Николай Равич - Молодость века

Молодость века

ОТ АВТОРА

Эта книга не является ни автобиографией, ни попыткой дать исчерпывающее описание событий, происходивших после Великой Октябрьской революции в какой-нибудь из наших республик. Путь от захвата власти в Октябре до полной победы был долог и труден. Гражданская война, развернувшаяся на шестой части земного шара, велась на огромном пространстве всей страны, в каждом городе, в каждой деревне, на любом предприятии, в каждом доме, а иногда даже и между членами одной и той же семьи. Если восточноевропейский фронт в период первой мировой войны распространялся на тысячу пятьсот километров, то протяжение фронта гражданской войны определялось восемью тысячами километров, не говоря уже о боевых действиях в тылу.

Революция не требовала от участников ее справок о возрасте, она требовала действия.

Сотни тысяч молодых людей покинули свои семьи и стали участниками борьбы за власть Советов. Их воспитывало первое поколение большевиков, передавая свой опыт, знания, безграничную веру в партию и в справедливость нашего дела.

Руководя этими молодыми людьми, учитывая подготовку, способности и свойства характера каждого из них, партия доверяла им выполнение ответственных задач. Так и шел каждый из них по сложным дорогам жизни. Греческое слово «история» обозначает повествование о том, что известно. Мне казалось, что для будущей истории Советского государства важно, чтобы никто из нас не умолчал о том, что помнит и пережил, особенно, если события, участником которых он был, могут представлять интерес в наши дни.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

МОСКВА ДО И ПОСЛЕ ОКТЯБРЯ

ПЕРЕД ОКТЯБРЕМ

Шел третий год первой мировой войны. Царское правительство потеряло всякий авторитет в стране. Армия, руководимая бездарными генералами, терпела поражение за поражением. По-прежнему с фронта в тыл шли бесконечные эшелоны с ранеными. На фронт в качестве пополнения отправлялись наскоро обученные бородатые ополченцы с крестом на папахах вместо кокарды.

Несмотря на то, что страна обладала неисчерпаемыми запасами продовольствия, скопившимися на Волге, Урале и в Сибири, правительство оказалось не в состоянии нормально снабжать столицы, а иногда и действующую армию. На фронте начались так называемые «мясные бунты».

Даже в Москве, которая снабжалась, благодаря своему центральному положению лучше, чем Петроград, цены на продовольствие значительно опередили повышение заработной платы.

В 1916 году в России в разное время бастовало свыше миллиона рабочих. Последняя искра надежды вспыхнула над погруженной в отчаяние страной в период прорыва войск Юго-Западного фронта летом 1916 года. Но наступающие армии не были поддержаны соседними фронтами и союзниками на Западе. Уже осенью этого года Румыния была почти полностью оккупирована немцами. Война стала безнадежной…

В декабре шестнадцатого года стояли жестокие морозы.

Однажды вечером я сидел в своей комнате, читая какую-то книгу, когда в квартире раздался резкий звонок, и слышно было, как открыли входную дверь. Дома, кроме меня и старушки Марфы, жившей у нас лет двадцать, никого не было.

Я вышел в переднюю и увидел старшего брата Михаила, с маленьким чемоданом в руке. Михаил был призван в армию еще в начале войны. Как вольноопределяющийся первого разряда, то есть солдат, имеющий неполное среднее образование, он, как полагалось, через шесть месяцев был произведен в унтер-офицеры, а через год должен был держать экзамены, чтобы получить чин прапорщика, — по условиям военного времени это не представляло трудностей.

Однако он предпочел остаться солдатом. Михаил отличался физической силой, не часто встречающейся даже среди профессиональных атлетов, большой смелостью и был по характеру очень веселым человеком. Поэтому командир полка его знал и любил. Он вызвал его для объяснений. Михаил коротко ответил, что предпочитает воевать солдатом.

Как-то проезжая через Москву, командир полка заехал к нам домой, привез от него письмо и, застав мать, советовал ей повлиять на сына, чтобы тот не отказывался от офицерского чина. Это был уже старый боевой пехотный полковник с седыми усами.

— Помилуйте, сударыня, — говорил он, — сама природа предназначила его для военной службы!

Мать была образованная и умная женщина. Она ездила ежегодно за границу, поддерживала связи с эмигрантами. Война застала ее с отцом в Германии. Им с трудом удалось через Швецию вернуться на родину. У отца и матери взгляды совпадали. Они презирали царское правительство и считали, что оно не способно выиграть войну. К тому же мои старшие братья, Сергей и Михаил, пострадали после 1905 года. Сергею только через два года удалось восстановиться в университете, а Михаил был навсегда исключен из гимназии.

Мать была близорука и, не любя очков, носила лорнет на цепочке. Она открыла лорнет, посмотрела на полковника и ответила:

— Видите ли, я всегда хотела, чтобы мои дети имели сильный и самостоятельный характер. Уже по одному этому я не могу давать никаких советов своему сыну…

Теперь Михаил, сняв башлык и шинель и оправив гимнастерку, направился прямо в столовую. Открыв буфет, где стояло блюдо с холодными котлетами, он поставил его на стол, вынул из заднего кармана фляжку и, отрезав полбуханки черного хлеба, принялся за работу.

Я знал, что расспрашивать его во время еды бесполезно.

Отодвинув пустое блюдо, он начал пить чай, который к этому времени принесли на стол.

Наконец я не выдержал и сказал:

— Неужели ты не можешь в нескольких словах рассказать, что делается на фронте?

— Могу, — ответил он, прихлебывая чай с блюдечка. — Раньше были кадровые солдаты и офицеры, было желание воевать, но не было снарядов, не хватало винтовок, патронов, артиллерии. Теперь есть боеприпасы и оружие. Но кадровых офицеров и солдат мало, а главное, за редким исключением, никто не хочет воевать и не верит в возможность победы. Войну надо кончать!

Так я услышал в первый раз фразу, которая впоследствии стала одним из лозунгов Октября…

Если в Петрограде падению самодержавия предшествовали всеобщая забастовка, демонстрации и столкновения с полицией в течение двух дней, то в Москве к вечеру 28 февраля 1917 года все население вышло на улицу и направилось к Городской думе. В огромной толпе собравшихся перед ее зданием время от времени раздавались крики, и сквозь ее строй гимназисты, студенты, рабочие проводили то огромных, увешанных медалями городовых, то околоточных надзирателей.

Какой-нибудь безусый семиклассник, держа отнятую шашку наголо, конвоировал детину, который мог бы убить его одним ударом кулака. Зрелище это было настолько смешным и необычным, что по адресу арестованных, которые вчера еще вызывали ненависть у большинства населения, теперь сыпались остроты и язвительные замечания.

На другой день вновь назначенный командующий округом полковник генерального штаба А. Е. Грузинов принял парад войск, выстроившихся на Красной площади, а городской голова фабрикант Челноков произнес перед ними речь. «Теперь-то, — говорил он, — под руководством Временного правительства Россия доведет войну до победного конца».

Период от февраля до октября 1917 года выявил полную неспособность русской буржуазии управлять государством.

После революции 1905 года, когда пролетариат ценой жестоких боев вырвал у самодержавия конституцию, в течение восьми с лишним лет русские капиталисты и процветавшие за их счет буржуазные профессора, крупные адвокаты и так называемые «земские» и «городские» деятели на всех банкетах и собраниях повторяли одно и то же: дайте нам власть, и мы покажем, какой будет Россия!

Наконец они получили власть, так же как и полную поддержку со стороны американских, английских и французских капиталистов.

Страна, которая стояла на грани полной экономической и военной катастрофы, за несколько дней превратилась в сплошную говорильню. Практически никто не работал и работать не хотел. Пролетариат вовсе не собирался, свергнув самодержавие, трудиться не покладая рук для обогащения рябушинских, второвых, морозовых, манташевых и их иностранных компаньонов. Буржуазия и связанная с ней либеральная интеллигенция привыкли к тому, чтобы за них работали другие.

Все законы, ограничивавшие деятельность банков, акционерных обществ, монополий, торговых или промышленных компаний, были отменены.

Деньги падали катастрофически, цены соответственно росли. Спекуляция охватила все стороны жизни.

Воровство и грабежи приняли характер стихийного бедствия. Ограбили патриаршую ризницу.