Георгий Савицкий - Танк «Иосиф Сталин». Иду на прорыв! Страница 30

Как было сказано в «Отчете Управления самоходной артиллерии Красной армии о работе в период Великой Отечественной войны»:

«… установка 122-миллиметровых пушек на танки ИС вернула нашим танкистам утраченное на время превосходство над противником в артиллерийском вооружении тяжелых танков. По мощности своего выстрела 122-миллиметровая пушка Д-25 оставила далеко позади 88-миллиметровые пушки немецких танков.

Боевые действия танков ИС показали, что 122-миллиметровые пушки являются наиболее действенным средством борьбы против тяжелых и средних танков противника, обеспечив пробитие их брони с дистанции 2500 метров…»

Так что в наступление танкисты шли с легким сердцем – они знали, за что воюют, и не сомневались в надежности и мощи доверенной им техники.

А что же касается трофейной техники, то военный историк Свирин впоследствии так оценит «Пантеру»:

«Да, «Пантера» была сильным и опасным противником и может считаться одним из наиболее удачных немецких танков Второй мировой войны. Но при этом не следует забывать, что этот танк был очень дорогим и сложным в производстве и обслуживании, а при грамотном противодействии горел не хуже других…»

Так что лучше уж воевать на своей, родной и надежной, внешне грубоватой, но «крепко сбитой технике», сработанной русскими мастерами для тяжкого ратного труда.

Дорога была раскисшей, что вкупе с различными болотами и речушками, коими так изобиловала земля Белоруссии, не прибавляло темпа движения бронетехники. Несколько раз уже приходилось вытаскивать машины из грязи с помощью заранее заготовленных бревен, стальных буксировочных тросов, солдатской смекалки и такой-то матери. И тем не менее они шли вперед!

Основная магистраль, вдоль которой и по которой они сейчас двигались, представляла собой раздолбанную свалку высококачественного немецкого металлолома. Бобруйское шоссе – здесь славно поработали наши штурмовики Ил-2М3! Сожженные прямыми попаданиями реактивных снарядов танки и самоходки вермахта, сгоревшие дотла грузовики, трупы гитлеровских вояк в полузасыпанных воронках от бомб… Порой смертоносные для оккупантов «Илы» снижались на бреющем и рубили отступающую в панике пехоту лопастями воздушных винтов. Штурмовики после таких заходов было не отмыть от грязной гитлеровской крови! Говорят, что кто-то из штурмовиков вернулся на родной аэродром с оторванной головой в эсэсовской фуражке, застрявшей в воздухозаборнике радиатора! Привирают, конечно, но только – самую малость!

А на земле отступающих, но яростно огрызающихся немцев били в хвост и в гриву скоростные «тридцатьчетверки». Эти машины специально разрабатывались для стремительных танковых прорывов, и теперь они показали себя во всей красе! Конечно, даже и в 1944 году конструкция, а главное – технология изготовления была, мягко говоря, разной. Танки Т-34—76, которых в войсках было все еще достаточно, были не шибко надежными и ломались довольно часто. А вот новые Т-34—85 уже были гораздо лучше – и по надежности, и по скорости, и по боевым характеристикам.

Немецкие солдаты, расстреливаемые танкистами из пулеметов, в панике разбегались в стороны от дороги, а значительная часть сразу сдалась в плен. Впереди вдоль дороги полыхали многочисленные очаги пожаров: это немцы, обнаружив наши прорвавшиеся танки, начали жечь свои машины, взрывать материальную часть артиллерии, расстреливать лошадей. Горевшие танки противника, брошенные автомашины, груды разбитого транспорта, громадное количество трупов животных все чаще вызывали вынужденные остановки корпуса. Движение наших танков вдоль дороги все более затруднялось.

Сам Бобруйск гитлеровцы превратили в крупный оборонительный рубеж, настоящую крепость. Вкопанные в землю на важнейших направлениях ударов танки и танкобашенные ДОТы, превращенные в укрепленные огневые точки здания, минные поля, завалы из бревен, противотанковые рвы и ежи, хорошо замаскированные батареи длинноствольных орудий… Не помогло – бобруйская группировка противника методично перемалывалась штурмовиками и бомбардировщиками 16-й воздушной армии и артиллерией, сминалась стальными траками гусениц безжалостных танковых подразделений.

После форсирования Березины путь наших танков лежал вперед – на Минск! В то время как части 48-й и 65-й армий 27 июня завершили в районе Бобруйска полное окружение 35-го армейского и 41-го танкового корпусов противника, остальные силы фронта продолжали энергично преследовать остатки разбитых немецких войск в двух направлениях: на Минск и на Слуцк.

Стремясь как можно скорее выйти в район Минска и овладеть городом, маршал Советского Союза Рокоссовский приказал командующему 65-й армией ускорить наступление 1-го Донского гвардейского танкового корпуса на северо-запад и овладеть районом Пуховичи, а командующему 3-й армией усилить 9-й танковый корпус пехотой на автомашинах, противотанковой артиллерией и минометами и быстро выдвигать его в направлении Пуховичи – Минск с задачей овладеть Минском.

Выступив по шоссе на Пуховичи, 1-й Донской гвардейский танковый корпус, не встречая сопротивления противника, к исходу 29 июня вышел к переправе через реку Свислочь севернее Целя, но при попытке переправиться через реку неожиданно был обстрелян сильным огнем артиллерии и минометов.

В течение 1 июля 1944 года войска фронта продолжали наступление в направлении Минска, сбивали усиленные отряды прикрытия противника и уничтожали отдельные группы немцев, оставшихся в тылу наших войск. Наиболее упорное сопротивление арьергардные части противника оказывали на правом крыле, в полосе 33-й армии, и в центре фронта, в районе Погост. В центре наши войска к исходу дня вышли к переправам через реку Березина у города Березино и приступили к форсированию реки. На левом крыле 50-я армия, форсировав реку двумя корпусами, продолжала развивать наступление в северо-западном направлении.

Военно-воздушные силы фронта штурмовыми и бомбардировочными действиями наносили удары по живой силе и технике немцев в районе западнее Березино и произвели за 1 июля 600 самолетовылетов.

В районе Ореховки были окружены подразделения вермахта и Ваффен-СС численностью более батальона пехоты с танками и самоходными орудиями. Было захвачено до трехсот пленных, восемь танков, двадцать автомашин, двенадцать многоствольных минометов и другие трофеи.

Продвижение наших войск вперед проходило очень быстро. Противник, почти не оказывая сопротивления, мелкими группами в беспорядке отходил на Минск и Слуцк.

Войска 50-й армии, стремительно наступая в направлении Минска, сбивали заслоны и уничтожали на своем пути разрозненные группы противника и к исходу дня продвинулись вперед до 45 километров. Передовые отряды 38-го стрелкового корпуса вышли к восточной и юго-восточной окраинам Минска.

Город лежал впереди, обугленный. Войска 2-го Белорусского фронта уперлись в окраины столицы советской Белоруссии. Система немецких укреплений в Минске была чрезвычайно мощной. Те же дома-крепости, танкобашенные ДОТы, противотанковые самоходки и «Панцеры» за мешками с песком на перекрестках. Но чтобы добраться до «нафаршированных» смертоносными «убер-машинами» смерти улиц Минска, нужно было прорвать и еще несколько укрепленных полос траншей, огневых точек и заграждений.

Немцы в течение нескольких месяцев создавали сильную, глубоко эшелонированную оборону полевого типа. Основной рубеж обороны, передний край которого проходил по заболоченным участкам местности, состоял из трех-четырех, а местами из пяти сплошных линий траншей, соединенных между собой большим количеством ходов сообщения, служивших одновременно и отсечными позициями.

Там, где болотистая почва не позволяла отрыть сплошную траншею, немцы построили специальные насыпные площадки на два-три пулемета каждая. В траншеях через каждые 25-30 метров имелись пулеметные площадки, местами были оборудованы долговременные земляные огневые точки.

Вторая траншея проходила на расстоянии 200-400 метров от первой. За ней в 500-600 метрах проходила третья и в полутора километрах от переднего края проходила еще и четвертая траншея, предназначавшаяся для прикрытия районов артиллерийских позиций. Все траншеи были отрыты до полного профиля.

Гвардии капитан Стеценко рассматривал гитлеровские укрепления сквозь «цейссовскую» оптику трофейного бинокля. Перед передним краем немцев зловеще поблескивали проволочные заграждения в два-три кола, рогатки, спирали Бруно. Дальше, в лесах и рощах, были устроены сплошные завалы. Внимание новоназначенного командира тяжелотанкового батальона привлек широкий противотанковый ров. Он располагался между первой траншеей и проволочными заграждениями.

На замаскированном НП [20] собрались не только прославленные боевые генералы, но и те, кто будет непосредственно штурмовать все эти укрепления. Кроме командира ОГвТПП, гвардии полковника Рыкова и гвардии капитана Стеценко, других танкистов, здесь были командиры саперов, самоходчики, артиллеристы, представители от 16-й воздушной армии, командиры пехотных штурмовых групп.