Сергей Зарубин - Тропой разведчика Страница 27

Начало лета 1944 года… Шлепаются в воду огромные снаряды, вздымая грязные фонтаны. Сполохи огня мерцают ночами над тихой речкой Проней, осколки тяжелого металла срезают камыши, роют землю, крошат листву на столетних дубах. Раненый, но еще сильный зверь, уползая в свою берлогу, остановился на западном берегу и долго стоял здесь, жестоко огрызаясь.

В «Памятной книжке фронтового разведчика» о тех суровых днях сказано коротко: «10 июня ходили в поиск на западный берег Прони. Лично уничтожил немецкого лейтенанта. Взяли документы».

Помнит Сергей: коммунистов-разведчиков вызвал в штаб генерал-майор Шкрулев. Он призвал их личным примером воодушевлять солдат, показать образцы мужества при выполнении боевых задач. Генерал ознакомил разведчиков с приказом Гитлера, объявившего землю между реками Проней и Днепром «неприступным восточным валом», а город Могилев — укрепленным районом, сдать который можно лишь с разрешения самого фюрера.

Вскоре разведчики получили приказ вести поиски «а западном берегу Прони. Долго никому не удавалось проникнуть туда. Не удалось пройти в тыл врага и отделению Матыжонка, которому дали задание найти путь для прохода танков и автомашин по заболоченной пойме реки. Потеряв трех человек еще на переправе, разведгруппа вернулась. Туманным утром командование послало еще одну группу. А через полчаса вышел на берег один из разведчиков, упал на руки командира роты и, выплюнув сгусток крови, сказал:

— Кругом мины, сигнальные ракеты… Всех обнаружили, потопили…

На небольшой лесной поляне состоялось открытое партийное собрание. Командир разведроты Лосев предложил проникнуть в тыл врага группой из трех человек. Надо переплыть реку, сделать проходы в минном поле, перерезать проволочное заграждение, перейти через траншею, углубиться в тыл врага и выяснить, смогут ли танки и автомашины пройти между двумя островками леса, где наши летчики заметили нечто похожее на гатевую дорогу. Никто из наблюдателей не видел, чтобы по ней ходили немецкие танки, автомашины и орудия, но конные повозки изредка двигались.

Дорога, которая была сфотографирована с воздуха, пересекала немецкие траншеи, проволочное заграждение и подходила почти к самой реке. Был замечен проход в минном поле, но он хорошо охранялся.

— Здесь надо пройти в тыл врага, — сказал старший лейтенант Лосев. — Не справа, не слева, а прямо по дороге.

— Смерть, — сказал кто-то из разведчиков.

— Посмотрим, посмотрим, — нахмурился Лосев. — Я не приказываю здесь, на собрании… Старшина Матыжонок? Пойдете?

— Надо, товарищ старший лейтенант.

— Орешин?

— Я готов, — ответил солдат.

— И я пойду, — сказал Лосев.

Сергея не посвящали в тайны штаба, не говорили о готовящемся наступлении. Он это понимал сам. Разведчик еще днем видел в лесу саперов, которые сооружали пешеходные штурмовые мостики. Далеко от передовой инженерная часть сколачивала большие ряжи, готовила настилы для мостов. Повсюду солдаты роют траншеи, сооружают новые блиндажи, укрытия — ожидается подход большой массы наших войск. Нет, не собираются зимовать на берегу Прони части его дивизии. Старшина понимал, что командование решило использовать замеченную с воздуха дорогу для стремительного прорыва главной полосы обороны гитлеровских войск. Надо во что бы то ни стало узнать, пригодна ли эта дорога для движения танков, автомашин, артиллерии. Нельзя бросать технику на тот берег наобум — пойма Прони заболоченная и машины могут застрять. Разведчикам приказали найти дорогу для наступления, и ради этого стоило постараться!

В полночь три человека прибыли на исходную позицию — к небольшому заливу, над которым низко склонились ветви деревьев. Стояла теплая летняя ночь. Изредка переговаривались немецкие дальнобойные орудия, постреливали пулеметы. Когда замирали тяжелые раскаты, в роще слышался тревожный пересвист птиц. Разведчики разделись, привязали к доскам одежду, автоматы, гранаты, ножницы для резки колючей проволоки. Стараясь не шуметь, опустили доски на воду, толкнули их вперед и поплыли. Расчет Лосева оказался верным: течение относило всех троих к нужному ориентиру.

Вот и берег. Смельчаки оделись, взяли оружие и, проваливаясь в илистой почве, стали продвигаться к траншее. Первое препятствие встретилось в камышах. Опасаясь, что гитлеровцы могут расставить здесь мины, Сергей Матыжонок шел осторожно, ощупывая кочки. Пальцы рук не встретили ничего подозрительного, но разведчик вдруг отпрянул назад: задел плечом за что-то жесткое, упругое. Мороз прошел по телу. То была проволочка, протянутая на уровне груди человека. Перерезав ее, старшина стал искать мину. Руки нащупали сигнальную ракету. Стоило натянуть проволочку, и последовавший выстрел всполошил бы немецких наблюдателей и пулеметчиков. Разведчики обезвредили несколько сигнальных ракет и двинулись дальше.

Перед первой вражеской траншеей было сплошное минное поле. Еще днем был замечен проход — гитлеровцы ходили по нему к реке за водой. Но здесь стоял вражеский солдат и время от времени стрелял из ракетницы. Надо было его уничтожить. Старший лейтенант Лосев дал знак подождать и, ощупывая землю, пополз. Он вплотную подкрался к немцу и под шум артиллерийской и пулеметной перестрелки убил его из пистолета.

Очень важное было сделано, очень трудное осуществлено. Лосев взял ракетницу и, выждав некоторое время, выстрелил. Ракета взвилась, ярко осветила все вокруг и потухла. Долго прислушивались разведчики, но гитлеровцы не догадались, что произошло. Положив перед собой ракетницу, автомат, гранаты, Лосев дал знак двигаться дальше, а сам остался у трупа немецкого солдата.

Впереди чернело проволочное заграждение. В нем были ворота, которые гитлеровцы открывали, когда ходили к реке. Еще в часы наблюдения разведчики решили проникнуть здесь на другую сторону траншеи. Прижимаясь к земле, Сергей Матыжонок и Георгий Орешин поползли по направлению к траншее.

Вдруг послышались голоса, бряцание оружия: кто-то шел навстречу. Разведчики метнулись влево, но оба запнулись и бесшумно легли на что-то острое. Мимо неторопливым шагом прошли два вражеских солдата. Это был, несомненно, патруль. Двигался он по направлению к реке, туда, где несколько минут назад был убит ракетчик. Разведчики стиснули автоматы, приготовились к борьбе. Не дойдя до конца минного поля, гитлеровцы остановились и повернули обратно. Они опять прошли мимо, постояли у прохода в проволочном заграждении, поговорили и вновь зашагали. Двести метров к реке, двести метров обратно — проход в минном поле охранялся. На тропу нельзя было выползать, но и продвигаться вперед было невозможно: разведчики лежали на искусно сплетенном «спотыкаче»[1].

И все-таки надо было ползти. Острые стальные шипы впивались в ладони, резали кожу на коленях. Стиснув зубы, стараясь не шуметь, не вскрикнуть от боли, старшина и солдат метр за метром продвигались вперед. Когда патруль опять направился к реке, разведчики выползли на тропу и неслышно проскользнули через отодвинутую рогатку на другую сторону заграждения.

Впереди было самое трудное — траншея. Здесь, напротив прохода в проволочном заграждении, была пулеметная точка.

Разведчики взяли немного левее, неслышно подползли, проверили, не заминирован ли бруствер, и метрах в тридцати от огневой точки стали сползать в холодную яму. Этот миг навсегда запомнил Сергей Матыжонок. Когда разведчик опускал вниз ноги, справа послышался щелчок пулеметного затвора. Сергей замер, ухватившись за какие-то травинки. Прошло несколько напряженных тягостных секунд — никто не появлялся. Тогда он сполз вниз, прислушался, подал руку товарищу.

Начался поиск пути для танков. Ползком разведчики выдвинулись к заболоченному, поросшему осокой участку и между двумя островками леса обнаружили то, что искали. Они лежали на небольшой насыпи, которая была сплошь покрыта прочным настилом из жердей, бревен и толстых плах. Разведчики встали и, ощупывая настил, пошли по направлению ко второй немецкой траншее. Местами дорога была завалена сеном и плахами. Но это была хитрость гитлеровцев. Враги маскировали дорогу: она им была нужна и для наступления, и для обороны, и, конечно, для отступления. С каждым шагом разведчики убеждались, что наши танки и автомашины могут стремительно двигаться там, где они шли. Метрах в пятистах от траншеи оказался небольшой мост, тоже замаскированный сеном. Исследовав его, разведчики определили, что он прочен, вполне выдержит танк «Т-34», и двинулись дальше. Под их ногами перестала хлюпать вода — дорога здесь поднималась на холм. Можно было возвращаться обратно. Теперь Орешин шел справа от дороги, а Матыжонок — слева. Надо было узнать, смогут ли танки и автомашины двигаться рядом с дорогой: когда начнется наступление наших войск, гитлеровцы наверняка заминируют мост, разрушат гатевую дорогу, разбросают настил. Старшина ощупывал ямы, втыкал нож в дерн, пальцами растирал грунт. Он знал теперь, что танки могут идти по сторонам дороги, а автомашины нет. У моста разведчики притаились — послышались громкие голоса.