Григорий Покровский - Ввод Страница 42

Глава 21

В полк привезли два модуля. Модулями назывались длинные бараки из фанерных щитов. Они ставились быстро. Где-то за месяц бригада из двадцати человек ставила модуль под ключ. Один барак планировался под штаб, другой под общежитие офицеров и прапорщиков. Так как строительство штаба было прямой обязанностью начальника штаба, то Бурцев почти месяц не отходил от строительной бригады, созданной из людей его бывшего батальона.

Строительство общежития явно отставало от графика. Ответственный за строительство этого модуля Миронов вовсе не руководил. Видя такую ситуацию, Бурцев взял на себя и второй объект. Через месяц и штаб, и общежитие были готовы.

Жизнь стала налаживаться. В комнатах было гораздо комфортней, чем в палатках. Они не нагревались на солнце за день, как палатки, и не остывали ночью.

Лужин готовился к замене. Он теперь часто выезжал в город, чтобы купить для своих родных подарки. В один из таких отъездов Бурцев остался за командира. На улице была нестерпимая жара. Никуда выходить не хотелось. Василий сидел в кабинете, подставляя лицо под струю холодного воздуха, идущего из кондиционера. В это время в дверь постучались.

— Да, — громко крикнул. Бурцев. Зашёл подполковник.

— Я из штаба армии, — с порога начал он.

— Слушаю вас, — Бурцев встал из-за стола и подал подполковнику руку.

— Мне бы командира повидать.

— Его нет, он уехал в город.

— У меня к вам деликатное дело. Начальник мой, генерал Иванов, хочет в бане помыться. Вернее, ни сколько он, сколько его пассия.

— Это не проблема. Баня топится, почти готова, пока рота не пошла, мыться, пусть приезжает. А что в подчинённых вам частях бань нет?

— Есть, только он не хочет, чтобы там видели его с женщиной.

— Тогда другой коленкор. Как говорил Гришка Распутин: «Без вуали стыдно, а без трусов можно». Только водку я ему ставить не буду, этого у меня нет.

— Не беспокойся, не беспокойся, — замахал руками подполковник. — Это мы сами сообразим. Только закусить чего со столовой, если можно. Разрешите позвонить от Вас.

Он дозвонился до генерала и доложил, что баня готова. Бурцев вызвал начальника столовой и приказал ему подать в баню для генерала закуску на два человека.

— У вас графинчик есть? — спросил подполковник.

Василий подал ему со стола свой графин. Подполковник снял висевшую у него на поясе фляжку и стал выливать из нее в графин. По кабинету раздался легкий запах спирта.

— А не будет ли плохо ему? — засмеялся Бурцев. — Фляжка спирту, это же почти литр водки, в переводе «на русский вариант», или женщина поможет?

— Пусть пьёт, надоело это все, — пробормотал подполковник.

— Ну что ж, пойдем в баню, — приподымаясь из-за стола, сказал Бурцев.

Василий завел подполковника в комнату отдыха. Там уже накрывал стол зав. столовой.

— Это у нас греческий зал, — пошутил Бурцев.

— Я все тут знаю, мы с генералом пару раз мылись в этой бане.

— А, тогда я вам не нужен.

Бурцев предупредил дежурного, чтобы в баню никого не пускали, пока не помоется генерал, и направился к себе в кабинет. Вскоре уехал и подполковник.

Прошло два часа, а генерала все не было. Бурцев уже хотел, было давать команду запускать подразделения мыться, но тут доложил дежурный, что в полк прибыл генерал. Бурцев хотел встретить его, но машина промчалась мимо него прямо к бане. Из неё вышел генерал и молодая особа.

Более трёх часов генерал не выходил из бани. Возле бани уже крутились старшина роты, которой по графику было отведено время для помывки. Бурцев решил деликатно напомнить генералу, что надо мыть роту солдат. Он постучался в комнату отдыха. Оттуда отозвался женский голос. Бурцев вошёл в комнату. За столом сидела милая девушка и теребила генерала за плечо. Голова генерала лежала на столе, его рука тянулась к графину.

— Вы помылись? — спросил Бурцев.

— Нет, не мылись. Он, как увидел этот графин, сразу начал пить.

— Нам надо роту мыть.

— Я знаю, мне дежурный говорил. Мы сейчас поедем, так хотелось в бане помыться. Жора, поехали, — и она стала толкать генерала в плечо.

— Пошла в п…ду, — бормотал генерал, не отрывая лица от стола.

— Вот видите, не знаю что делать, — девушка взглянула на Бурцева глазами, полные слёз.

Бурцев подошёл к генералу. У его ног он увидел лужу, издающую запах мочи.

— О, господин генерал! Да мы пардон, никак в штанишки сходили. Тебя как звать? — обратился он к девушке.

— Зоя.

— Вот что, Зоя, сходи-ка пока помойся в бане, тридцать минут тебе, не больше, а я пришлю пару солдат, уберём это позорище.

— А как мне уехать? Он же меня пьяный не отвезёт, а мне в штаб не надо.

— Куда тебя надо везти?

— Я в госпитале работаю медсестрой.

— Мойся, доктор на санитарной машине тебя отвезёт. Не понимаю, Зоя, зачем он тебе нужен, что ты в нём нашла? Погляди кругом, сколько молодых, классных парней, а ты с этим алкашом связалась.

— Думала, с генералом лучше, а вышло вон как.

— А, лампасы привлекли, так ведь дело временное. Сегодня они есть, а завтра снимут. Надо человека выбирать и за человеческие качества любить. Человек в любой ситуации останется человек и в достатке и в нищете.

Лужин хохотал, когда услышал эту историю из уст Бурцева.

— Вася, он нажирается и мочится себе в штаны не первый раз. Я сказал этому подполковнику, чтобы он его сюда не возил, а он все равно сюда лезет.

На следующий день, часов в двенадцать дня с кабинета Лужина Бурцев услышал крики «Ура!». Он открыл дверь и увидел, как широкое небольшого роста тело Лужина подпрыгивало по кабинету как мячик.

— По какому поводу парад, Николай Николаевич?

— Сменщик летит, Вася, — при этом Лужин обхватил Бурцева обеими руками и похлопал по спине.

— Кто таков, и откуда смена.

— Сейчас, сейчас, — Лужин подошел к столу. — Так, сейчас, скажу, — выпрямился, встал по стойке смирно, взяв со стола бумагу. — Докладываю, подполковник Никольцев В. С.

— Кто, кто? — улыбаясь, переспросил Бурцев.

— Никольцев, и за это выпьем, — Лужин ловко выхватил из тумбочки стола бутылку коньяку и в один миг плеснул по стаканам. — А это закусить, — он достал оттуда же несколько кусочков сахара.

— Вот это, да, — только и успел сказать Василий. — Встречать вашего сменщика поеду я, это же мой старый командир полка. Замечательный человек.

— Тебе везёт, Вася, скоро всех старых сослуживцев сюда перетащишь.

Бурцев выбежал со штаба и почти вскочил в подъехавший УАЗ. Открылось окно кабинета Лужина, оттуда раздался окрик.

— Автомат возьми!

Бурцев махнул рукой. Когда машина подъехала к шлагбауму, тот не открылся. Из КПП вышел прапорщик, приложил руку к головному убору.

— Товарищ майор, звонил командир полка, приказал вас не выпускать. Вам прибыть к нему в кабинет. Бурцев возвратился, зашел к Лужину.

— Я, тебя, наверное, неправильно учил, мальчишка. Гибнут в начале по неумению, а в конце из-за собственной глупости, самонадеянности и небрежности. И пока я здесь командир полка и, смею заметить, ещё не сдавший свои дела, соизволь взять оружие и не махать руками.

Бурцев вышел из кабинета командира красный, как рак. Ему было стыдно за этот детский поступок. Он зашёл к себе в кабинет, схватил стоящий на столе графин с водой и вылил себе на голову. Вытер лицо полотенцем, глянул в зеркало, краснота прошла.

Василий взял оружие и поехал на пересылку. Машина подъезжала к окраине Кабула. Замелькали глиняные заборы, лавки с нехитрым товаром и продавцами в лохмотьях, зазывающих покупателей. Попривыкнув в Афганистане, Бурцев уже смотрел на эту чужую жизнь, как на что-то обыденное. Как быстро привыкает человек, подумал он. Ещё совсем недавно с открытым ртом смотрел на всё это.

Возле дворца, где размещался афганский генеральный штаб, дворники усердно мели асфальт большими вениками, за ними шли солдаты-афганцы, и на него ведрами плескали воду. «Наверное, ждут большого начальника, — подумал Бурцев. Всё точно, как у нас. Всё с нас копируют. А в прочем, куда им деваться, кого ещё копировать — советники-то наши. Сидит там этакий большой советник в полковничьем или генеральском чине и пускает пыль в глаза, как он и дома пускал, когда встречал начальника. Лоск наводим, метём, траву красим. Что взять с него, все так делают, его так учили, и он так учит». Бурцев махнул рукой.

Подъехали к аэропорту. Тот гудел своей обыденной жизнью. То и дело в небо взлетали боевые вертолёты, унося с собой смертоносный груз куда-то туда, в горы. Рядом на взлётной полосе ревели транспортные самолёты, привозившие грузы и людей в эту огромную мясорубку. Назад увозили сменившихся, раненых и трупы. Фабрика смерти работала во всю мощь.

Подъехав к пересылке, Бурцев выскочил из машины, и быстро зашагал к палатке, где сидели кадровики. Знакомый Бурцеву подполковник посмотрел на него и спросил: