Тадеуш Шиманьский - Серебряные звезды Страница 15

Молчание. Смотрели друг на друга, но никто не отозвался.

— Что, нет ни одного? — удивился я.

Снова молчание.

— Я — капрал, — несмело отозвался наконец один парень, лет двадцати с лишним. — Но я из пехоты, — добавил он.

— Ничего, — сказал я. — Постройте людей.

— В две шеренги становись! — подал он команду.

Строились медленно, толкая друг друга. Одни со своими вещами, другие — без.

— Оставить вещи! — приказал я, а затем спросил: — Есть среди вас плотники? Поднять руку!

Поднялось несколько рук.

— Парикмахеры?

Ни одной.

— У кого среднее образование?

Не отозвался никто.

— Кто окончил семь классов?

Подняли руку несколько человек.

— Нужен в штаб писарь с хорошим почерком, — сказал я. — Кто хочет?

Продолжительное молчание. Наконец один молодой парень поднял руку.

— Завтра с капралом прибудете ко мне, — приказал я.

Вновь прибывших я отвел в деревню и разместил в домах и ригах поблизости от места, где должен был расположиться наш штаб. Всех я предупредил о том, чтобы никуда не отлучались и не курили в ригах. Капралу показал, где находится полевая кухня, назначил его ответственным за поддержание общего порядка и сказал, чтобы он вместе с кандидатом в писари прибыл ко мне после завтрака. Мне предстояло еще утрясти вопрос насчет обмундирования и бани.

На следующий день рано утром я отправился к дому, где должен был разместиться наш штаб. Хозяйку я не застал. Наверное, она ушла в хлев. Я осмотрел избу и убедился, что она слишком мала. Но так как по заранее разработанному плану штаб должен был быть перенесен в землянку в лесу, я решил, что до того времени мы обойдемся и этим помещением. Вскоре прибыл капрал с писарем. Я посадил писаря за стол, раскрыл перед ним начатую накануне книгу учета, дал ему химический карандаш и сказал:

— Впишите свои данные!

Он начал заполнять одну за другой рубрики хорошо читаемым, но не совсем красивым почерком. Я смотрел, правильно ли он все записывает. Когда он закончил, я приказал ему внести в книгу сведения о капрале. Затем отдал распоряжение капралу вести людей к складу обмундирования и в баню, откуда присылать по нескольку человек в штаб.

Едва мы успели составить список всех солдат и приступить к земляным работам, как к нам прибыла новая группа, еще более многочисленная, чем первая. Мы еще долго работали с писарем, так как список всех солдат был необходим для вечерней поверки.

Каждый день прибавлялось работы. Штаб бригады уже требовал ежедневно сведения о численном составе полка (в то время мы их называли по-русски «строевыми записками») и отчеты о ходе земляных работ. Поэтому мне нужно было ежедневно быть в лесу, чтобы самому видеть, что сделано. В наш штаб стали прибывать первые приказы из бригады. Я работал с утра до поздней ночи. Порой у меня не было времени, чтобы пообедать.

В один из дней в штаб прибыли два капитана в советской форме и вручили мне направления. Один из них, капитан Крепский, с орденом Ленина на груди, назначался заместителем командира полка по строевой части. Второй был капитан Басс.

Я очень обрадовался прибытию этих двух офицеров, а особенно заместителя командира полка. Мы уселись, и я обратился к капитану Крепскому:

— Хочу сказать вам, товарищ капитан, что я с большим нетерпением ожидал прибытия первых офицеров. Фактически я работаю один, потому что командир полка несколько дней вообще ничего не дает о себе знать, а обязанностей хоть отбавляй. Даже посоветоваться не с кем.

— Какой командир полка? — с удивлением спросил капитан Крепский. — Командир бригады ни словом не обмолвился о командире полка.

Я сказал обоим офицерам о подполковнике Фарафанове и показал утвержденный им план расположения полка. Они внимательно изучили его.

— Странно, — произнес наконец капитан Крепский, возвращая мне документ.

— А может, этого командира отозвали и забыли уведомить вас об этом, — попытался разгадать эту загадку капитан Басс.

— Знаете ли, у меня ни одной минуты свободной не было, чтобы подумать над этим, — ответил я.

В нескольких словах я рассказал обоим офицерам о положении в полку, а сам, как говорится, между делом приглядывался к каждому из них. Капитан Крепский выглядел лет на сорок, довольно рослый, крепко сбитый. Волосы — рыжие, лицо вытянутое, в веснушках и морщинах. Руки большие, густо заросшие рыжими волосами. Когда он говорил, то произносил слова несколько нервозно, медленно, не выговаривая при этом букву «р».

Капитан Басс был намного моложе капитана Крепского, выглядел лет на тридцать, высокий, красивый. Смуглый цвет лица очень хорошо гармонировал с черными как уголь глазами. Волосы цвета воронова крыла коротко подстрижены. На груди медаль «За отвагу». В общем, капитан Басс производил впечатление человека с уравновешенным, спокойным характером.

Ответив на интересующие его вопросы, я предложил капитану Бассу принять командование над прибывшими солдатами. Он сразу согласился.

Вечером я отправился в лес, чтобы проверить, что уже там сделано. Земляные и строительные работы продвигались быстро.

Когда на следующий день я корпел над каким-то документом, в штаб явился майор в советской форме. Я встал, чтобы приветствовать прибывшего.

Он подошел к столу, протянул руку и представился:

— Майор Владислав Ижик. Назначен командиром 4-го полка вместо подполковника Фарафанова.

— Исполняющий обязанности начальника штаба поручник Одлеваный.

— Докладывайте, что тут у вас, — сказал он, садясь напротив меня.

Я изложил ему самые неотложные проблемы, связанные с формированием полка. Майор внимательно меня выслушал. Задал несколько вопросов. Затем распорядился подготовить приказы по полку на день.

Он встал и осмотрелся.

— Бедновато тут у вас и тесно. Подберите помещение попросторнее.

В тот же день в штаб прибыл еще один офицер, капитан Сафоньчик. Он был назначен на должность второго заместителя начальника штаба. Его прибытие очень обрадовало меня, тем более что он совсем неплохо говорил по-польски. Этот двадцати с лишним лет молодой стройный, высокий блондин, ладно сложенный, был кадровым офицером Советской Армии и уже командовал дивизионом. На вопрос, откуда он знает польский язык, он ответил, что его мать полька и у него дома говорили по-белорусски и по-польски.

После полудня я отправился на поиски подходящего помещения для штаба. Для этого пришлось побродить довольно много времени, прежде чем удалось найти отвечающую нашим потребностям комнату. Она находилась в доме, стоявшем на перекрестке центральной улицы с улицей, где располагался сейчас наш штаб. Дом состоял из двух половин, разделенных сенями. В правой половине жили хозяева, левая пустовала. В ней даже не было пола. Отсутствие пола и мебели свидетельствовало о том, что эту комнату до сих пор никто не занимал.

После перемещения штаба появились новые заботы — обставить комнату. С трудом удалось раздобыть два стола, несколько табуреток и стульев. Мне предстояло еще найти сундук для документов, которых набиралось все больше и больше, проследить, чтобы его обили железом и снабдили замком. Не успели мы как следует разместиться, как прибыла новая группа офицеров: поручник Шейдак — офицер по продовольственному снабжению, капитан Балванович — заместитель командира по технической части, майор Ворошилов — заместитель по тылу и другие. С этого времени не было почти ни одного дня, чтобы в полк не прибывал новый офицер.

В конце сентября в полк прибыл начальник штаба капитан Гайбович. Я был очень доволен этим. Не только потому, что до сих пор исполнял его нелегкие обязанности, но еще и потому, что он прибывал из истребительно-противотанкового артиллерийского полка, как раз такого, какой мы формировали, и его опыт был для нас просто бесценен. Большинство офицеров, которые прибывали в полк, когда-то служили в легких или гаубичных артиллерийских полках. А вот человека, знакомого с организацией, а также тактикой боевых действий истребительно-противотанкового артиллерийского полка, среди них не было.

Наконец все солдаты разместились по землянкам.

Затем встал вопрос об офицерской столовой. Командир полка приказал заместителю по тылу вместе с офицером по продовольственному снабжению подыскать соответствующее помещение. До сих пор часть офицеров получала еду из солдатской кухни, а часть — сухой паек. Вскоре у нас была своя столовая, где также проходили совещания офицеров полка.

Началось обучение солдат. Так как артиллерийская техника еще не прибыла, оно ограничилось прохождением одиночной подготовки. В батареях, полностью укомплектованных личным составом, изучались уставы, устройство карабина, занимались строевой подготовкой. Мы отдавали при этом себе отчет, что с прибытием артиллерийской техники надо будет изучать устройство орудий, а на стрелковую подготовку останется мало времени.