Роман Кожухаров - Штрафники берут Рейхстаг. В «логове зверя» Страница 11

Андрей высунулся из оконного проема и оглянулся назад. Позади, прямо в левом углу створа выходящей на площадь улицы, пучился клубами дыма, обломками асфальта и брусчатки фонтан взрыва. Он вырос прямо на том месте, где стояла проломленная афишная тумба. Где-то там, по расчетам взводного, должны были находиться люди из отделения Латаного.

XI

По каменному откосу окна тут же полоснула автоматная очередь, заставив Андрея укрыться в глубине комнаты.

– Товарищ командир! – подскочил к нему Липатов. – Вы ранены?!

– С чего ты взял? – произнес Аникин, вытирая пот со лба. – А то, что чуть не подстрелили, – это факт…

– У вас кровь… На лице… – с беспокойством проговорил замкомвзвода, осматривая лицо командира.

Андрей посмотрел на руку, которой только что проводил по лбу. Действительно, на тыльной стороне ладони ярко алела размазанная влажная полоса. Аникин пощупал пальцами то место, где жгло кожу. Каменная крошка, брызнувшая от удара пули в откос, оставила несколько неглубоких царапин над левой бровью. Горячая струйка, скопившись вместе с потом у брови, просочилась в глаз, защипав.

– Черт, и промыть нечем… – на бегу пытаясь вытереть зажмуренный, слезящийся глаз, выговорил Аникин. – Фляга-то моя – тю-тю… у Безбородько.

Липатов молча протянул командиру свою флягу с уже свинченной крышечкой. Аникин, сняв шапку-ушанку, плеснул на бровь и на лицо живительную прохладную влагу. Жжение над бровью утихло, и глаз перестало щипать. Андрей не удержался и сделал из фляги порядочный глоток. В пылу боя он и не замечал, как на самом деле ему хотелось пить.

– До взятия Рейхстага заживет!.. – пробормотал Аникин, возвращая флягу своему заму. – Найди Шевердяева… Пусть поставит здесь кого-нибудь из пулеметчиков… Точка – что надо. Вся улица как на ладони. Бери в оборот Капустина и Шевердяева, пусть рассредоточат своих бойцов на всех этажах. Немцы наверняка попытаются отбить дом. Мы у них тут как кость в горле торчим… Эх, пэтээровцев бы еще сюда.

– Пэтээровцы вместе с Латаным внизу, товарищ командир… – с готовностью доложил Липатов, ни на шаг не отставая от Аникина, почти бегом идущего по коридору отвоеванного этажа.

– Ладно… займись пулеметчиками… – ответил Андрей, спускаясь по лестничному пролету. – К Латаному – я сам…

XII

Бойцы Латаного не сдавали позиций, держа под прицелом фасады близлежащих зданий и, главное, перспективу улицы. В периметре створа становилось жарко, так как направление к площади все усиленнее простреливалось со стороны баррикады, выросшей поперек улицы в нескольких сотнях метров. Когда немецкая пушка произвела первый выстрел, тут же, словно по команде, активизировалась вражеская винтовочная и автоматная стрельба.

Над асфальтом улицы и брусчаткой мостовой свистели пули крупнокалиберного пулемета, который тоже откуда-то взялся на баррикаде.

Когда Аникин опрометью перебежал от дома к бойцам Латаного, зенитное орудие немцев, установленное на прямую наводку, произвело второй выстрел. Снаряд угодил в стену углового здания справа. На угол тротуара и часть улицы обрушилась целая гора кирпича и щебня, балок перекрытий. Это обрушение оказалось на руку штрафникам, создав дополнительный заслон от вражеских пуль и снарядов.

– Опасно так бегать, товарищ старший лейтенант… – подбегая и с ходу уводя командира в более безопасное место, проговорил Латаный.

– Жить захочешь – и не так побежишь… – откликнулся Аникин.

– Очень они взялись… – торопливо информировал Латаный. – Пушку вот выкатили. Дубасят по нам. Пока без выбывших…

– Это хорошо… – одобрительно произнес Аникин, оглядывая позиции. – Вешкин с вами?

– С нами, товарищ командир… Там они… – Латаный махнул рукой куда-то за бронетранспортер.

Выглянув из-за корпуса, Андрей увидел, как артиллеристы вместе с пэтээровцами, облепив полковую пушку со всех сторон, подталкивая высокие, почти закрывавшие ствол и щит колеса, держась за станину, тянули ее вдоль стены углового дома. Позади в группе четверо бойцов, сцепившись гуськом, несли ящики с выстрелами.

По контуру и характерному диаметру колес Андрей сразу узнал тип орудия – это была так называемая «полковушка», или «бобик», как ласково именовали бойцы коротконосую 76-миллиметровую пушку довоенного образца. Не раз на фронтовых дорогах Аникину и его подчиненным приходилось помогать братушкам-артиллеристам в распутицу вызволять увязших в колее «бобиков», которых из-за их излишней тяжести не спасали от непролазной грязи даже непомерно большие диаметры колес. И сейчас по гладкой берлинской мостовой, сопровождаемая целой толпой армейского народу «полковушка» катилась как-то нехотя, с усилием. «Каково им на мосту пришлось, небось намучились, бедолаги, со своей Матреной Ивановной…» – невольно подумал Аникин.

XIII

От группы отделился один и, пригнувшись, быстро побежал в их сторону. Левой рукой он придерживал на голове шапку-ушанку, а правой – болтающийся на правом боку планшет. Он, видимо, заметил Аникина, выглядывавшего из-за бронетранспортера, потому что обежал сгоревшую машину.

– Младший лейтенант Воронов… – с ходу, громко крича отрапортовал артиллерист. – Кто у вас здесь старший?..

– Старший – старший лейтенант Аникин… – без обиняков представился Андрей. – Вовремя подоспели, лейтенант…

– Слух начисто вынесло, товарищ старший лейтенант… – как бы оправдываясь, скороговоркой прокричал Воронов.

Его глаза, широко посаженные на совсем еще юношеском лице, глядели из-под низко надвинутой шапки с какой-то совсем мальчишеской радостью и одновременно выражали крайнюю решимость во что бы то ни стало выполнять поставленную боевую задачу.

Эта решительная сосредоточенность младшего офицера понравилась Аникину.

– Здорово нас выручили с этим домом, лейтенант… – подлаживаясь под громкость артиллериста, крикнул Аникин и кивнул в сторону дома-корабля. Он из экономии слов опускал в разговоре лишнее «младший».

– Три часа непрерывной стрельбы… И еще этот мост… – опять, словно оправдываясь, прокричал младший лейтенант и совсем по-мальчишески, шмыгнув носом, вытер его рукавом шинели.

– Немец бьет прямой наводкой. Зенитное орудие – метров четыреста, баррикаду успели построить… – показывая рукой в сторону улицы, прокричал Аникин.

Решительный младший лейтенант выразил желание своими глазами увидеть цель. Вместе с Аникиным и Латаным они по-пластунски взобрались на груду щебня, обрушенного вражеским снарядом. Пули летели так плотно, что сбитые ими камешки все время двигались и скатывались с гряды навала. Несколько балок, торчащих вкось и поперек, издавали стук, как будто кто-то размашистыми ударами – сразу по шляпку в древесину – вгонял в них гвозди.

– Восемьдесят восемь миллиметров… – подняв голову над гребнем и поглядев в сторону вражеской баррикады, с каким-то мальчишеским трепетом проговорил Воронов. Тут же его шапка, сбитая пулей, скатилась по битому кирпичу на мостовую.

– Тьфу ты… – выругавшись, Латаный молниеносно схватил младшего лейтенанта за полу шинели и с силой стащил вниз.

XIV

– Жить надоело?! – без всяких церемоний, в сердцах крикнул он и тут же, осекшись, подобрал упавшую шапку и заботливо подал ее артиллеристу.

– Спасибо… – приняв шапку из рук штрафника, деловито произнес младший лейтенант с таким видом, будто ничего не произошло. – Ничего, ничего… – словно успокаивая Аникина и Латаного, своим привычным, осипшим криком добавил он. – Цель уточнили…

Согнувшись, на ходу отряхивая полы шинели, младший лейтенант торопливо засеменил к своему расчету. Латаный и Аникин молча переглянулись и заспешили следом.

– Товарищ лейтенант, – нагоняя, окликнул Аникин. – Помощь нужна? Тягловая?

Младший лейтенант решительно замотал головой.

– Силенки тащить есть. Нам бы прикрытие организовать, пока к стрельбе подготовимся…

– Это сделаем… – кивнул Аникин и, обернувшись к Латаному, переспросил:

– Сделаем?

– В лучшем виде… – с готовностью кивнул командир отделения.

Штрафники разместились на той же куче щебня, где минуту назад командир артиллерийского расчета уточнял местоположение цели и чуть не схлопотал пулю в лоб. Из-за нагромождения балок в самом углу створа улицы они открыли стрельбу по немецкой баррикаде. К этому времени практически все внимание немцев было приковано к тянущемуся вдоль улицы фасаду дома-корабля.

XV

Бойцы из отделений Капустина и Шевердяева, заняв отвоеванные у врага позиции возле оконных проемов, били сверху по вражескому расчету зенитного орудия и пулеметчикам, укрывавшимся за баррикадой и в трехэтажном доме с высокой черепичной крышей, стоявшем по диагонали на противоположной стороне.

Выиграв драгоценные секунды, расчет младшего лейтенанта Воронова при поддержке весомой мускульной силы пэтээровцев сержанта Вешкина установил орудие впереди бронетранспортера таким образом, что ствол нависал над грудой битого кирпича, практически полностью прикрывая нижнюю часть пушки. Левое колесо пушки практически касалось основания афишной тумбы, начисто снесенной снарядом, выпущенным из немецкого зенитного орудия. Оно торчало из мостовой острыми ощеренными осколками обломавшегося гнилого зуба.