Тонкая грань затишья - Александр Александрович Тамоников Страница 36

– Впервой, что ли?

– Не впервой, но будет все одно.

– Придется потерпеть.

– А вы что, бить фрицев будете?

– Отдыхай! – распорядился Шелестов и сказал Рябинину: – Быстро на базу.

В предчувствии беды Буторин и Коган стояли у края Глухого острова. Возле штабного блиндажа собрались все бойцы диверсионной группы.

– Что, Макс? – спросил Буторин.

Шелестов вздохнул и ответил:

– Сосновский спалился. Взяли его при передаче документов, связной прибежал, сообщил, что своими глазами видел.

– Ешь твою за ногу?! – выругался Коган. – А Вальзер?

– Того убили.

– Но как их просчитали? – спросил Коган.

– Думаю, Вальзер за собой хвост из Германии притащил.

– Где же этот хвост укрывался, что Миша не узнал?

– В сельхозкооперативе. Там немцы устроили закрытую зону. Делать Мише в бывшем колхозе нечего было. Там и сидела спецкомнада СС.

– И чего делать будем?

Шелестов сплюнул на землю.

– Заголять и бегать.

– А если серьезно? – настаивал Буторин.

Максим повысил голос:

– Мы за каким хреном здесь? Забрать документы по новым танкам и переправить в Москву. Значит, пойдем в поселок, будем искать тайник. Вальзер обязан был спрятать копии. Мы должны найти их и сделаем это.

– А Миша? – тихо спросил Буторин.

– Что Миша? – едва не закричал Шелестов. – Конец Мише. Замордуют его теперь в гестапо.

– Но, Макс, мы не можем его бросить.

– А задание не выполнить можем? Короче, хорош болтать, иди в блиндаж и думай, как пойдем в поселок. Я на связь с Платовым.

– Да, радостную весть ты ему сбросишь.

– Я приказал в блиндаж! – Шелестов взглянул на Рябинина. – Твоим тоже.

– Понял.

Рябинин отдал команду, и диверсанты зашли в подземное укрытие.

Только санинструктор, он же повар, мыл котел.

Командиры групп спустились в штабной блиндаж.

Связист вскочил.

– Радиостанция в порядке? – спросил Шелестов.

– Само собой!

– Погуляй.

– Есть! – Связист вышел из блиндажа, а Рябинин спросил:

– Мне тоже выйти?

– Сиди тут. Все одно без вас мы ничего не сможем сделать.

Капитан присел на топчан.

Шелестов устроился за столом связиста, надел головные телефоны, пододвинул ключ, включил радиостанцию, настроил ее и начал отбивать шифрограмму:

«Макс Центру. Сосновский провален, причина и подробности неизвестны. Информация по объектам не передана. Разрешите приступить 16 мая к варианту «Тайник» с подготовкой акции по освобождению Сосновского».

Ответ пришел через двадцать минут:

«Центр Максу. Приказываю приступить к варианту «Тайник» 16 мая, акцию запрещаю. Сосредоточиться на документации».

Расшифровав радиограмму, Шелестов взглянул на Рябинина, и тот спросил:

– Что случилось, Максим?

– Платов передал приказ на изъятие документов из тайника, но запретил акцию по освобождению Миши. Впрочем, об этом мы знали заранее.

– Это что же получается? Мы жертвуем своим товарищем?

– Вряд ли Платов самостоятельно принял такое решение. Он наверняка доложил о провале Лаврентию Павловичу. А руководству нужна документация.

– И все за двадцать минут? Платов успел бы за это время связаться с Берией. После этого генеральный комиссар вызвал бы старшего майора к себе, а это заняло бы более двадцати минут. Выходит, что приказ отдал Платов. Берии он, конечно, доложит, но позже.

– Черт, хреново все!

– Но, Максим, приказ есть приказ. Ты ничего не изменишь. Как думаешь использовать мою группу.

– У нас разработан план действий по запасному варианту, но черт его знает, сработает ли он сейчас. Необходимо решить, как нам проникнуть в дом, который снимал Вальзер. Немцы могут установить за ним наблюдение.

Рябинин прикурил самокрутку и сказал:

– Если не найдут тайник. А то обстоятельство, что они устроили тотальный обыск в доме Вальзера, лично у меня не вызывает никаких сомнений.

– Да, искать Зигель будет всерьез. При необходимости постройки разберет и весь сад перекопает. Еще и соседям достанется.

Рябинин выпустил облако ядреного дыма и спросил:

– Сосновский не сдаст нас? Ты уж извини за такой вопрос.

– Нет!

– Ты уверен?

– Миша ничего не скажет, как бы его ни пытали. Жаль, конечно, друга и Вальзера. Но тот факт, что инженер погиб, дает нам шанс достать документацию. Вальзер вряд ли выдержал бы пытки. Миша их перенесет и будет надеяться на помощь. А ее… – Шелестов махнул рукой. – Ладно, надо работать.

– Я с группой пока отойду в сторону.

– А есть куда? Вокруг болота.

– Так я образно.

– Да. И придется будить паренька, нашего связного.

– Это ничего. Он молодой, физически крепкий. Да и толковый. Понимает все больше многих взрослых.

– Тогда на пост.

– Мне с тобой?

– Пойдем. Все же Кирюха твой связной. Теперь он знает нас в лицо. Это плохо, но не критично. Парня вообще надо менять, вместе с матерью отправлять за линию фронта. Но это обсудим позже, перед эвакуацией.

– А есть ли в этом смысл? Мы знаем, на что способен Кирюха, а новый связной?.. Нет, я против. Если бы с самого начала, а сейчас нет. Да и прикрыли мы его неплохо. Полицай до сих пор висит на площади.

– Ладно, это в твоей компетенции, ты и решай.

– Понял. Идем?

– Да.

Через несколько минут командиры групп вышли на пост.

Кирюха мерно посапывал в кустах.

– Буди! – приказал Рябинин дозорному.

– Да рано, товарищ капитан.

– Ты не понял?

– Понял. Кирюха, вставай!

Парень засопел и пробурчал:

– Ну чего тебе? Мне разрешили.

– Ты командиру нужен.

Легаев сел, протер глаза, увидел майора и капитана, вскочил.

– Слушай меня внимательно, парень, – сказал Шелестов. – Ты ведь знаешь дом, где немцы взяли нашего человека. Надо посмотреть за ним. Начать с утра, но так, чтобы тебя не повязали.

– Я со старой голубятни соседского двора.

– Это твое дело.

– Ну да. Немцы туда точно не сунутся.

– Ладно. Тогда так. Если фрицы пасут дом, установили пост или просто держат поблизости полицаев, то вывеси на голубятне красную тряпку. Если все спокойно – белую. Тряпки-то найдешь?

– Нечего их искать. Тряпья у мамки полно.

– Понял меня?

– Понял. С утра, как закончится комендантский час, буду на голубятне.

– Не перепутаешь сигналы?

– Чего их путать. Красный – стой, белый – иди.

– Правильно.

Паренек шмыгнул носом и сказал:

– Вопрос один имеется.

– Давай свой вопрос.

– Долго ли мне на голубятне сидеть?

– Ты увидишь меня и еще двоих мужчин. Возможно, мы будем в форме эсэсовцев, так что вглядывайся в лица. Впрочем, я посмотрю в твою сторону. Если все спокойно, махни рукой. А где точно голубятня?

– Да ее видать, если присмотреться. Соседское строение с тем, где взяли вашего товарища. Среди деревьев фруктовых, в саду. В общем, если идти от Купеческой, то второе подворье справа. Если от Фабричной…

– Я понял. Слушай дальше.

– Слушаю.

– Мы зайдем в дом, как именно, решим позже, но ты увидишь. Нам надо осмотреть и жилое здание, и постройки, если они