Евгений Рябчиков - Поединок на границе Страница 18

Все это происходило на глазах сразу повзрослевшего Павла. На могиле матери он поклялся не выпускать из рук оружия до тех пор, пока по нашей земле ходят враги. Он оставляет железнодорожное училище, едет вместе с отцом на Украину и там поступает на работу в ЧК. Украинские чекисты после окончания гражданской войны были заняты ликвидацией недобитых банд, которые, словно волчьи стаи, рыскали по степи. Под видом сапожника Босый ходит по селам, разведывает, когда и где должны появиться бандиты, участвует в облавах и боях.

Когда же с бандами было покончено, Павел, как и многие чекисты, едет на границу, где враг не думал складывать оружие, где борьба не затихала ни на день. Это было весной двадцать четвертого. Босый был уже коммунистом — он вступил в партию во время ленинского призыва и его направили в школу политработников.

После учебы — застава. Семьдесят бойцов. Тридцать километров от фланга до фланга. Жизнь как на фронте. Кони всегда под седлом. Каждую ночь погони, схватки. Днем беспокойный, короткий сон, допросы задержанных, занятия, а вечером снова звучит сигнал тревоги, гремят выстрелы.

За сорок лет службы на границе Павел Иванович работал на многих заставах, но годы, проведенные на первой заставе, не забыты. Он встретил там замечательных людей, которые многому его научили.

На заставе служили тогда бойцы прославленной Самарской дивизии. Они прошли через многие бои гражданской войны и, разбив врагов, встали дозором на западном рубеже. Они не терпели громких фраз, не брезговали соленым словцом, но это были люди беззаветного мужества и революционного долга.

Бывало, инструктирует Босый наряд. За окном мороз, пурга, а бойцы, идущие на границу, в рваных шинелях, в потрепанных ботинках. И идут они полуголодные. Смотрит он на бойцов: лица бодрые, ни тени уныния. Железные люди!

Босый был призван учить и воспитывать этих людей, а учили и воспитывали они его. И хорошо, что он не кичился своим положением, не пренебрегал солдатской наукой. Это, как он впоследствии сам не раз убеждался, очень пригодилось.

Шли годы. Мужал и рос, поднимался по служебной лестнице пограничный командир Павел Босый. Он был начальником заставы, работал уполномоченным по борьбе с бандитизмом (была такая должность при штабе отряда), комендантом, помощником начальника отряда, начальником отряда. Постепенно приходило мастерство организатора и воспитателя, глаз становился зорче, ум — острее.

Пограничная служба требует от человека ясной головы. На границе воюют не только силой. Враг изворачивается, стремится взять верх. Чуть зазеваешься, меньше станешь думать — останешься в дураках. Жизнь научила Босого анализировать явления, сопоставлять факты, брать под сомнение, казалось бы, очевидные вещи, обращать внимание на мелочи…

На границе задержали польского солдата, вернее, он сам вышел на пограничный наряд и сдался. Задержанный рассказал, что доведенный до отчаяния палочной дисциплиной панской казармы, он избил офицера и перебежал границу, чтобы найти в СССР политическое убежище.

— Я давно сочувствую коммунистам и не хочу возвращаться обратно, — заявил солдат.

Дальнейшие события подтверждали правдивость его рассказа. В тот же день польский погранкомиссар официально потребовал от нашего командования вернуть преступника.

Все говорило в пользу перебежчика. Однако Босый усомнился: «Что-то не так. Уж очень уверенно держится солдат. Он не знает, передадим мы его в Польшу или оставим у себя. Не знает и не мучается этим вопросом. А если это ловкая игра?» Его опасения подтвердились. После долгих препирательств задержанный подтвердил, что он действительно шпион, что разведка панской Польши устроила маскарад, чтобы после перехода советской границы агент оставался вне подозрений.

II

В семейном альбоме Босых есть четыре фотографии, которыми Павел Иванович очень дорожит. Первый снимок сделан в Сколе, маленьком городке на западной границе, накануне войны; второй — во фронтовом Воронеже через год; третий — в Праге в сорок пятом и, наконец, четвертый — в Порт-Артуре вскоре после капитуляции Японии.

Эти пожелтевшие от времени фотоснимки, словно вехи, обозначали боевой путь офицера-фронтовика Павла Босого. Впрочем, только ли снимки? Еще более убедительно говорят о пройденном ранения. Павел Иванович показывает следы зарубцевавшихся ран и шутя говорит:

— Эту зарубку получил под Киевом, эту — в Краснодаре…

Немало дорог исколесил Босый за четыре фронтовых года. Войну он встретил в Сколе, где за неделю до нападения фашистов вступил в командование погранотрядом. Еще не успел познакомиться с частью, как началась война. Знакомство состоялось в бою.

На войне люди проверяются быстро, сразу видно, чего стоит человек. Новый командир был доволен: люди вели себя отлично. Подлое нападение врага не посеяло среди них паники. Они без страха и колебания вступили в бой и бились ожесточенно, упорно, не щадя себя. Лишь три заставы правого фланга, где наступали крупные механизированные силы фашистов, были смяты в первые часы войны. Остальные жили, боролись, держали границу целую неделю.

28 июня отряд оставил границу. Шли через Станислав, Галич, Проскуров на Киев. Отступали с боями. Использовали каждую возможность, чтобы изматывать силы врага. Схваток было много, малых и больших, скоротечных и длительных, бились за переправы, мосты, за города и деревни и просто за безымянные высотки.

— Думаешь сейчас, четверть века спустя, о том, что перенес, и не верится. Спрашиваешь: «Неужели это был ты, неужели все это перенесено тобой?» — признается Павел Иванович.

…Потрескивает под ногами первый октябрьский ледок, шуршат опавшие листья. Вытянувшись цепочкой, медленно и устало бредет по лесу отряд, вернее, то, что осталось от него. У Лубен отряд был разбит. Люди до конца выполнили свой долг. Они сражались, как герои. Но силы были слишком неравными. Фашисты бросили против отряда механизированную дивизию, танки, самолеты. Чудом казалось, что отряд вопреки всему жил в этом аду, сражался и преграждал дорогу фашистам. Многих, очень многих бойцов не досчитались после этого жестокого боя. Уцелело лишь несколько десятков человек.

И вот теперь они, измученные, израненные, идут на восток, к линии фронта, которая уже под Харьковом. Кругом враги, и потому идут они лесом, сторонятся дорог и деревень.

Впереди майор Босый. Его не узнать. От крепкого здоровяка осталась одна тень. Он почернел, глаза ввалились. Не лучше выглядят и остальные. Много больных.

Потеряв счет времени, они идут день, два, пять. Только на седьмые сутки поели. Нашли несколько картофелин и съели их сырыми — картофелина на двоих. На девятый день перешли линию фронта.

К концу похода Босый совсем обессилел. Сказалась недавняя контузия, тогда у него парализовало ноги. И теперь они плохо слушаются. И в который раз Павел Иванович всем сердцем ощутил силу войскового братства. Пограничники Зверев, Булатов и Лютин, взяв под руки, по очереди ведут своего командира, хотя сами еле передвигают ноги.

Нет в мире ничего крепче войскового братства, освященного кровью! С тех пор прошло более двадцати лет, но время не ослабило дружбу четырех «фронтовых братьев». Они часто встречаются, вспоминают бои и походы, друзей и товарищей.

«Фронтовые братья» считают своим долгом увековечить память павших друзей. Они пишут в местные партийные и советские органы, в газеты, рассказывают о героях, сложивших свои головы за свободу Родины. По их предложению в честь пограничников, погибших под Лубнами, сооружен обелиск. Он поставлен в школьном саду. Шумят вокруг посаженные школьниками каштаны и тополя, а у подножия всегда горят живые цветы — знак любви лубновцев к воинам, погибшим за свободу родной земли.

Поставлен обелиск и в городе Попельне. Он воздвигнут в честь капитана-пограничника, Героя Советского Союза Ивана Михайловича Середы. Тяжело раненный в бою, Середа попал к немцам в плен. Фашисты пытались выведать у него сведения о расположении, силах, вооружении обороняющегося пограничного отряда. Середа с презрением отклонил предложение врагов. За это гитлеровцы устроили ему страшную казнь: облили бензином и заживо сожгли. Происходило это днем, недалеко от позиции пограничников, и Босый был свидетелем героической смерти своего боевого друга.

Военная судьба майора, затем полковника Босого была неотделима от судьбы нашей армии. Вместе с Советской Армией он отступал на восток, вместе с ней шел и обратно на запад. Обратная дорога была тоже нелегкой, но идти, особенно когда миновали границу и под ногами лежала чужая земля, было радостно. Босый участвует в освобождении Крыма, Львова, проходит Польшу, сражается в Германии. Его можно было видеть в рядах воинов, принесших долгожданную свободу Златой Праге. На войне ему очень пригодился богатый опыт пограничника — с 1942 года он возглавляет штаб войск по охране тыла армии, затем фронта, организует борьбу с гитлеровскими шпионами, диверсионными группами, парашютистами, налаживает охрану фронтовых коммуникаций.