Робин Мур - Зеленые береты Страница 19

Корни одним глазом наблюдал за северной и западной стенами, тогда как другим присматривал за юго-восточным и юго-западным бункерами, опасаясь возможности того, что они также станут объектами аналогичного предательства. Трэйн между тем стрелял из своей автоматической винтовки по подбиравшимся к внутреннему периметру вьетконговцам. Коммунисты находились уже не далее чем в двадцати ярдах от северной стены, когда лейтенант Кау прокричал из занятого им бункера какую-то команду и, перепрыгнув через песочное ограждение, бросился на солдат противника. Через стены уже перелезал взвод орущих камбоджийских и вьетнамских боевиков, которые, орудуя винтовками с примкнутыми штыками, принялись поражать солдат ВК. Штыки пронзали тела, разрывали глотки, и через пять минут ожесточенной, кровавой рукопашной схватки наступление вьетконговцев захлебнулось. Теперь Шмельцер получил возможность направить огонь обоих своих тяжелых пулеметов на коммунистов, которые пытались прорваться через западный наружный периметр.

Корни, внимательно контролировавший ход сражения, снова потянулся к своему черному ящику. Нажав уже на другие кнопки, он взорвал очередную дюжину пластиковых бомб, установленных вдоль западного периметра. Несколько одетых в черное солдат противника с криками попадали на землю, но другие продолжали продвижение. Огонь их минометов и ракет прорвал "концертину" и прочее проволочное ограждение, а потому, даже несмотря на огонь тяжелых пулеметов с западной стены, коммунисты продолжали свое продвижение. Минометные снаряды с поразительной точностью поражали наши позиции за внутренней линией обороны, убивая и раня защитников лагеря.

Через бреши в наружном западном периметре продолжали просачиваться солдаты противника, навстречу которым со стороны южной и восточной стен бежали наши боевики, намеревавшиеся сорвать очередное наступление. Огнем ракет была снесена часть стены, обнажившая бункеры с тяжелыми пулеметами; северо– и юго-западный бункеры стали объектами непрекращающегося обстрела из безоткатных орудий. Благодаря самоотверженным действиям бойцов лейтенанта Кау, лишь северная стена смогла успешно преградить путь вьетконговцам.

Корни повернулся к Трэйну.

– Пора пускать в ход людей, – прокричал он. – Все пластиковые мины кончились. Я просто не имел достаточно времени, чтобы начинить взрывчаткой все наиболее уязвимые точки. Но если ВК прорвутся в оставшиеся два бункера, я смогу подорвать и их.

Пока Корни наблюдал за западной стеной, где через бреши в заграждениях из колючей проволоки настойчиво прорывались солдаты противника, в северо-западный бункер попала одна из ракет, которая начисто снесла одну из пулеметных позиций. Вцепившись руками в край ограждения, Корни напряженно наблюдал за ходом битвы. Второй пулемет, располагавшийся в нижнем, более надежно защищенном отсеке бункера, продолжал исторгать из себя смертельный огонь в футе над землей, тогда как бойцы верхнего пулемета превратились в груду окровавленных, изуродованных разрывом снарядов тел. Корни знал, что Шмельцер с командной высоты руководил огнем как раз верхнего пулемета.

Около пятидесяти вьетконговцев достигли западной стены и стали взбираться на нее. Снова завязалась рукопашная схватка. Переключив свою винтовку на полуавтоматическую стрельбу, Трэйн продолжал с наблюдательного пункта палить по врагу. Главным объектом наступления сейчас стала западная стена. Лагерные минометы по-прежнему обстреливали вьетконговцев с близкого расстояния, не позволяя им прорваться через внешний периметр.

С нашей минометной позиции было видно, как вьетконговцы пытаются вскарабкаться на стену Облаченные в черные, похожие на пижамы куртки, фигуры дважды прорывались внутрь лагеря, где открывали автоматный огонь, покуда сами не падали замертво.

Бергхольц и Фальк видели, что все новые и новые вьетконговцы пытаются взять приступом стены лагеря. Вьетнамским боевикам с каждой минутой становилось все труднее.

– Эй, малыш! – крикнул Фальку Бергхольц. – Давай поможем тем, что у стены. А с минометом вьетнамцы и сами управятся.

– Вам лучше оставаться здесь! – на всякий случай крикнул мне Бергхольц, после чего, расчищая перед собой путь из своей АВ-15, устремился к стене. Двое громадных и, в сущности, невооруженных викингов достигли стены и с дикими воплями вступили в схватку. Неожиданное появление в гуще рукопашной двух американских гигантов, едва ли не на целый фут возвышавшихся над окружавшими их с обеих сторон солдатами, словно подхлестнуло поникших было защитников лагеря. Обступив обоих американцев, боевики, яростно выкрикивая ругательства, с новым пылом бросились в бой. Левой рукой стреляя из своей автоматической винтовки, Фальк выхватил из ладоней упавшего на землю вьетконговца его карабин с примкнутым штыком, резко развернул его и с такой силой всадил стальное лезвие в спину одного из коммунистов, что пронзил его насквозь и словно громадной булавкой пришпилил к глинобитной стене лагеря.

Прямо у меня на глазах волна наступления стала откатываться назад. Вопя и визжа, боевики прыгали со стен, теперь очищенных от солдат противника, и оттесняли врага на территорию между обоими периметрами. Еще один американский сержант в зеленом берете перескочил через стену, увлекая за собой вьетнамских боевиков. Бесстрастно наблюдать подобную схватку было просто невозможно: издав пронзительный боевой клич, я перепрыгнул через борт безопасного бункера и устремился к стене. Глядя на развернувшуюся внизу ожесточенную схватку, я с большим трудом преодолел желание соскочить вниз. Закрепившиеся на стенах, раненые, но все еще способные стрелять боевики продолжали палить по новым вьетконговцам, безостановочно подбиравшимся к наружному периметру.

Казалось совершенно невозможным остановить новую волну этого яростного, самоубийственного наступления коммунистов. Наши силы постепенно очищали пространство снаружи западной стены, после чего вьетконговцы стали отступать назад, унося с собой максимально возможное количество собственных убитых и раненых. Боевики и все три американских сержанта перебрались через стену назад, и в этот самый момент снова заговорил миномет коммунистов.

Услышав свист приближающегося снаряда, я бросился на землю и вжал свое тело во влажную, красноватую глину. Серия последовавших вокруг нас разрывов взметнула ввысь комья грунта. Снова поднявшись на ноги, я увидел, что Корни покинул свой наблюдательный пункт и стоит за стеной, оценивая понесенный ущерб. Вокруг него бродили Бергхольц, левая рука которого была залита кровью, и чудом уцелевший Фальк. Еще один сержант, который приближался к стене, также вернулся раненый – по сухощавой фигуре я узнал в нем Родригеса. Верхняя часть его комбинезона пропиталась кровью, а сам он слегка пошатывался, прижимая ладонь к правой части груди.

– Где Шмельцер? – спросил Корни. Ответа не последовало. Корни прокричал в секундное затишье посреди боя имя своего заместителя, однако не дождался ответа.

– Наш приказ таков, – хрипло проговорил Корни. – В случае возникновения реальной угрозы захвата лагеря противником всем американцам покинуть его территорию. Мы уже потеряли Шмельцера, а возможно, и кого-то еще. Фальк, немедленно отыщите всех американцев и скажите им, чтобы они немедленно связались с контрольным бункером. Если обнаружите убитых, попытайтесь вытащить их тела. После этого я скажу, что делать дальше. Действуйте!

Фальк бросился осматривать позиции, на которых были расставлены американские военнослужащие. Со всех сторон до нас доносились крики и мольбы раненых о помощи. Корни посмотрел на меня и покачал головой.

– Мы сможем продержаться еще одну, от силы две атаки. Если они бросят в наступление еще один батальон, лагерь не устоит.

– А что Трэйн? – спросил я.

– Он сейчас в бункере радиста, пытается связаться с базой и попросить их прислать помощь. Он уже переговорил с осветительными самолетами, чтобы те вызвали поддержку с воздуха. Эти чертовы вьетнамцы, видите ли, не летают по ночам. Ближайшая база наших истребителей в Сок Транге, а от нас до нее более ста пятидесяти миль.

Со стороны холмов, располагавшихся за пределами зоны, которую освещали наши самолеты С-27, донесся резкий, пронзительный сигнал полковой трубы, к которому тут же присоединились несколько других. Было похоже на то, что эти звуки изрядно напугали бойцов ударных групп, перегруппировавшихся на стенах лагеря. Появился сержант-медик Эбберсон.

– Сэр, – обратился он к Корни, – к работе с ранеными я подключил трех вьетнамских медиков, двух сестер и сержанта Хаймера. Амбулаторный пункт дважды попадал под обстрел, однако нам удалось погасить огонь. Если мы покинем Фан Чау, многие из них погибнут. Бергхольц и Родригес находятся в довольно тяжелом состоянии и далеко не пройдут.