Робин Мур - Зеленые береты Страница 18

В который уже раз зазвонил телефон. Я заметил, что огонь у лагерных стен заметно активизировался.

– Заряд два! – прокричал Бергхольц. – Они пытаются прорваться через наружное ограждение.

Мы слышали, как непосредственно за внешним периметром рвутся наши собственные снаряды. Установленные вдоль стен лагеря тяжелые пулеметы безостановочно поливали свинцом вражеские позиции. Со стороны западной и северной стен доносился свист лагерных 57-миллиметровых безоткатных орудий и минометов.

Прижав ухо к телефону, Бергхольц прокричал:

– Заряд один! – Затем подскочил к миномету, изменив угол возвышения, и снова вернулся к телефону. – Они уже добрались до "концертины".

Жутковатый, пронзительный свист летящих ракет, тут же сменившийся чередой оглушительных взрывов, явился красноречивым подтверждением того факта, что коммунисты располагали как 57-, так и 75-миллиметровыми безоткатными орудиями. Над Фан Чау нависла серьезная опасность. Вся моя недавняя бравада, когда я настойчиво добивался у подполковника Трэйна разрешения остаться в лагере, бесследно улетучилась.

Находясь на возвышавшемся над командным бункером наблюдательном пункте, стены которого были основательно укреплены стальными листами и мешками с песком, Корни и Трэйн следили за развитием наступления. Вьетнамский начальник лагеря находился непосредственно под ними в практически неприступном бункере и по телефону принимал доклады подчиненных. Вьетнамец и американский сержант, специалист по тяжелому оружию, находились в башне и корректировали минометный огонь. Сержант Борст, сидевший в узле связи командного бункера, регулярно информировал руководство группы в о развитии обстановки. Снабженные специальными прожекторами самолеты были уже на пути к месту сражения, хотя следовало признать, что и наши осветительные мины достаточно ярко высвечивали внешний периметр лагеря, равно как и фигуры облаченных в черную форму людей, настойчиво продвигавшихся к его стенам.

Много часов спустя Корни рассказал мне, как выглядела битва с его командной позиции. Вражеские ракеты разрывались поблизости от проволочных заграждений, прорывая в них бреши, в которые пытались просочиться вьетконговские солдаты. Теперь практически все наступление было устремлено на северную и западную стены лагеря. Пулеметный и винтовочный огонь наших бойцов сорвал первую волну наступления ВК, оставив многих из них в плену у хитроумно переплетенной колючей проволоки. Вскоре к ним присоединилась еще одна группа коммунистов, которая также принялась осаждать наружный периметр. Минометы вели огонь на минимально возможное расстояние, однако коммунисты продолжали продвижение вперед; многие из них несли с собой лестницы, которые они набрасывали поверх проволочных заграждений.

Неожиданно и по совершенно непонятной причине пулемет, располагавшийся в стратегическом северо-западном бункере, начал вести огонь по нашим собственным северной и западной стенам. Камбоджийцы и вьетнамцы, приготовившиеся было к схватке с наступающими коммунистами, как подкошенные падали у стен лагеря, тогда как другие либо бросались назад, в глубь лагеря, либо напарывались на остро заточенные бамбуковые колья, насквозь пронзавшие их тела.

– Корни! – закричал Трэйн. – Что вытворяют эти мерзавцы?

– Это лазутчики ВК! Им удалось захватить бункер, – отозвался Корни. Схватив трубку полевого телефона, он резко скомандовал:

– Шмельцер, приготовьте свою ударную группу к тому, чтобы немедленно отбить северо-западный бункер. В него пробрались вьетконговцы!

Позиция Шмельцера, размещавшаяся в минометном бункере рядом с оперативной комнатой, позволяла ему с близкого расстояния наблюдать за сражением у западной стены. Вместе со Шмельцером находился лейтенант Кау, который по телефону переговаривался с капитаном Ланом, обосновавшимся в своем безопасном бункере. Шмельцер принялся яростно втолковывать Кау, что он должен собрать всех находящихся в его подчинении боевиков, чтобы бросить их на северо-западный бункер. Оба офицера могли воочию наблюдать, сколь губительные последствия имел огонь, который вели из этого бункера вьетконговцы, сеявшие смерть вдоль всей располагавшейся перед ними западной стены лагеря.

Подполковник Трэйн был потрясен, глядя на то, как Фан Чау на его глазах буквально распадался на части. В какое-то мгновение и столь же неожиданно северо-восточный бункер принялся обстреливать северную стену, подвергая сотню или даже более ее защитников смертельному перекрестному огню. Трэйн повернулся к Корни.

– Надо перебираться к юго-восточной стене. Борст сможет вызвать вертолеты, чтобы забрали нас отсюда.

– Подполковник, – громко проговорил Корни, стараясь перекричать грохот окружавшей их битвы, – сейчас вы сможете по достоинству оценить степень моего безумия и отхода от классических канонов ведения войны.

Он бросился на пол наблюдательного пункта, отшвырнув один из мешков с песком, и вытащил наружу ящик, набитый изолированными проводами. В свете полыхавших в небе осветительных ракет он несколько секунд всматривался в переключатели, после чего ткнул пальцем один из них, потом другой.

В то же мгновение северо-западный, а за ним и северо-восточный бункеры взлетели на воздух, заставив замолчать стрекотавшие из них пулеметы. Корни сорвал трубку телефона и прокричал:

– Шмельцер, займите оба бункера!

Первая волна вьетконговцев уже прорвалась через наружный периметр ограждения лагеря и находилась не далее чем в тридцати ярдах от его стен. Корни нажал на еще один тумблер своего взрывного устройства – вдоль северной стены почти одновременно прогрохотало не менее дюжины взрывов, поднявших в воздух толпу облаченных в черное бойцов противника, тут же превратившуюся в орущую под грудой покореженного металла людскую массу.

– Пластиковые мины! – прорвался сквозь грохот взрывов голос Корни. – Как видите, получилось неплохо!

Шмельцер и лейтенант Кау вызвали подкрепление со стороны южной стены и руководили продвижением бойцов к двум дымящимся бункерам. Заскочив в северо-западный бункер, Шмельцер прошил очередью из своего АВ-15 раненого вьетконговца, после чего следовавшая за ним смешанная группа вьетнамцев и камбоджийцев подправила завалившийся набок пулемет, из кучи всякого хлама извлекла ленты с патронами, перебросила тела убитых за песочное заграждение и принялась поливать огнем новую волну вьетконговцев, в очередной раз бросившуюся на приступ лагерных стен.

В течение всего этого времени вьетконговский миномет не умолкал ни на минуту, кося направо и налево защитников внутри лагеря. Одна из мин упала на главный бункер и своей взрывной волной свалила на пол наблюдательного пункта Корни и Трэйна, хотя мешки с песком спасли обоих от смертельного поражения осколками.

Поднявшись на ноги, Корни осмотрел поле битвы; над нами уже планировал самолет ВВС, сбрасывавший мощные осветительные бомбы, от которых стало светло, как в полдень. Минометчики, которым теперь уже не нужно было стрелять осветительными зарядами, переключились на разрывные, которые стали поражать позиции ВК.

Оправившись от легкой контузии, Корни и Трэйн заметили, что наступление противника несколько замедлилось. Сейчас, когда снова заговорили пулеметы обоих бункеров, а северная стена превратилась в смертельную преграду, всем стало ясно, что расчет коммунистов на скорый прорыв провалился. Вьетконговские артиллеристы продолжали методично обстреливать лагерь, однако основная часть ракет пролетала в вышине, явно с расчетом поразить башню. Сама по себе она являлась довольно маленькой целью, однако, лишившись ее, минометчики Фан Чау не смогли бы уже, как прежде, вести прицельный огонь, поскольку она выполняла функции наблюдательного пункта.

Бункеры снова попали под непрерывный и яростный обстрел безоткатных орудий. Неожиданно с запада донеслись звуки сигналистов: со стороны погруженных в темноту подножий холмов и зарослей низкорослого кустарника, которые располагались в нескольких сотнях ярдов от лагеря, на освещенную территорию проникли не менее двухсот вьетконговских солдат.

В тот самый момент, когда ВК предпринял атаку со стороны камбоджийской границы, наступление с севера получило новый импульс. Под прикрытием ожесточенного огня ракет, минометов и тяжелых пулеметов вьетконговцы бросились через образовавшиеся бреши в наружном кольце колючей проволоки и пошли на приступ северной стены.

Находившийся в поврежденном северо-западном бункере Шмельцер оказался под перекрестным огнем обеих противоборствующих сторон. Благодаря предусмотрительности Родригеса, который, предвидя возможные осложнения, накануне заминировал все бункеры, Шмельцер теперь получил в свое распоряжение оба тяжелых пулемета. Родригес постарался расположить заряды так, чтобы поразить живую силу противника, но в то же время причинить минимальный урон находившемуся в бункере оружию.