Александр Журавлев - Рассказы о героях Страница 23

Сутки непрерывно дрался полк. И помнят солдаты последнюю атаку. Хутор — сплошные руины. Кажется, не осталось там ничего живого. Бойцы ринулись почти в полный рост. Из танка, стоявшего на косогоре, полоснула длинная пулеметная очередь…

Помнят воины, как хоронили тогда своего любимого командира, старшего лейтенанта Виктора Михайловича Довженко. Это было 4 марта 1945 года. А вскоре воины прочитали в газетах Указ о присвоении ему звания Героя Советского Союза.

1969 г.

Б. Савинков

ПОДВИГ РАЗВЕДЧИКА

Герой Советского Союза

Федор Михайлович Заикин

Вечерние сумерки окутали землю. Выйдя из землянки, сержант Федор Заикин направился оврагами и балками к темнеющему впереди лесу. Вскоре перед ним выросли могучие вековые сосны и ели, промеж которых рос густой кустарник. От полного безветрия лес казался угрюмым и пустынным. Но разведчик по опыту знал, что за каждым деревом или кустом таится опасность.

Заикин пробирался к большой дороге, проходящей в глубине леса. Путь был нелегким. После нескольких осторожных шагов приходилось останавливаться и до рези в глазах всматриваться в темноту ночи, напряженно вслушиваться в тишину леса. Только к полуночи, вымокший до нитки от росы, сержант добрался до места, отмеченного командиром на штабной карте.

Облюбовав место у поворота дороги, Заикин замаскировался. Несколько часов пролежал он на влажной земле, дрожа от холода. Кругом стояла тишина. Наконец, из глубины леса послышался приглушенный шум моторов. Мимо с притушенными фарами проехало несколько тягачей с орудиями и автомобилей с боеприпасами. Вслед за ними прошла рота гитлеровцев. И снова дорога обезлюдела на всю ночь. «Хоть бы один отстал от строя», — с сожалением подумал разведчик?

Наступил день. Дорога была пустынна. Почти сутки напряженного ожидания давали себя знать. Под вечер Федора начал одолевать сон. Но вдруг разведчик услышал шум мотоциклетного мотора. Дрему сняло как рукою. Шум мотора с каждой минутой приближался. На дороге показался одинокий мотоциклист. «Другого такого случая может не быть, — мелькнула мысль. — Наверное связной с донесением».

Когда фашист затормозил на повороте, разведчик выскочил из засады и бросился на него.

— Хэнде хох! — скомандовал советский воин, приставляя свой автомат к виску упавшего под мотоцикл. Гитлеровец, не ожидавший столь дерзкого нападения в расположении своих войск, опешил. Этого было достаточно Федору, чтобы связать фашисту руки, заткнуть его рот приготовленным заранее кляпом.

Обезоружив пленного, разведчик начал снимать из-под его кожаной куртки планшет и несказанно обрадовался: на плечах пленного виднелись офицерские погоны. Убрав с дороги в кусты заглохший мотоцикл, разведчик, подталкивая автоматом в спину пленного, повел его уже знакомым путем в свой штаб.

Пленный оказался офицером связи одного из немецких армейских штабов. На допросе он больше всего боялся за свою жизнь. И когда узнал, что его не расстреляют, дал нашему командованию ценные сведения о расположении фашистских войск на участке фронта, их численности и вооружении. За захват столь ценного «языка» сержант Федор Заикин был награжден орденом Красной Звезды.

Вместе со своей частью Заикин, участвуя в ожесточенных боях, двигался на запад, освобождая пядь за пядью родную землю от ненавистных захватчиков.

На подходе к Днепру взводу, которым командовал старший сержант Заикин, было приказано первому переправиться на правый берег. Разведчики отыскали несколько старых рыбацких лодок, подобрали бревна, доски, бочки из-под горючего, связали небольшие плоты.

Под покровом темноты воины скрытно выдвинулись к воде. Над Днепром постепенно сгущался туман. Он закрывал высокий берег. Погода благоприятствовала переправе. Разведчики быстро заняли места на плотах и двинулись вперед. Во главе небольшой флотилии шла лодка с командиром, радистом и пулеметчиком.

Немцы вели себя настороженно. Они то и дело освещали Днепр прожекторами и ракетами. И хотя туман был хорошим помощником наших воинов, разведчики чувствовали себя тревожно. От родной части их уже отделяла широкая полоса воды, а впереди ждал притаившийся невидимый берег, занятый врагом.

…Лодка уткнулась в песок, Федор выпрыгнул первым и, подтянув ее, помог выбраться радисту и пулеметчику. Вслед за ними подплыли остальные воины взвода. Командир приказал прежде всего рыть окопы и приготовиться к возможной контратаке.

Расчеты Заикина оказались правильными. Вскоре фашисты обнаружили высадившийся у них под носом десант и попытались сбросить его в воду, чтобы там добить, но, встретив дружный пулеметный и автоматный огонь, откатились назад.

На рассвете контратаки возобновились. По цепи десантников прозвучали тревожные слова:

— Кончаются боеприпасы!

— Без команды не стрелять, — приказал Заикин.

Видя, что десантники молчат, вражеские солдаты поднялись во весь рост и начали окружать их. Кольцо сжималось. Враг был уже совсем рядом. Ясно различались перекошенные злобой лица фашистов. Только когда они подошли почти вплотную к окопам, последовала команда:

— Огонь!

Не ожидавшие этого вражеские солдаты, оставив на поле боя еще несколько убитых, отступили. Воспользовавшись передышкой, Заикин собрал разведчиков.

— Патроны и гранаты все, — сказал он. — Отступать некуда. При следующей атаке вызываем огонь на себя.

— Правильно, — поддержали разведчики.

Подтянув свежие силы, фашисты бросились в очередную контратаку. Заикин подал условный сигнал радисту. И в эфир полетели слова команды:

— Огонь на нас!

С левого берега заговорила артиллерия. Ее снаряды разрывались в самой гуще наступающего врага, рядом с окопами, в которых лежали разведчики.

Фашисты прижались к земле и начали пятиться назад. Непрерывный огненный шквал не давал им поднять головы.

На правый берег реки стали одно за другим переправляться наши подразделения. Удерживаемый горсточкой храбрецов плацдарм начал быстро расширяться. Путь на правобережную Украину был открыт.

Советские войска продолжали наступление. Вместе с ними двигался на запад и сильно поредевший взвод разведчиков. Но командиру его не пришлось, как он мечтал, встретить радостный День Победы в логове фашистов. В одном из кровопролитных боев старший сержант был тяжело ранен. Уже в госпитале Федор Заикин узнал, что за форсирование Днепра и захват плацдарма ему присвоено звание Героя Советского Союза.

…Как и миллионы воинов, Федор Михайлович Заикин демобилизовался из рядов Советской Армии, вернулся к своей мирной профессии финансового работника.

1965 г.

И. Ежкова

НАД ОГНЕННОЙ ЗЕМЛЕЙ

Герой Советского Союза

Иван Дмитриевич Злыденный

Ванюше Злыденному с ранних лет пришлось помогать отцу: семья была большая, восемь детей. Летом, во время каникул, возил зерно, скирдовал солому, выгонял в поле скот. А заслышав гул мотора в небе, долго стоял с задранной вверх головой, провожая машину завистливым взглядом.

Когда пришел Ивану срок служить в армии, врачебная комиссия на призывном пункте сказала: годен во все рода войск. А где хочет служить новобранец? Ни секунды не задумываясь, он ответил:

— В авиации.

И вот по классам к аудиториям Оренбургского авиационного училища ходит невысокий коренастый паренек со скуластым смугловатым лицом, рассматривает модели самолетов. Сердце паренька переполнено счастьем. Он только что сдал вступительные экзамены, он будет летчиком, таким, как они — Валерий Чкалов, Анатолий Серов, Сергей Грицевец, прославленные советские соколы, обретшие крылья в этом училище.

После окончания учебы осенью 1940 года Злыденный вместе с другими пятью выпускниками был направлен в Забайкальский военный округ.

Полком, в который они получили назначение, командовал Иван Семенович Полбин. Ныне его имя носит оренбургское авиационное училище. Крылатый богатырь, в годы Великой Отечественной войны дважды удостоенный звания Героя Советского Союза, вошел в историю советской авиации как непревзойденный мастер и организатор точного бомбового удара.

Командир полка сам встречал прибывшее пополнение. Оглядел подтянутые фигуры молодых авиаторов, спрятал в глазах веселую ухмылку: понравились.

— А вы откуда, молодцы?

— Из Оренбургского авиационного.

— Оренбургского? — лицо командира полка осветилось радостью.

— Дорогие вы мои, да я ведь сам Оренбургское кончал…

Юные воины с восхищением смотрели на командира, на гимнастерке которого был привинчен орден Ленина. Слышали: эту награду он заслужил в боях на Халхин-Голе.