Марина Чечнева - Небо остается нашим Страница 11

Комиссаром эскадрильи была Ксения Карпунина, дочь потомственного пролетария. Отец ее сражался в дивизии Щорса и погиб на фронте, когда Ксения только начинала ходить. Поэтому жизнь рано преподала ей свои суровые уроки. К тому времени, когда она пришла к нам, Карпунина имела уже, несмотря на молодость, большой жизненный опыт и солидный стаж комсомольской и партийной работы.

* * *

Итак, полк сформирован. Снова началась напряженная учеба. Мы учились летать в лучах прожекторов, осваивали искусство противозенитного маневра, бомбежку с низких высот.

Наш полк получил на вооружение маленькие, скромные самолеты У-2, знакомые многим летчицам по аэроклубам. Этот самолет был создан замечательным советским авиаконструктором Н. Н. Поликарповым еще в 1927 году и вступил в эксплуатацию в 1928 году. За время, минувшее с тех пор, советская авиационная промышленность выпустила много разнообразных типов самолетов всевозможного назначения, совершенствовавшихся из года в год. А У-2 продолжал свою службу, завоевывая все большую популярность. Он был предназначен для учебных полетов в аэроклубах, но нашел широкое применение в народном хозяйстве, а в годы войны был санитарным, связным и боевым самолетом - легким ночным бомбардировщиком. Скорость У-2 имел небольшую, грузоподъемность незначительную. Но зато отличался простотой управления и, самое главное, не требовал для взлета и посадки площадки больших размеров.

В военное время под плоскостями и фюзеляжем самолета делалось шесть-восемь бомбодержателей, а тросы от замков проводили в кабины летчика и штурмана. Прицел для бомбометания был еще проще - на правом борту кабины штурмана устанавливались два металлических стержня, покрытые светящимся составом, а в правой плоскости располагалось окошечко для просмотра земли во [46] время прицеливания. Однако небольшая скорость, отсутствие брони, низкий потолок полета позволяли использовать самолет лишь ночью.

Как только не называли этого труженика войны: летчики полков У-2 - королем воздуха, пехота - старшиной фронта, партизаны - огородником или кукурузником, а гитлеровцы боялись У-2 не меньше других самолетов, хотя и называли его «русфанер».

Трудно перечислить все, что делал этот небесный тихоход в дни войны, - вспоминает летчик 1-го класса полковник Б. Степанов. - Перевозил раненых, летал на разведку, проверял маскировку своей артиллерии, телефонную и телеграфную связь, а при необходимости рвал провода «кошкой», сбрасывал листовки и всегда был в готовности № 1 для вылета на бомбометание. В качестве пассажиров на нем перевозили солдат и маршалов, членов военных советов, командующих армиями и фронтами, корреспондентов, медицинских сестер и врачей, писателей, артистов, интендантов и адъютантов.

Этот неприхотливый самолет и предстояло освоить личному составу нашего полка. Освоить не только его материальную часть, но и разнообразную тактику применения. Тут-то и выяснилось, что большинство летчиц ночью никогда не летали, а те, кто летал, имели очень маленький налет часов. Необходимо было приобрести опыт ночного самолетовождения. С этой целью летчицы учились управлять самолетом днем, не видя земли, в закрытой кабине, только по командам опытных летчиков и по показаниям приборов. Командир полка старший лейтенант Е. Д. Бершанская летала днем и ночью с каждой из нас. Потом в полеты включались молодые, только что обученные штурманы, которые уже знали теорию, но не имели летной практики. Командир полка уделяла много внимания и штурманам, вкладывала в их обучение все свое умение и мастерство.

* * *

8 февраля 1942 года состоялось первое в полку организационное партийное собрание. К этому времени на партийном учете было 17 членов и кандидатов партии. На собрании избрали бюро, секретарем которого стала политрук Мария Ивановна Рунт. На другой день состоялось первое организационное комсомольское собрание. 82 комсомолки [47] единодушно избрали секретарем бюро полковой организации Ольгу Фетисову, ранее работавшую в ЦК ВЛКСМ.

Коммунистки и комсомолки составляли большинство личного состава, и не случайно наш полк с первого дня считался партийно-комсомольским.

Партийная и комсомольская организации под руководством комиссара полка Рачкевич помогали командованию выполнить главную задачу: научить личный состав технике пилотирования в ночных условиях и грамотной эксплуатации материальной части, сплотить нас в дружный коллектив, с крепкой воинской дисциплиной и сознательным отношением к делу. И добились прекрасных результатов.

* * *

В конце февраля произошло важное событие в жизни полка: те из нас, кто еще не принял военную присягу, в тот день присягали на верность Родине, своему народу. Эта торжественная церемония проходила в большом зале. Мы построились в ровные, как по линейке, ряды. Вынесли Знамя. Наступила минута тишины, а потом мощное эхо разнесло по зданию повторяемые сотнями голосов слова присяги.

Вместе со всеми произношу:

…вступая в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии, принимаю присягу и торжественно клянусь…

Вот теперь мы стали настоящими бойцами. Теперь мы связаны нерушимым воинским долгом и честью с теми, кто уже пролил свою кровь на поле брани. И если мы нарушим присягу, пусть всеобщее презрение и смерть покарают каждую из нас.

Однажды после трудного полета по маршруту в сложных метеоусловиях подошла ко мне Сима Амосова.

- Тебе нужно хорошенько отдохнуть, - ласково, но твердо сказала она. - Завтра предстоит учебное бомбометание на полигоне… Кстати, как выполнили задание сегодня? - поинтересовалась комэск.

Я была недовольна собой и честно призналась в этом.

- Мужество состоит не только в том, чтобы с первой попытки достичь цели, - заметила после паузы Амосова. - Волевой человек мужествен и в неудачах. Он не раскисает, а становится злее, упрямее. Он учится на ошибках. И потому способен выполнить любое задание. [48]

Сказать, что я была благодарна своему командиру Симе Амосовой за то, что услышала, - значит ничего не сказать. В тот момент мне были просто необходимы такие слова. И они вызвали ответное движение сердца. Трудно передать, что я испытала. Но с той поры приказ командира перестал быть для меня просто уставной формулой, не подлежавшей обсуждению. Весь смысл моей жизни заключался отныне в том, чтобы не подвести человека, который верил в меня и в дни побед, и в дни поражений.

Психологически все это очень сложно, но в то же время легко объяснимо. В молодости всегда кажется, что любое испытание тебе по плечу. Кажется до тех пор, пока не убедишься: одного желания мало! Нужны и воля, и упорство, и мужество. И наконец, самый элементарный боевой опыт, который позволяет неоперившимся птенцам становиться со временем орлами.

Я ненавижу бодряческие книжонки, где подвиг не вершится, а делается по нехитрому литературному шаблону. Скольких подруг мы потеряли, сколько раз сами побывали на грани смерти, прежде чем обрели воинское мастерство, которое с поправками на неизбежные случайности войны предопределяло победу, а не поражение в бою.

Нехитрое дело «геройски» пойти на зенитный огонь, чтобы тебя разнесло на куски, когда ты еще не дошла до цели. Истинное геройство состоит в том, чтобы умело провести машину через огонь, поразить противника и вернуться, пусть пощипанной, к своим: каждый самолет был тогда на учете. А если уж приходилось погибать, если складывалась безвыходная ситуация, то истинные солдаты даже смертью своей причиняли урон врагу.

* * *

Наступила весна сорок второго. Потемнел и осел на пригорках снег. Днем на солнце звонко барабанила хрустальная капель. Ветер расшвыривал тяжелые плотные облака, среди которых все чаще сверкали голубые окна. Оттуда лились на озябшую землю тепло и свет. Но зима не сдавалась без боя, отходила медленно. Из-за часто меняющейся погоды летчицам и штурманам приходилось быть настороже. И все же избежать ее коварства не удалось. [49]

Полк уже готовился к отправке на фронт. В ночь на 9 марта все эскадрильи уходили в последний учебный полет по маршруту и на бомбометание. Ночь выдалась теплая. Над землей висела дымка, горизонт просматривался плохо. Но особых затруднений не предвиделось. Метеорологи предсказали хорошую погоду, и мы со спокойной душой поднялись в воздух.

Вначале действительно все шло хорошо. Но когда мы уже совершили большую часть пути и находились на последнем этапе выполнения задания, погода вдруг резко изменилась. Видимость совсем пропала. В этой обстановке два экипажа потеряли пространственную ориентировку и разбились.