Тонкая грань затишья - Александр Александрович Тамоников Страница 27

– Прошу ваши документы.

Из кабинетов вышли заместитель Баура, представитель СД и бургомистр Григорий Шавло. Впрочем, последний тут же боком пробился к лестнице и пошел вниз.

Офицеры с интересом смотрели на гостя.

– Документы, значит? – Сосновский улыбнулся. – Извольте. – Он протянул коменданту удостоверение и командировочное предписание.

Служебный документ, удостоверяющий личность, не вызвал у того особых эмоций, а вот предписание!.. Подпись Гиммлера и его личная печать стоили очень дорого.

– Вы офицер по особым поручениям рейхсфюрера?

– Вы разучились читать?

– Это весьма неожиданно.

– Я являюсь не только порученцем рейхсфюрера, но еще и офицером четвертого управления РСХА группенфюрера Мюллера.

– Майн готт, господа!..

Заместитель и Зигель уже выкинули руки:

– Хайль Гитлер!

– Хайль, – отмахнулся Сосновский, взглянул на коменданта и спросил:

– Вы ознакомились с предписанием?

– Да. Я все понял. Ради бога, извините, но сами понимаете, служба, а враг не дремлет. У нас на днях…

Сосновский прервал коменданта:

– Я в курсе. Мы в конце концов пройдем в помещение, приспособленное для короткого разговора?

– Да, конечно, прошу. – Комендант чуть ли не под руку завел Сосновского в свой кабинет.

За ними шагал Вирт. Зигель чуть задержался в коридоре. Он о чем-то напряженно думал, покусывая губы, затем проследовал в кабинет.

– Гауптман Арман Баур, к вашим услугам, – сказал комендант. – Это мой помощник обер-лейтенант Бруно Вирт и представитель СД в гарнизоне унтерштурмфюрер Брунс Зигель.

– Гауптштурмфюрер Манфред Бидерлинг. В предписании указано, что я выполняю секретное задание рейхсфюрера. – Капитан Сосновский заметил подозрительный огонек в глазах Зигеля и заявил: – Вы, унтерштурмфюрер, можете проверить этот факт по своим каналам. Но обращайтесь к группенфюреру Мюллеру либо к рейхсфюреру.

– Зачем же? – Зигель изобразил подобие улыбки. – Я умею отличать настоящие документы от поддельных.

Сосновский сел на место коменданта. Офицеры местного гарнизона и представитель СД устроились вокруг стола.

– Буду краток, господа, – заявил высокий гость. – Мне нужно от вас немного, прежде всего автомобиль. Я знаю, что у коменданта есть «Кюбельваген», он переходит ко мне. Вы же, герр гауптман, можете забрать мой «Мерседес». Согласитесь, в нем гораздо удобнее.

– Да, конечно.

Комендант ни в чем не мог отказать порученцу самого Гиммлера.

– Второе, – продолжил Сосновский. – Место временного проживания.

Заместитель коменданта поднялся.

– У нас при комендатуре, в дальнем конце коридора, есть гостевые номера. Не люкс, конечно, но вполне пригодные для более-менее комфортного проживания.

– Гут, покажете.

– Да, герр гауптштурмфюрер.

– Третье. Где я могу питаться? Предупреждаю сразу, продовольственного аттестата у меня нет, буду платить наличными.

– Мы все питаемся в местном ресторане, он в десяти шагах отсюда, на площади Освобождения, – сказал Баур.

Сосновский нахмурился:

– На площади? А что там сейчас происходит? Похоже, вы проводите какое-то мероприятие.

– Так точно, герр гауптштурмфюрер, именно мероприятие – казнь пособника партизан, – произнес Зигель.

– Партизан? – Сосновский изобразил удивление. – По моим данным, в вашем районе нет этих бандитов.

– Я допустил неточность. Речь идет о пособнике диверсионной группы, предположительно из состава группировки, заброшенной в наш тыл.

– Значит, меня дезинформировали или же вы скрываете правду. Из доклада господина коменданта следует, что диверсионной группы противника у вас в районе тоже уже нет.

Комендант спохватился:

– Вас не дезинформировали. Диверсанты заходили на территорию района, скорее всего, из Полтавской губернии, они-то и провели диверсию против эшелона. Нам своими силами удалось вытеснить бандитов из района. Сейчас их действительно у нас нет, но они какое-то время находились рядом с Копино. На эшелон их навел предатель.

Сосновский изобразил еще большее удивление:

– Предатель, способный навести диверсантов на эшелон?..

– К сожалению, им оказался бывший полицейский.

– Понятно. На этих русских нельзя положиться. Даже на тех, кто ненавидит советскую власть. Слишком они своенравны.

– Совершенно верно. – Комендант откровенно юлил перед Бидерлингом.

Слово вновь взял эсэсовец:

– Сегодня, через час, состоится публичная казнь предателя. Поэтому вы и заметили скопление на площади. Там бывшие коллеги преступника готовят виселицу, они же должны согнать народ к месту казни. С фабрик людей подвезут организованно. Местное население должно знать, что мы сурово караем всех, кто предает нас. Вы желаете присутствовать на казни, герр гауптштурмфюрер?

– Особого желания нет, я насмотрелся на подобные мероприятия, но, пожалуй, посмотрю. Это повышает адреналин, взбадривает.

Видимо, Зигель рассчитывал на другой ответ, потому что только кивнул.

– Теперь четвертое, что мне нужно от вас, руководства оккупационной администрации, – продолжил как ни в чем не бывало Сосновский. – Постарайтесь не вмешиваться в мои дела, какими бы странными они вам ни казались. Не надо задавать мне ненужных вопросов и следить за мной. Это будет пресечено самым жестким образом. Чтобы не напрягать вас, скажу, что я не намерен надолго задерживаться в поселке. У меня есть работа и в Харькове. – Михаил посмотрел на коменданта. – Надеюсь, вы все поняли, герр гауптман?

– Так точно!

– Ну и хорошо. Покажите мне номер и прикажите солдату из охраны принести чемодан из багажника машины. Он открыт.

– Да, герр гауптштурмфюрер. Бруно!

Заместитель вышел и выкрикнул в коридор:

– Солдат, ко мне!

Пока обер-лейтенант занимался багажом Сосновского, Зигель спросил:

– Вам не понадобится моя помощь, герр гауптштурмфюрер? Все же мы с вами в одной организации служим.

Сосновский улыбнулся и ответил:

– Если понадобится, то я обязательно обращусь к вам. Пока в ней нет никакой необходимости.

– Вам и водитель не нужен?

– Нет. Еще вопросы есть?

Зигель нервно дернул головой:

– Никаких вопросов, герр Бидерлинг.

– Тогда совет. Будете проверять мою персону, обращайтесь лучше к группенфюреру Мюллеру. Он не так вспыльчив, как рейхсфюрер.

– Я учту ваш совет.

Вернулся заместитель и доложил Бидерлингу:

– Ваш багаж в номере. Если желаете, можете пройти туда.

– Значит, казнь через час?

– Уже через сорок семь минут.

– Через полчаса я выйду во двор.

Сосновский и Вирт покинули кабинет, прошли в «номер». Он действительно оказался уютным, естественно, для такой дыры, как Копино. Гостиная, спальня, санузел с душем, небольшая кухня с электрической плитой.

– Ну что ж, вполне прилично. Вы свободны, обер-лейтенант.

– Слушаюсь, герр гауптштурмфюрер! – Но Вирт не спешил уходить.

Сосновский посмотрел на него и спросил:

– В чем дело, обер-лейтенант?

– Извините, хотел поинтересоваться, как там на родине, в Берлине?

– Гораздо лучше, чем здесь, – ответил Сосновский.

Вирт улыбнулся и закрыл за собой дверь.

Сосновский присел на диван, достал пачку сигарет, зажигалку, осмотрелся. Пепельница стояла на столике у окна. Капитан закурил.

«Все вроде бы прошло по плану, – подумал он. – Вот только Зигель не простой тип. От него можно ждать беды. Сейчас он не решится на проверку, знает, чем она может для него закончиться. Однако этот тип очень опасен. Ему плевать на те условия, которые выставил я, заезжий гауптштурмфюрер. С ним надо