Дон Уинслоу - Особо опасны Страница 36

Ладо покачал головой и замахнулся битой. Большой любитель баскетбола наш Ладо. В какой-то период даже подумывал стать профессиональным игроком. Может, добился бы там успеха. Теперь Ладо частенько смотрел игры «Падрес». Он всегда приходил на стадион пораньше, чтобы посмотреть на разминку.

Иисус закричал.

— Вот это был одинарный удар, — сообщил ему Ладо. — А вот сейчас будет двойной — отрикошетивший от левой стенки стадиона.

Он замахнулся второй раз.

Джампи, услышав треск ломающейся кости, разрыдался.

Снова.

— Хочешь попробовать тройной? — продолжал допрос Ладо. — Лучше скажи мне, как все было. Расскажешь достаточно и, быть может, не умрешь.

— Это я, — сломался Иисус. — Это я все сделал.

Немного утомившись, Ладо облокотился на биту.

— Но не один, конечно, — заметил он. — Кто тебе помогал?

— Девяносто четвертые.

— Это еще кто такие? Первый раз слышу.

— Это моя банда.

— Твоя банда? — саркастически хмыкнул Ладо. — Да твои жалкие дружки, больше похожие на кучки говнеца, никогда бы такое дело не смогли провернуть. На кого вы работаете?

— На картель Баха.

— Придурок, я и есть картель Баха.

— На другой!

— В смысле?

— На Эль Азула, — сказал Иисус.

Ладо кивнул.

— И кто из его людей рассказал вам, где и когда будет проезжать грузовик?

На этот вопрос у Иисуса не было ответа.

На самом деле не было.

И ответ не появился даже после тройного удара Ладо.

И после чемпионского по мощи удара тоже.

Иисус принялся бормотать какой-то бессвязный бред. К нему пришел какой-то мужик, он не знает его имени, и этот загадочный мужик сдал ему всю информацию, предложил совершить налет и прибыль поделить пополам…

— Ты знаешь Бена? — спросил его Ладо. — Это он к тебе пришел?

— Да, — с радостью согласился Иисус, — это был он. Это был Бен.

— И как же Бен выглядит?

Правильных ответов Ладо не услышал. Иисус не смог описать ни Бена, ни Чона.

Fregado — бесполезный кусок дерьма.

— А эти двое могли знать? — спросил Ладо, указывая на Сала и Джампи.

Могли, закивал Иисус, наверняка они были в курсе.

Сал истерически всхлипывал.

Он чуял запах собственного страха, собственного дерьма и никак не мог унять дрожь в ногах. Слезы все катились и катились по его лицу, смешиваясь с соплями.

Иисус наконец перестал стонать и лежал, как куча грязного шмотья.

Ладо приставил пушку к лбу Джампи и спустил курок, забрызгав Сала мозгами друга. Затем он повернулся к Салу.

— Ты что, и впрямь думаешь, что я поверю, что вы вот так просто нашли грузовик, полный травки, припаркованным у вас в районе? Неужели ты рассчитываешь, что я на это куплюсь?

— Я не знаю, — ответил Сал.

Ладо направил на него пистолет.

На мониторе Бена появилась фотография.

Три мертвых парня.

И подпись: «Я обо всем позаботился».

О сидела на кровати и смотрела очередной эпизод реалити-шоу «Холостячка».

— Да говорю тебе, — горячился Эстебан, — она не того перца выбрала. Он типичный игрок, поматросит ее и бросит.

— А по-моему, он очень милый и такой трепетный, — не согласилась с ним О.

Эстебан точно не знал, что значит слово «трепетный», зато знал таких вот крутых парней и был уверен, что вот этот парень в джакузи — как раз из них.

Может, он и прав, подумала О.

Мужики такое мигом чуют.

У них с Эстебаном наладились отличные отношения. Он теперь ее новый лучший друг. Еще бы, у нее явно типичный стокгольмский синдром (О как-то видела по ящику документалку про Пэтти Херст). Он, конечно, не Эшли, но вполне симпатичный паренек. И так любит свою невесту — аж глаза горят. Он уже все О рассказал и про Лурдес, и про их ребенка, а она в ответ рассказывала ему, как нужно обращаться с девушкой.

— Очень важно дарить им драгоценности, — поучала она паренька, — драгоценности и лосьоны для тела. Вот шоколад лучше не покупай, а то она наверняка сейчас чувствует себя толстой и некрасивой.

— Точно, — вздохнул Эстебан.

— Ну да, не тебе же пузо растить, дружок, вот она и грустит, — заметила О. — А ты свои обязанности регулярно выполняешь?

— Чего?

— Ну, долбишь ее ямку? Супружеские обязанности выполняешь? — О сложила одной рукой латинскую «V» и принялась тыкать в нее указательным пальцем.

— Она же беременна! — в ужасе отшатнулся Эстебан.

— Ну не мертва же, — хмыкнула О. — Между прочим, во время второго триместра у женщин гормоны скачут, словно стадо бешеных кроликов. И секса ей хочется даже больше, чем монашкам. И придется тебе о ней позаботиться, а не то она решит, что больше тебе не нравится, а уж тогда — берегись!

— Она очень красивая, — снова вздохнул Эстебан.

По уши, по уши втрескался.

— Ну так докажи ей это.

О симпатизировала Эстебану еще и потому, что он не представлял для нее никакой сексуальной угрозы.

А это О нынче очень ценит.

Ее передергивало от одной мысли, что к ней кто-нибудь прикоснется, не говоря уж о проникновении, тем более насильственном. Вот раньше ее такие фантазии заводили. Но сейчас ее неутолимый сексуальный аппетит захирел и усох. Ее бутончик, раньше с радостью расцветавший от любого нового ощущения, свернулся калачиком и впал в зимнюю спячку.

Большое тебе за это спасибо, сестра-по-клитору Елена.

И тебе спасибо, Мужик с Пилой.

Зря она о них вспомнила — в голове тут же закрутился старый видеоклип. О с силой зажмурилась. Когда она открыла глаза, голова холостяка плавала в воде, но прежде чем она поняла, что он просто глубоко опустился в джакузи, на какую-то секунду ей показалось, будто холостячка играет в «достань яблоко».[63]

— Стебо, а у тебя травки не найдется?

— Я не должен… — замямлил Эстебан.

— Да ладно тебе выделываться.

Докажи, что ты мужик.

— Это мы их убили, — сказал Бен, глядя на фотографии.

— Их убил Ладо, — ответил Чон.

— Из-за нас, — возразил Бен.

Чон разразился гневной тирадой:

— Если ты собираешься тут упиваться чувством собственной вины, не надо было вообще в это ввязываться! Ты вообще представляешь себе, что такое война?! Или ты думал, что на ней только солдаты гибнут?

— Но ты ведь знал, что произойдет, когда бросал грузовик в этом районе. Знал, что подстраиваешь кому-то ловушку. Не будь ты таким лицемером, попробуй хоть посочувствовать нашей наживке.

— И ты прекрасно знаешь, что это только начало. Люди Азула обязательно отомстят. И скоро умрет кто-нибудь еще. А потом настанет черед картеля мстить, и так будет продолжаться до тех пор, пока мы не окажемся в мире слепцов, как и говорил Ганди.[64]

Но разве мы не знали, на что шли?

Чон отлично представлял себе, что такое война.

И во что она превращает людей.

А Ладо не остановится. Он верит, что за утечку информации ответственен кто-то из своих, что среди них перебежчик, работающий на Азула, и он не остановится, пока не найдет предателя.

— Или пока мы не предложим ему подходящую кандидатуру, — произнес Бен.

Ну наконец-то!

В магазинчике «Все для вечеринки» в городе Ирвайн помощник шерифа Берлингер наконец-то обнаружил заторможенного продавца, который продал маски Леттермана и Лено.

— Помните, кто их купил?

— Ну, типа того.

Типа того.

Чертов укурок.

— Опишите его, пожалуйста, — попросил коп.

Как ни удивительно, но парень смог дать какое-никакое описание.

Высокий белый мужик, карие глаза, каштановые волосы. Молчаливый такой.

Заплатил наличными.

Ну хоть что-то, подумал Берлингер.

Может, теперь Алекс уймется и перестанет трахать мне мозги.

Что получится, если соединить Барабана (Отмывателя денег) с Джеффом и Крейгом (Компьютерными гениями)?

A. Три шестерки.

Б. Три тенора.

B. Три чувака, которые могут взломать любой банковский счет и перевести денежки куда-нибудь еще.

Если вы выбрали «В», поздравляем, вы угадали. Трое парнишек под руководством Бена отыскали американский счет Алекса Мартинеса, создали на его имя новый счет и перевели на него сначала тридцать, затем сорок пять и, наконец, тридцать три тысячи долларов. Перед этим деньги несколько раз успели облететь весь мир и вернуться дочиста отмытыми.

Затем они купили ему квартиру в Кабо.

Потом порезвились еще немножко, прогнав бабки через несколько холдинг-компаний и подставных компаний. Теперь проследить судьбу этих денег смог бы только очень квалифицированный бухгалтер-криминалист.

Например, такой, как Джейми.

Они с Беном сидели в кабинке бара на Сент-Риджис.

— Чего тебе надо? — спросил Джейми.