Южный ожог - Александр Александрович Тамоников Страница 23

– Нет, спасибо, уважаемая. – Шубин сглотнул, аромат по горнице струился дурманящий. – Кормите ваших доходяг, пусть лечат свое редкое заболевание. А то от голода скоро ноги протянут. И не забывайте, товарищи красноармейцы, что сытому воевать не хочется, живот к земле тянет, и в сон клонит.

– Да нет же, товарищ капитан, наоборот, – возразил Зиганшин. – Еще немного поедим, а потом всех победим!

Глава пятая

«Первые ласточки» появились около трех часов пополудни. Прибежал взволнованный Сенченко, сообщил, что на связи старший лейтенант Марголин. Такой же взволнованный Файзуллин протянул Шубину трубку, когда тот вошел в избу.

– Товарищ капитан, Марголин на проводе… – Голос подчиненного почти сливался со скрежетом эфира, хотя старлей находился в пятистах метрах от них.

– Мы видим немцев… Их немного, кажется, трое. Идут к вам вдоль левого берега. Они в маскхалатах, прижимаются к тальнику, вооружены автоматами. В данный момент приближаются к нашим позициям, но мы их трогать не будем, пусть проходят. Мы наверху, они внизу, возможно только огневое поражение, значит, будет шум. А если есть трое, то где-то есть и больше…

– Хорошо, понял тебя, Марголин, пусть проходят, мы их встретим.

– Учтите, товарищ капитан, у вас не больше пяти минут.

Что-то подобное Шубин заранее предусмотрел. Тревожная группа сидела в готовности. Маскхалаты надели мигом. Шубин повел людей лично. Бойцы гуськом перебежали деревенскую улицу. Тропинку к расщелине уже протоптали. В самой теснине тоже убрали лишние камни, вычистили снег – проход к реке был свободен. Спуск к тальнику был крут. Старались идти без шума, пригнув головы.

– Бандурин, не хватайся за меня, – прошипел Лобов. – Я тебе что, спасательный круг?

– Потерпи, дружище, приму устойчивость… Под воду боюсь провалиться… С детства испытываю страх к воде, после того как в лодке с братом перевернулся, – признался Бандурин.

– Ну ты даешь, – удивился Лобов. – А на гору как козлик лез, ничего не боялся.

– Так это, знаешь ли, разные виды спорта.

– Заткнитесь вы, – прошипел Шубин. – Времени не было поговорить?

О том, что Бандурин боится воды, он слышал впервые. Ладно, никто не предлагал купаться в проруби.

Прошло не больше трех минут, настала тишина. Скорченные фигуры сливались с рельефом побережья. Наверху на скалах было тихо: Файзуллин сообщил по рации, чтобы молчали, внизу проводится важная операция. Солнце очень кстати спряталось за облачко. День шел на убыль.

Чужаки появились через минуту. Донеслась приглушенная немецкая речь. Вражеские солдаты не чувствовали подвоха. На берег они не выходили, осторожно шли по льду, прикрываясь тальником. Еле слышно позвякивала амуниция. Возникли силуэты – плечистые, уверенные в себе, вальяжно идущие по чужой земле. Маскхалаты, сбруи с амуницией, под капюшонами каски.

– Где деревня, Теодор? – спросил один. – По всем приметам она должна находиться в этом квадрате.

– Да, Курт, я тоже вижу мост, – отозвался товарищ. – Уверен, деревня рядом, за этими скалами, в чем мы и убедимся через несколько минут. Прибавим ходу, друзья. Да аккуратно ступайте, чтобы не провалиться в эту проклятую реку…

Из кустарника показалась нога, мужчина запнулся, потерял равновесие. Невольно шагнул вбок, и это стало ошибкой. Он рухнул на лед всей своей массой. Раздался треск, лед лопнул, и солдат начал погружаться в воду. Он попытался выкатиться на сухое, но безуспешно, холодная вода втягивала как трясина. Пальцы в кожаных перчатках вгрызались в лед, но срывались. Каким-то чудом он все же подался вперед, лег на грудь. Из кустов на коленях выбрался красноармеец Гагарин – приземистый, бывший охотник, когда-то работавший в звероводстве под Иркутском. Он ударил немца в лоб прикладом. Пальцы фашиста сорвались с кромки льда, солдат сделал ужасные глаза и погрузился в воду. Назад он уже не вынырнул.

Остальные немцы не пришли на помощь товарищу. Им было чем заняться. Поначалу они выпучили глаза, схватились за оружие. Но опасность проворонили, она пришла с другой стороны. Велиханов атаковал замыкающего, сбил с ног, сдавил горло. И как-то устоял от соблазна воспользоваться своим знаменитым ножом. Немец схватился за руки, сдавившие шею, засучил ногами. Велиханов вытаскивал его осторожно, чтобы не провалиться под лед. Рядом подпрыгивал Бандурин, не зная, за что хвататься. Подбежал Лобов, помог товарищу. Еще один боец, Конченый, атаковал центрального. Немец в ужасе закрутился, передернул затвор. Но автомат висел на груди стволом влево, и, чтобы открыть огонь, нужно было стащить ремень с шеи. Сильные руки схватили немца за ворот, выдернули на берег. Лед хрустел, стал крошиться у противников под ногами. Конченый работал ножом не останавливаясь, ожесточенно наносил удары. Немец хватался за его руку, но силы уходили, мутнели глаза. Последний удар пришелся в горло – жертва изогнулась дугой и, слава богу, отмучилась.

– Ты и впрямь конченый, – с опаской пробормотал Лобов.

Обладатель странной фамилии повалился на спину и откинул голову. Он шумно восстанавливал дыхание, приходя в себя.

– Правильно он сделал, – проворчал Велиханов. – Я бы тоже эту тварь зарезал… – И задумчиво уставился на придушенного солдата.

– Бандурин, помоги… – прохрипел Конченый, вставая на колени. – В прорубь этого поганца…

– Да иди ты, – испугался Бандурин.

Помогли Лобов с Гагариным. Мокнуть не хотелось, мертвое тело ногами отпихнули к полынье, где уже упокоился один из солдат. Мертвец неохотно погружался в воду, всплывал, скаля зубы, что и стало причиной неуместных шуточек.

Выживший лежал на берегу, приходил в чувство. Глаза затравленно таращились. Он был здоров, но в этот час исчерпал свой физический потенциал. Бандурин перевернул его на спину, стянул запястья ремнем и вернул в исходное положение. Немец находился в сознании, глаза затянула тоскливая муть. Он имел ничем не примечательное лицо, густые брови. Шубин склонился над ним, потряс. Жить будем или хватит уже?

– Товарищ капитан, да кончайте его, – прозвучал сверху глас, но явно не от бога. – Что он вам скажет?

– Так, не подглядывать. Спрятались, бойцы, ведем наблюдение за местностью. – Немец вздрогнул, реагируя на чужую речь, и очень удивился, услышав немецкий язык, на котором заговорил Шубин: – Назови себя, приятель. Номер подразделения, какую задачу выполняете.

– Роттенфюрер Пауль Ренштайн, третий пехотный полк дивизии «Рейх»…

Новость не из лучших. Пресловутая дивизия «Рейх» воевала практически безупречно. Именно ее танки уничтожали бронетехнику генерала Попова, ее солдаты окружали и уничтожали в котлах разрозненные советские подразделения. Пару дней назад дивизия «Рейх» вышла в окрестности Изюма, сузив до минимума возможность маневра для советских войск. А теперь ее солдаты прощупывают почву на Северском Донце, примерно зная, куда направятся разбитые под Павлоградом войска.

– Наша задача – выяснить обстановку в районе моста, узнать, не вышли ли сюда русские войска… –