Война под терриконами. Донецкий сборник - Булат Арсал Страница 31

Толпа расхохоталась ещё громче.

За ужином проблема была разрешена командиром второго огневого взвода, которому позывной был присвоен по корню фамилии Воробьёв. Было предложено на первых порах обращаться к Ильдару с позывным Дуйчик, а после того, как покажет достойную службу, поднять в статусе до Ветра, и так далее, до самого что ни на есть Вихря или Урагана. Получался такой социальный лифт, и новоявленному ополченцу Дуйчику это очень даже понравилось. Была обозначена цель, маршрут движения к ней, и оставалось только затянуть ремень, мобилизовав остатки физических сил, морального духа и серого вещества, в некотором наличии коего мы не сомневались.

* * *

Стараниям Дуйчика не было предела. Он чистил картошку на всю батарею, не дожидаясь нарядов или просьбы повара. Дрова на кухне, колотые и выложенные в поленницы, будто и не переводились вовсе. Когда Коля-Коля привёз на огневую позицию трёх вьетнамских чёрных поросят, Дуйчик больше всех работал, копая капонир под вольер для животных, и без напоминаний со стороны носил им корм по многу раз за день. Было удивительно смотреть, как на глазах крепчал этот мальчишка с пушком на губах и детскими рассуждениями об окружающем мире.

Седой показал ему, как без гирь и гантелей в полевых условиях накачивать бицепсы, используя осколочно-фугасный снаряд без взрывателя. Так он выучился каждое утро делать нехитрые упражнения с железной болванкой весом больше двадцати килограмм.

В часы боевой работы по противнику, когда расходовался штатный боекомплект, Ильдар, высунув язык и корча рожу от напряжения, изо всех сил тащил снаряды из укрытия к заднему люку ближайшей самоходки, уже не обращая внимания на беглую канонаду шести гаубичных стволов. Каска болталась туда-сюда на его крохотном черепке, постоянно падая на лицо и закрывая обзор. Дуйчик спотыкался, падая на колени, но вставал вновь и, не останавливая движения, качаясь шёл дальше по изрытому полю в своих огромных сапогах, будто боялся, что один недонесённый снаряд собьёт такой ровный и ладный ритм всей шестиствольной батареи «Гвоздик» и мы не победим.

Увидеть себя в бою со стороны невозможно. Да и разглядывать особо соседа справа или слева-не время. Просто идёт работа, боевая работа, когда надо выполнять громкие команды, криком же их повторять, точно наводить, быстро заряжать, стрелять-и дальше по чёткому сценарию заново. Ты не считаешь выстрелов, выпущенных твоим расчётом, когда вдруг понимаешь, что уже некуда ставить ноги между валяющихся отстрелянных гильз. У тебя появляется некоторая передышка, и ты успеваешь выбросить несколько пустышек в открытый верхний люк, не разбираясь, кто там за бронёй. А там каким-то чудесным образом однажды оказался рядовой Дуйчик, которому лейтенант Воробей приказал, пока затишье, начинать собирать выброшенные пустые гильзы, чтобы их после боя траками не раздавили доблестные гвардейцы-артиллеристы.

Вот такая стальная штуковина весом в три с половиной килограмма, отправленная кем-то из заражающих из чрева самоходной установки, прямо «пяткой» прилетела в голову Ильдару. Каска, как шляпка гриба на тонкой ножке, болталась на месте, череп не проломило, но Дуйчик упал как подкошенный, вызвав переполох у очевидцев. Подбежали и те, кто не был в машинах, и давай откачивать. Один по щекам хлещет, другой воды из фляжки в рот пихает. Воробей принялся по каске стучать рукояткой трофейного «Стечкина», и тут пацан открыл глаза, еле слышным голоском простонав:

– Стой, кто идёт?

Народ повеселел. Раненому помогли встать на ноги, и, опираясь на одного из подбежавших бойцов, он поковылял, как подбитый на охоте лось, в сторону укрытий…

– А если бы без каски оказался? – задал риторический вопрос Коля-Коля, философски рассматривая муху, бьющуюся о маленькое окошечко армейской палатки. – Был бы Дуйчик раненый, гильзой протараненный.

– Полежал бы в госпитале, к мамке бы отпустили на недельку, – так же задумчиво продолжил Ринат, любивший шутить по любому поводу. – Не повезло пацану, надо было без каски бегать. Один хрен она ему не по размеру, и потом-для сотрясения мозги нужны.

Но в госпиталь наш боевой товарищ всё же попал…

* * *

Служил с нами смешной такой парнишка с позывным Ашотик. Он действительно был похож на армянина, хотя всеми печёнками отказывался признавать себя соплеменником Шарля Азнавура, Роксаны Бабаян и Фрунзика Мкртчяна, называя себя то русским, то украинцем, показывая метрики в украинском паспорте. Ничего армянского там действительно не было, и звали его Игорь, но маленький рост при выдающемся носе, обильная кучерявая волосатость на груди и кривых коротких ногах не позволяли нам признать в нём никого, кроме армянина. Тем более что он просто мастерски и лучше всех играл в нарды, которые на Кавказе более популярны, чем «забить козла» в московском дворике.

Задолго до войны он окончил медицинское училище, но дальше фельдшера в медпункте шахтоуправления идти не стал, а когда вышел срок отработки, то просто спустился в шахту зарабатывать подземный стаж. Тем не менее в батарее он исполнял некоторые обязанности медбрата, и в его распоряжении всегда были ампулы с обезболивающим, много шприцов, разные таблетки и прочая необходимая для первой помощи всячина. Мог быть и спирт, но это чисто гипотетическое предположение. Мог быть, а мог и не быть. Бойцы его, по крайней мере, не видели и запаха не слышали. Даже с перегара…

Ашот особенно любил проявлять бдительность к разным болячкам, которые вскакивали, нарывали, гноились на коже бойцов в условиях полевой антисанитарии. С важным видом он осматривал раз в три дня голые торсы и босые ступни, дабы предупредить заражение от всяких болячек и грибковых посевов на ногах. Назначал санитарную обработку, перевязку и, как опытный эскулап, обильно обрабатывал йодом, зелёнкой, мазью Вишневского и перекисью водорода, которую всё равно пить нельзя, бинтовал и объявлял приговор: «В баню до казармы не ходить, водку в одиночку не пить, в штанах руками по ночам не шурудить, куревом с медбратом делиться обязательно».

Не избежал своей участи и бедный Дуйчик, попав-таки в коварные волосатые руки батарейной медицины. Проснувшись однажды утром, Ильдар нащупал на носу некий прыщ, который к середине дня уже стал достаточно большим, а на самой его макушке зияла жёлтая гнойная головка. Он попытался раздавить его самостоятельно, но на следующее утро уже весь нос превратился в сплошной нарыв с огромным гнойником прямо на кончике, вызывавший зудящую боль на всей лицевой части страдающего. Тут же пошли со всех сторон советы, рекомендации, подсказки, как поступить и чем прижечь. Ашот, будучи весь день на блокпосту, принял пациента уже к ночи и тут же назначил «оперативное вмешательство».

Надо сразу сказать, что Ашотик