки YARDBIRDS, в кармане лежал контракт, благодаря которому он унаследовал право на имя YARDBIRDS (свидетельство особых симпатий Питера Гранта к гитаристу), но над головой — что было важнее всего — сияла аура юного гитарного гения.

Роберт Плант — Лев, Лето, Юг, Огонь (если не Пожар).

Роберт Энтони Плант родился 20 августа 1948 года на границе Англии и Уэльса в маленьком местечке Киддерминстер, графство Вустершир — в краях, воспетых замечательным английским юмористом Вудхаузом.

Валлийцы по английским понятиям — народ, любящий песни, свиное сало, работу в шахтах, очень эмоциональный, но слегка ограниченный (любой великоросс да проведет известную параллель). Валлийская кровь в жилах Роберта предопределила его последующий интерес ко всему кельтскому и романтическому. И не удивительно: рос он в краях, где только копни землю — и найдешь следы попойки, учиненной тысячу лет назад рыцарями Круглого Стола.

До 13 лет мальчик, сами понимаете, не проявлял интереса к музыке и девочкам — одного без другого. очевидно, не бывает. Но в 13 лет уровень тестостерона в крови скачкообразно повысился и Роберт начал петь блюз и бегать за веснушчатыми английскими лолитами. Кроме того львёнок стал отращивать гриву — ту самую, которая, расцвеченная лучами прожекторов (или заходящего солнца) и эффектно размётанная, занимает доминирующее положение на любом концертном фото «Дирижаблей». Родители Роберта, предчувствуя в мальчике будущую звезду рок-н-ролла, оказались мудрее родителей Пэйджа и постарались обеспечить ему достойную биографию — они возненавидели «черномазую музыку» всеми фибрами души.

Однако Плант тоже не сдавался: он успешно провалил школьные экзамены и стал петь по клубам с местными блюз-бандами (вкус к этому делу — игре с малоизвестными, но классными музыкантами — он сохранил и тогда, когда стал знаменитым).

После недолгих препирательств с родителями он окончательно отказался от увлекательной и развивающей воображение профессии младшего бухгалтера в строительной фирме отца и стал гастролировать с группой GROWLING KING SNAKES. Ему было шестнадцать, но в клубах ему уже наливали: пел он хорошо, И всячески развивал природный талант, учась на записях таких блюзовых легенд, как Сонни Бой Вильямсон, Тони Маккеллон и Роберт Джонсон. Плюс слушал концерты восходящей звезды тогдашней бирмингемской сцены Стиви Уинвуда.

Наконец наступило время создать и свою собственную группу — BAND OF JOY. Впрочем, дела у «Банды Радости» обстояли не так уж радостно. Состав постоянно менялся, менеджеры тоже, неизменным оставался только низкий материальный уровень жизни. Вспоминая позже о тех годах, Плант скажет достаточно банальную, но убедительную для всякого музыканта фразу: «Десять минут на сцене равны ста годам жизни вне ее. За это можно и умереть в канаве».

Но до такой крайности дойти не пришлось. Третий состав BAND OF JOY оказался, наконец, жизнеспособным. В нем впервые объявился и, наверное, единственный в мире ударник, ставший легендой, не успев еще сыграть ни в одной группе — Джон Бонэм. Но о нем — в свое время.

В тот же период вкусы Планта резко повернули в другую сторону — он стал внимательно прислушиваться к тому, что происходило на Западном Побережье Америки — к первым росткам психоделической культуры. Этот интерес немедленно отразился на внешнем облике BAND OF JOY. «Мы раскрашивали лица гримом, наш толстый басист в бархатном кафтане прыгал со сцены в зал с инструментом в руках. Публика перепугалась до смерти», — вспоминает Плант.

Но дела шли ни шатко ни валко. Основательный Бонэм сбежал за деньгами в аккомпанирующий состав к поп-певцу Тиму Роузу. Плант же со всем своим львиным темпераментом влюбился в юную особу по имени Морин, которая стала его спутницей и женой на долгие годы. Молодому отцу семейства (18 лет!) пришлось прирабатывать асфальтировщиком, улучшая сеть британских шоссейных дорог. Три сингла BAND OF JOY не произвели особого шума, концертов становилось все меньше и меньше.

Сумел он и поиграть с Алексисом Корнером, исполнившим обязанности трамплина для доброй половины британских звезд 60-х. Публика в Marquee послушала, кто-то пожал плечами, кто-то сказал «здорово!» Практических последствий не было: все думали, как управиться с уже объявившимися талантами, на новые просто сил не хватало. Долгое лето 1968-го может и было для кого-то летом любви — для Планта это было лето полной неуверенности и тотального финансового кризиса.

Однако судьба уже поджидала за углом с мешком денег в руке, раздумывая, то ли ударить им голосисто-го валлийца по голове, то ли вложить ему этот мешок в мозолистые руки дорожного рабочего.

Джон Бонэм — Близнец, Лето, Восток, Воздух (если не Ураган).

Джон Бонэм родился 31 мая 1948 года в Вустершире, в тех же краях, что и Плант. В отличие от своих будущих соратников, мальчик рано проявил интерес к музыке и в 5 лет уже знал, что хочет быть барабанщиком.

Юный Бонэм бил по всему, что находил в доме: по кофейным банкам, канистрам, кухонной посуде. Поставленные перед перспективой, что семье скоро не из чего будет есть, Джек и Джоан Бонэм купили сыну барабан. С тех пор домашней утвари, в отличие от барабанных перепонок, ничего больше не угрожало. В 15 лет барабан стал слишком мал для крупного юноши — пришлось купить барабанную установку. Выглядела она как изрядно заржавевший скелет динозавра. Бонэм сам очистил ее шкуркой, после чего на всю жизнь полюбил не только игру на барабанах, но и возню с ними.

В 15 лет, недоучившись в школе, он начинает играть с группой TERRY WEBB & THE SPIDERS. «Пауки» носили лиловые пиджаки с бархатными лацканами — возможно, это обстоятельство определило выбор Бонэма. Играя с «Пауками» по местным танцплощадкам, он произвел неизгладимое впечатление вышеозначенным нарядом на юную Пэт Филлипс, которая вскоре стала его супругой. Джону и Пэт было по семнадцать лет.

Последовали обычные проблемы подростковой семьи: жизнь в трейлере, борьба с табакокурением (не потому что вредно, а потому что дорого), клятвенные обещания жене проводить время с ней, а не с барабанами — естественно, не выполненные.

В то же время переженились и все остальные «Пауки» — таково было неотразимое воздействие ли-ловых пиджаков — и группа распалась. Джон Бонэм попробовал поиграть с Робби Плантом в CRAWLING KING SNAKES (волосатого красавца он знал к тому времени уже несколько лет по местным музыкальным тусовкам), но денег не хватало даже на бензин, чтобы доехать до Киддерминстера, — пришлось уйти.