Тонкая грань затишья - Александр Александрович Тамоников Страница 35

Зигель напрасно ударил Сосновского.

На секретной даче Берии офицеры особой группы сотни раз отрабатывали упражнение по извлечению пистолета из кобуры во время падения. Посему Михаил со спины дважды выстрелил в рядовых эсэсовцев. Те грохнулись на пол. Вальзер неожиданно схватил автомат одного из них.

Затрещали окна. Через проемы и двери в комнату влетели еще трое эсэсовцев. Оберштурмбаннфюрер упал за стол, Зигель – к шкафу. Один из эсэсовцев оказался впереди и получил очередь Вальзера в живот. Двое других расстреляли его. Руммер не успел предупредить своих людей, чтобы они брали разведчиков живыми. Сосновский выстрелил в одного из солдат, но только сбил с него пилотку.

– Не стрелять! Брать живыми! – наконец-то выкрикнул Руммер.

Двое солдат ринулись на Михаила. Он положил бы их, но «вальтер» заклинило.

Сосновский перекатился к Вальзеру, истекавшему кровью, и увидел мелкий гвоздь между половиц. Он успел начертить на полу слово «нора» и накрыл его собой. Навалились эсэсовцы, вывернули руки, нацепили браслеты, рывком подняли.

Тут уж встали и Руммер с Зигелем.

Унтерштурмфюрер опять ударил Сосновского.

– Отставить! – крикнул Руммер. – У тебя, Брунс, еще будет возможность поработать с этим диверсантом. – Он подошел вплотную к Михаилу. – Ну вот и все, товарищ. Как вас по-русски?

Сосновский отвернулся.

Руммер рывком вернул его лицо на место.

– В глаза смотреть! На что рассчитывало ваше командование? Не понимаю. Неужели надеялось, что Вальзер сумеет передать вам секретную информацию? Впрочем, он это сделал, но под нашим контролем. Мы могли бы заменить документы, но решили сыграть с русской разведкой по-крупному. Да и Вальзер мог подать условный знак, если бы узнал, что у него пустышка. Так где у нас документация по новым танкам, которые помогут вермахту разгромить Красную армию? – Оберштурмбаннфюрер рывком рванул китель Сосновского.

Посыпались пуговицы, выпал конверт.

– А ну-ка, ну-ка?.. Зигель, что это там?

– Конверт, герр оберштурмбаннфюрер.

– Что в нем?

Унтерштурмфюрер открыл конверт и воскликнул:

– Чертежи, пояснительные записки.

– Отлично. Дай их мне.

Зигель передал Руммеру документы, вложенные в конверт.

Оберштурмбаннфюрер посмотрел на Вальзера и проговорил:

– Кто бы мог подумать, что этот паршивый интеллигент работает на вражескую разведку. Он боялся крови из пальца, а тут! Жаль, не взяли его живьем, но ничего. У нас есть птица куда более высокого полета. – Руммер взглянул на Сосновского. – Представьтесь, товарищ.

Михаил отвернулся.

Зигель шагнул было к нему, но Руммер остановил его:

– Отставить! – Он повернулся к шарфюреру: – Ганс, вызови солдат, которые оцепили подворье, забирайте трупы своих в машину, езжайте в кооператив, там передайте председателю Бенько, чтобы выделил людей копать могилы. Похороним наших солдат с почестями. – Руммер указал на Вальзера. – Этого в морг местной больницы. Тебе, Зигель, организовать охрану. – Оберштурмбаннфюрер ткнул пальцем в Сосновского. – Ну а этого героя в отделение полиции. Все ясно?

– Так точно! – ответили Зигель и шарфюрер.

– Выполняйте, я в комендатуру. Возьму твою машину, Зигель.

– Да, конечно.

– Жду в комендатуре.

– Яволь, герр оберштурмбаннфюрер!

Не успели эсэсовцы загрузить трупы в советский «ГАЗ-АА», взятый в кооперативе «Лесной», где несколько дней укрывалась спецкоманда СС, как из переулка на Фабричную и дальше к речке метнулся паренек. Он прыгнул с крутого обрыва в воду, переплыл Копинку и устремился к Лухову болоту в обход заброшенного села Боровка. Кирюха сильно спешил, бежал что есть мочи, не замечал, как ветви хлестали по лицу, а подошвы ног покрывались кровавыми мозолями. Он выскочил на поляну, упал перед кустами, достал манок, крякнул уткой и получил ответ.

Кирюха из последних сил перебежал елань и упал рядом с дозорным диверсионной группы. Это был красноармеец Сукно.

– Чего, Кирюха?

– Дай отдышаться.

– А что гнал-то так? Или случилось что?

– Зови командира своего.

– Угу, прямо сейчас. Топот слышишь?

– Где? – не понял паренек.

– На болоте.

– Нет.

– Уши прочисть. А топот оттого, что спешит командир.

– Шуткуешь, да? А в Копино повязали того немца, который меня сюда посылал.

– Чего?

– Того.

– Как повязали?

– Тебе не скажу. Глупый ты.

– Я тебе по башке настучу!

– На это вы горазды, а защитить своего не смогли.

Сукно понял, что произошла беда, и ухнул совой.

Вскоре к посту вышли Рябинин и Шелестов и легли рядом с парнем.

Командир группы «Удар-15» взглянул на него и спросил:

– Что случилось, Кирюха?

– Человека, который меня к вам посылал, взяли в хате немецкого инженера. Меня туда дядька Кисель отправил, велел глядеть за домом, а там уже все оцепили эсэсовцы. С ними был большой начальник. У него в петлице четыре квадрата с двумя полосами, а на витых серебряных погонах одна звезда неправильная. Зигель перед ним, как рядовой, суетился.

– Твою мать! – воскликнул Шелестов. – Оберштурмбаннфюрер СС! Это шишка немалая. Дальше что?

– Эсэсовцы медленно подошли к хате, потом ворвались туда, началась стрельба и скоро затихла. Минут через десять выходит этот самый фюрер. За ним чешет Зигель и трезвонит: «Яволь! Яволь!» Старший подался к управе на легковой машине, а к воротам подворья подъехал «ГАЗ-АА», который значится в сельхозкооперативе. Немцы туда стали трупы класть.

– Трупы? – хрипло переспросил Шелестов.

– Ну да, эсэсовцев. Троих. Потом инженера.

– И он убит?

– Судя по тому, как тащили, мертвяк.

– А офицер-то наш чего?

– Того в наручниках вывели наружу, побитого, в разорванном мундире, усадили в машину, и поехала она к управе. Я больше ждать не стал, ломанулся сюда. Вот такие дела. Я даже дядьку Богдана в спешке не предупредил.

Шелестов перевернулся на спину, закрыл глаза.

«Сосновский провалился, – подумал он. – Вся наша операция пошла крахом. Инженер где-то допустил фатальную ошибку. Теперь это очевидно. Попал Миша, ему не позавидуешь. Надо вытаскивать его, пока мы здесь, но как? Необходима информация и разрешение Центра. Как их получить?»

Майор резко повернулся и спросил паренька:

– Кирюха, кто может знать о том, что будет происходить в ближайшие дни в управе и полиции?

– Комендант, ясный перец.

– Еще кто?

– Ну, бургомистр и его заместитель.

– Стоп! Бургомистр где живет?

– Так рядом с полицией, на Купеческой, недалеко от пивной.

– А заместитель его?

– Бугров-то?

– Да.

Парень почесал затылок.

– Тот почти у реки, на углу Второго Речного переулка и Фабричной.

– Он точно может знать о делах в управе и полиции?

– А то. Этот козел трусливый, но во все дела нос сует. Так дядька Кисель говорил.

Шелестов кивнул Рябинину. Тот его понял и достал карту поселка.

– Покажи, где дом бургомистра и заместителя.

Кирюха показал.

– Так, тебе отдых. Без моего разрешения отсюда ни ногой.

– Мамка