Михаил Зефиров - Цель – корабли. Противостояние Люфтваффе и советского Балтийского флота Страница 19

Петля все туже затягивалась вокруг главной базы Балтийского флота. В конце августа истребители ВВС КБФ были вынуждены вести бои уже непосредственно над линией фронта, подходящей к южному берегу Финского залива. Их аэродромы подвергались налетам со стороны немецких штурмовиков и истребителей-бомбардировщиков.

Настоящим черным днем для флотской авиции стало 19 августа. Тогда Bf-110 из I-й группы ZG26 «Хорст Вессель» под командованием гауптмана Герберта Камински (Herbert Kaminski) нанесли удар по аэродрому Низино, находившемуся приблизительно в 7 км юго-западнее Петродворца, где базировался 5-й ИАП ВВС КБФ.

Обер-лейтенант Йоханнес Киль (Jochannes Kiel)[41] позднее написал об этом налете следующий красочный отчет: «Мы начали пикировать с высоты 3000метров, прямо в зенитный огонь. Разрывы зенитных снарядов появлялись слева, справа и между нашими самолетами. И тем не менее мы продолжаем лететь к нашей цели. Возбуждение боя охватывает нас. Каждый из нас сконцентрирован только на цели. Мы стремительно приближаемся к аэродрому. Каждому пилоту предназначается своя цель… Земля мчится навстречу нам, словно собираясь поглотить нас. Пятьсот, триста, сто метров. Начинают стучать наши пушки.[42] Штурмовая группа проходит над летным полем, всего лишь в нескольких метрах над землей. Здесь и там мы можем видеть, как вспыхивают самолеты противника, а затем мы снова набираем высоту. Начинается бешеная карусель. Боевой порядок нарушен, и каждый пилот ищет себе цель самостоятельно. Самолеты пикируют на свои жертвы со всех направлений…

«Внимание! Истребители слева!» Вражеские истребители уже появились! Аэродром под нами полностью в огне. Раздаются мощные взрывы, и в воздух поднимается плотный дым. Мы много раз пикируем сквозь дым и обнаруживаем новые, замаскированные, самолеты. Я, как во сне, вижу, что один из наших собственных самолетов выходит из атаки, оставляя толстый шлейф дыма после поражения зенитным огнем. Поврежденный самолет отворачивает на запад. Он начинает терять высоту, идет все ниже и ниже. Вот. Он ударяется о землю».

Один из пилотов 5-го ИАП – лейтенант Игорь Каберов – так вспоминал об этом налете: «Огромная группа вражеских самолетов спикировала со стороны солнца и с ревом пронеслась над крышей ангара. Свист падающих бомб и грохот пулеметов оглушили меня. Я бросился на землю и увидел двухмоторные „Мессершмитты“, проносившиеся над взлетно-посадочной полосой. Дождавшись подходящего момента, я вскочил на ноги и помчался к бомбоубежищу. Почти сорвав дверь с петель, я вскочил внутрь и бросился на пол. Кто-то оттащил меня в угол убежища. Мгновение спустя пулеметная очередь изрешетила дверь и стол поблизости от меня. Свет погас. Мы в темноте слушали, казалось, бесконечные пулеметную стрельбу, взрывы бомб и рев авиационных двигателей».

После возвращения экипажи I./ZG26 заявили о том, что они уничтожили на земле 40 советских самолетов и еще три истребителя сбили над аэродромом. Группа лишилась одного «Мессершмитта». Согласно же советским данным, в ходе штурмовки аэродрома Низино были уничтожены 22 истребителя, еще 13 получили различные повреждения. При этом под огнем попытался взлететь лишь один пилот 5-го ИАП – младший лейтенант Николай Соседин. Однако его И-16, едва оторвавшись от земли, был сразу же сбит и рухнул на взлетно-посадочную полосу, и отважный летчик получил тяжелые ранения.

В сентябре 1941 г. перед командованием немецкой группы армий «Север» и 1-го воздушного флота со всей актуальностью встал вопрос о разрушении главной базы Балтийского флота в Кронштадте и уничтожении находящихся там крупных кораблей. Однако в первые дни месяца авиация использовалась для других целей. Так, в течение 5–6 сентября немецкие бомбардировщики наносили удары по позициям советских войск в районе железнодорожных станций Мга и Новолисино, в 30 км южнее Ленинграда, поселков Слуцк и Дубровка, а также по ГЭС № 8 и шлюзам на Новоладожском канале.[43] Также самолеты бомбили и обстреливали позиции зенитных батарей. 7 сентября Люфтваффе совершили массированный налет на Шлиссельбург, а на следующий день германские войска захватили его, полностью блокировав Ленинград с суши, а также вышли на юго-западные окраины города.

Именно в это время сначала финны, а затем и немцы столкнулись с неожиданной проблемой, а именно с пальбой корабельной артиллерии с моря, а также всевозможных береговых и железнодорожных орудий. Так, в ночь на 4 сентября обстрел финских войск на Карельском перешейке начал легкий крейсер «Киров», который из своих девяти 180-мм орудий главного калибра выпустил 85 снарядов. С 4 по 6 сентября он выполнил более тридцати стрельб, помогая частям советской 23-й армии остановить финнов на приморском участке, на рубеже реки Сестра.

7 сентября башни «Кирова» развернулись в южном направлении, и снаряды полетели за Ораниенбаум (ныне г. Ломоносов). После этого корабль попеременно стрелял по обоим берегам Финского залива. На южный берег был послан корректировочный пост, хотя радиосвязь с ним и была неустойчивой. Как только наступала ночь, к борту крейсера подходила баржа с боеприпасами, и артиллеристы до утра заполняли погреба снарядами.

С 5 сентября регулярный обстрел наступающих на Ленинград германских войск начал линкор «Октябрьская революция»[44] под командованием контр-адмирала М. З. Москаленко. Огонь велся прямо из Средней гавани Кронштадта, а также с Кронштадтского и Петергофского рейдов. При этом предельная дальность стрельбы его 305-мм орудий главного калибра составляла 130 кабельтовых,[45] или 23,8 км.

Затем с огневой позиции в бассейне Морского канала по немецким позициям начал стрелять и второй линкор, имевшийся в составе Балтфлота, – «Марат»[46] капитана 2-го ранга П. К. Иванова. С 9 сентября его 305-мм орудия ежедневно вели огонь по нескольким целям, и ежесуточный расход выстрелов достигал 177. При этом 11 сентября, после того как были выпущены 124 снаряда, разорвало среднее орудие башни главного калибра № 1. Всего за восемь дней были израсходованы 1042 из 1200 выстрелов главного калибра, имевшихся в артиллерийских погребах линкора. С 15 сентября огонь вели и 120-мм пушки «Марата».

Побережье также начали обстреливать легкий крейсер «Максим Горький» и два эсминца. По наступающим немецким частям стрелял и лидер «Ленинград», выходивший для этого на позицию в район Ораниенбаума.

Стрельба в основном велась по площадям, но мощные разрывы 305-мм снарядов, поднимавшие то тут, то там тучи песка и земли, сильно нервировали немецких пехотинцев. Но в первые дни осады Ленинграда командование 18-й армии Вермахта посчитало, что для подавления огня русских кораблей хватит и собственной неплохо стрелявшей артиллерии. И действительно, начиная с 14 сентября линкор «Марат» получил десять попаданий 105-мм снарядов, при этом последним попаданием 16 сентября была выведена из строя носовая батарея из трех 37-мм зенитных автоматов 70-К.

Затем 18 сентября 210-мм пушками из 768-го моторизованного дивизиона при помощи авиационной корректировки с 11.47 до 12.37 был обстрелян крейсер «Петропавловск»,[47] который вел огонь из Угольной гавани ленинградского Торгового порта. В корабль попали 12 снарядов, в результате чего был пробит корпус в подводной

части, возник пожар, вышла из строя артиллерия. После этого крейсер, повалившись на борт, сел на грунт с большим креном и так торчал из воды до конца войны. При обстреле погибли 10 моряков из его экипажа и еще 20 получили ранения.

До конца 1941 г. в Люфтваффе основным самолетом, использовавшимся для корректировки артиллерийского огня, был двухместный ближний разведчик Hs-126B-1. Он имел двигатель BMW 323А-1 мощностью 850 л.с. и мощную радиостанцию, вооружение состояло из двух 7,9-мм пулеметов: одного – в носовой части фюзеляжа и одного – на турели у наблюдателя в задней кабине. Отличная маневренность и хороший обзор из кабины сделали «Хеншель» отличным самолетом для разведки и артиллерийской корректировки. Он буквально «висел» над целью, указывая по рации артиллеристам координаты для стрельбы. В 1942 г. на смену Ш-126В-1 пришел FW-189 – легендарная «рама».

После того как 7 сентября окружение Ленинграда было завершено, нацистское руководство решило, что настал час для террористических авианалетов на этот, второй по величине, русский город. Гитлер отдал приказ 1-му воздушному флоту «сровнять Ленинград с землей». Бомбардировки должны были парализовать работу военных предприятий, воздействовать на моральный дух мирного населения, привести к хаосу и беспорядку в тылу советских войск и массовому бегству жителей.

8 сентября 1941 г., в 16.50 по берлинскому времени,[48] 23 Do-17 из KG2 «Хольцхаммер» оберста Герберта Рикхоффа (Herbert Rieckhoff)[49] нанесли первый удар непосредственно по самому Ленинграду, сбросив на него 6327 зажигательных бомб. В городе были зафиксированы 178 пожаров. Самый крупный из них возник на продовольственных складах имени Бадаева,[50] которые в народе называли просто Бадаевскими, где огонь полыхал на площади 4 гектара.[51] По воспоми-