Сергей Кольцов - Тихая разведка Страница 44

У домика железнодорожного мастера, она стала обдумывать первые слова, которые скажет Дельфину. Предутренняя роса окропила разведчицу с головы до ног, усиливая озноб. Кругом не было ни души. Но она, подчиняясь выработанному правилу смотреть и ждать, в то же время знала, что ночью, и особенно в предутренние часы, полотно железной дороги усиленно охраняется и за его состоянием и подходами к нему следит не одна пара глаз. Останавливало Коврову от последних шагов к притягивавшему ее домику сомнение: не упустила ли какую деталь? Ей чудилось, что в стенах этого беленного известью жилья затаилась засада, специально выслеживающая радистку разведгруппы лейтенанта Черемушкина. Едкий холодок прошел по телу мелкой дрожью, но не завладел ею, а заставил перейти к действиям. Она оправила одежду и перешла полосу кустарника. И тут же ей пришлось броситься на землю. Дверь, плаксиво заскрипев петлями, открылась, и из нее вышел человек. Пошел он в сторону семафора.

Могла ли она знать, что этот человек через небольшое оконце уже давно наблюдал за незнакомкой, потом, усмехнувшись ее стараниям остаться незамеченной, раздраженно пробурчал:

— Из лесу, вестимо… Но кто? И зачем? Ведь ясно было сказано: ни в коем случае сюда временно не приходить. Особенно в комендантский час.

Буквально два дня назад в одном из окраиных районов Юдина, в тихом и незаметном переулке, гестапо напало на след подпольной организации. В результате перестрелки погибла большая часть группы активистов, был и тяжело ранен радист, вышедший на связь. Сильно поврежденную рацию фашисты взяли с собой. Радиста, умирающего от смертельного ранения, пристрелили. Начались обыски, облавы, аресты. Он, это человек по прозвищу Дельфин — руководитель попавшей в беду подпольной организации, и еще пятеро остались на свободе. Надолго ли? Немецкая железнодорожная администрация аз кожи вон лезла, усиливая репрессии рабочих и служащих русской национальности, по разным причинам оказавшихся на оккупированной территории. Она насаждала среди них провокаторов и тайных агентов гестапо из числа предателей и отщепенцев, люто ненавидящих советскую власть.

Участок, обслуживаемый Дельфином, находился под наблюдением контрразведки, но он, осведомленный об этом, продолжал свою опасную работу, невзирая на возможность провала. Потому появление Ковровой было крайне нежелательным, могло повлечь за собой новую беду.

Семафорное крыло приподнялось, указывая, что путь свободен. Из-за поворота сразу же раздался паровозный гудок. Коврова восприняла его по-своему — как сигнал к действию. Она метнулась через полотно к стоявшему человеку и при первом же взгляде на него поняла, что это и есть тот самый «свой», которого ей показывали на фотоснимке.

Увидев Коврову, мужчина спросил, естественно, как ни в чем не бывало:

— Чем могу служить, сударыня? — в его мягком с легкой картавинкой голосе звучали нотки отчужденности.

— Большая Земля ждет вас в гости! — на одном дыхании произнесла Коврова.

Но человек только улыбнулся, недоверчиво посмотрел на нее и сейчас же нахмурился.

— Мне кажется, вы спутали адрес. Во всяком случае сейчас это поймете, если зайдете со мной в этот роскошный особняк, — он показал рукой в сторону белеющего домика. — При этом прошу учесть — скоро покажется поезд. Заниматься с вами мне недосуг.

В комнате у входа, подвешенная на гвоздь, коптящим пламенем тускло светила керосиновая лампа. В ее неровном, мигающем свете уродливо и сиротливо выступала как бы снесенная сюда по случаю мебель: кухонный стол, покрытый однотонной зеленоватой старенькой клеенкой, несколько стульев с потертыми дерматиновыми сиденьями, двуспальная кровать с дутыми никелированными шишечками на спинках, застланная серым в коричневую полоску стеганым одеялом.

Коврова с чисто женской наблюдательностью смогла за короткий миг разглядеть стоящего перед ней незнакомца. Ему было немногим более тридцати. Худощавый, невысокий, с глазами пепельного цвета, смотрящими внимательно и строго. Чубчик русых волос слегка прикрывал высокий лоб. Одет он был в черный суконный костюм железнодорожного рабочего.

— Я не совсем понимаю, о какой земле вы говорите. Что это — пароль? И что такое в вашем понятии — большая земля? Дай нам Бог уместиться и на этой, на которой твердо стоим ногами. Путешествия отложим на более благоприятные времена. Я должен встретить и проводить по расписанию поезд. Сидите смирно, как мышка. Опасайтесь случайного, любопытного странника. Их развелось в этих местах порядком.

Он вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Мысли проносились в его голове, чередой сменяя одна другую, как вагоны товарняка, который мчался сейчас на восток. «Нет! Напрасно так грубовато обошелся с гостьей. Пароль точен — не придерешься. Знают его лишь генерал Фалеев и кроме него, еще два-три человека — не больше. Возможно, произошли чрезвычайно важные события, ради которых пароль передан еще одному лицу. Но черт возьми, как эта женщина похожа на другую, прибывшую с высокими полномочиями в штаб генерала Веллера — на штурмбанфюрера СС Штальберг! Поразительное сходство! Бог мой! И если бы облачить незнакомку в униформу СС, пожалуй, невозможно будет определить, кто есть кто».

Был минутный грех, признавался он себе, цепко осматривая бегущие мимо него груженые платформы, что предположил в этой посланнице командарма переодетую в гражданское платье особу иного полета.

Коврова, оставшись одна, не находила причин столь холодного приема, она старалась уловить в своих размышлениях подоплеку непонятного ей поведения человека, на встречу с которым вынудили чрезвычайные обстоятельства. То, что он руководитель подпольной организации, сомнений не вызывало. Но почему тогда не отозвался на пароль, это приводило в отчаяние. Разведгруппе как воздух нужна пусть кратковременная, но устойчивая, надежная радиосвязь. И что же? Может, он не доверяет? Лучше уйти отсюда. Но как это будет расценено? По реакции железнодорожника было ясно, что он принял произнесенные слова как пароль. Как бы там ни было, отсутствие оружия делало Коврову беспомощной…

Хозяин скоро вернулся:

— Винюсь, — сказал он, — сразу не сообразишь. Но до Большой Земли немалое расстояние. Нужно еще дойти…

Коврова облегченно вздохнула:

— Ну напугали же вы меня.

— Сочувствую, — мягко проговорил тот. — Нередко сам находился в подобном положении, живу ведь в логове злых, отчаявшихся в неудачах, беспощадных волков… Зовите меня просто Пантелей Акимович, фамилия — Желтухин. Итак, слушаю вас внимательно.

— Товарищ Желтухин, я радистка одной из разведгрупп, заброшенной во вражеский тыл. Произошла беда. Мы остались без радиостанции. Накопленные сведения о противнике очень, очень важны. Их нужно срочно передать за линию фронта. Необходима минимальная по времени, но устойчивая, надежная радиосвязь. Данные с каждым часом теряют свою ценность.

— Да-а… К сожалению, подпольная организация лишилась рации, — глуховато проговорил Желтухин. — Конечно, какой-то выход найдем. Но ведь потребуется время. А время для вашей разведгруппы сейчас — все. Мне кажется, лучший вариант — контакт с ближайшим партизанским отрядом. Например, отряд Бородача. Я, конечно, понимаю, что предлагаю не самый лучший выход из критического положения. До отрядной стоянки дойти сложно и далековато. Я, пожалуй, найду место, где определить вас до вечера. Идти в обратный путь днем не советую. Не отчаивайтесь, еще не все потеряно… Возможно, мы что-нибудь придумаем.

— До партизанского отряда нужно будет еще дойти. И, как знать, что предвещают эти километры по территории врага, — не скрывая горечи, произнесла Коврова.

Она ни словом не обмолвилась о том, что уже сегодня, с наступлением вечерних сумерек, ее должны ждать, и если радиосеанс с «Фиалкой» по каким-либо причинам не состоится, то придется идти на самый крайний риск — к фашистской радиостанции в Юдине. Это единственный выход из тупика. И другого быть не может.

— Я догадываюсь о ваших мыслях, — наблюдая за Ковровой, с грустью в голосе, отозвался Желтухин. — Размышления эти основаны на ранее выработанном варианте плана — передать разведданные командованию любым путем, не считаясь с понесенными жертвами. Я бы мог со своими людьми помочь в этом. Но преждевременно раскрывать себя и всю подпольную организацию не имею права. Единственный объект, который может заинтересовать разведгруппу при данных обстоятельствах, это радиостанция при штабе группы гитлеровских войск. Она находится в двухэтажном кирпичном здании неподалеку от резиденции командующего группой войск генерала Веллера. Я правильно вас понял? И все же, взять штурмом в самом логове врага хорошо охраняемую радиостанцию? Горсткой разведчиков? Это утопия.

Коврова, несколько шокированная проницательностью Желтухина, упрямо смотрела в его чуть прищуренные глаза: