Южный ожог - Александр Александрович Тамоников Страница 45

– Ну и как это называется? – недовольно пробормотал Шубин.

– Это называется набитый глаз, – не без гордости сообщил разведчик. – Да ладно вам, товарищ капитан, его же не на выставку…

– Герр Декслер, у вас все в порядке?! – крикнули с улицы.

– Да! – хрипло отозвался Глеб.

Оберст был явно не в порядке, и следовало поскорее сматываться. На улице озадаченно замолчали, им явно что-то не нравилось. То ли шум, то ли голос у командира. Разведчики под мышки потащили Декслера к черному ходу, отдуваясь на ходу. Зиганшин забежал назад, схватил немца за ноги и что-то пробормотал про «крупный экземпляр» и «чемодан без ручки». Подгонял естественный человеческий страх, он удваивал силы, придавал ускорение. «Руки забыли связать», – мелькнула у Глеба мысль. Выбора не осталось – в узком коридоре протащить бесшумно эту тушу было нереально. Падали манекены, на них уже не обращали внимания. Быстрее вытащить на улицу, а дальше уж как-нибудь… Кто-то ахнул в проеме – слава богу, свои! Разведчики топтались у порога, все четверо, и мешали друг другу. Светличный оттер плечом Зиганшина, перехватил ноги жертвы. Совместными усилиями полковника выбросили на крыльцо. Он потерял фуражку, но сапоги держались. Декслер норовил подняться, но подломилась нога. По магазину уже разносились тревожные крики, топали люди. Глеб схватил «языка» за шиворот, пинком отправил через двор.

– Мужики, разберитесь с этой публикой, фрицев немного… Зиганшин, за мной…

Они толкали в спину Декслера, спешили миновать двор. Полковник грузно бежал, лицо раздулось, казалось, сейчас лопнет. Проваливался под ногами рыхлый снег. Немца приходилось поддерживать – не всегда тычки и затрещины приносили нужный результат. За детской площадкой Шубин повалил пленника в снег. У самого уже сердце выскакивало из груди. Зиганшин отбежал на пару шагов и тоже залег. Черный вход неплохо просматривался. Разведчики отхлынули от проема, а когда полезли автоматчики, стали действовать. Кто-то выставил ногу. Бегущий споткнулся, покатился с крыльца. Его мгновенно оседлал Кашин с ножом в руке, стал обрабатывать. Следующий тоже не устоял, получил прикладом в челюсть, упал вниз головой. А вот с третьим не повезло. Он оказался сообразительнее предыдущих. Солдат затормозил перед роковым порожком, отпрянул назад. Он бросился обратно в темноту, сбивая манекены, и уже из глубины коридора открыл автоматный огонь. Шубин скрипнул зубами. Теперь точно все окрестные демоны слетятся! Пули никого не зацепили – дурных в проеме не оказалось. Автоматчик истерично строчил из автомата, что-то выкрикивал. Он в три секунды опустошил рожок, и автомат замолчал. Бандурин вырос в проеме, полоснул из «ППШ». Снова попа́дали манекены, завыл подстреленный солдат. Какая досада! В здание на шум прибыли дополнительные силы. Бандурин метнулся за косяк, через проем полетели пули. Атаковали со стороны торгового зала, мысль о том, что здание можно обойти, немцев пока не посещала. Но посетит, не такая уж она сложная…

– Товарищ капитан, уходите! – прокричал Светличный. – Мы их задержим!

– Только без геройства, мужики! – отозвался Шубин. – Встретимся на параллельной улице! И не торчите здесь, отходите, фрицы в обход пойдут!

Зиганшин выругался – парня не устраивало, что он оказался в стороне от боя. Он пинками поднял полковника, схватил за шиворот. Пленника поволокли дальше, а за спиной разразилась суматошная пальба. До соседней улицы было несколько дворов, возвышалась плотная застройка. Бомбы и мины здесь почти не падали, строения, узкие дворики, деревья – все сохранилось. Бойцы пробежали мимо неказистой подстанции, обогнули футбольную коробку, на которой стояла разбитая военная техника. За барачной постройкой образовалась воронка – сюда уже прилетали снаряды. Пересекать двор пришлось бегом, он был пугающе открытым. Здесь их и заметили. Автоматная очередь расколола воздух, и троица попа́дала друг за дружкой – Зиганшин последним. Он тут же вскочил на колено, стал отстреливаться. Их преследовала группа из нескольких человек. И лучше пока не думать о том, почему их догнали и где остальные бойцы…

– Товарищ капитан, уводите немца! – закричал Зиганшин, перебегая к кучке деревьев – единственному укрытию на всем пространстве. – Я их задержу! Да не бойтесь, погибать не собираюсь!

Он уже стрелял, раскинув ноги. Залегли между гаражами преследователи, стали отползать. Завыл раненый. Глупо было спорить. Шубин побежал, толкая перед собой пленника. Пули свистели где-то рядом. Декслер втягивал голову в плечи, активного сопротивления уже не оказывал. Попасть под огонь своих как-то не хотелось. До спасительных построек оставалось метров тридцать. Ноги вязли в снегу – почему он тут не таял?! За спиной трещал автомат. Для острастки Зиганшин швырнул гранату – она не долетела, но… пусть не лезут. Стрельба не утихала. Полковник бежал без всякого принуждения, когда требовалось, ускорял бег – еще не так от смерти побежишь! Шубин с трудом поспевал за ним. Он настиг за углом разогнавшегося немца, схватил за хлястик. Бешено засверкали глаза немца – и вдруг с боевым мычанием Декслер оттолкнул от себя капитана, стал стягивать шарф, которым был завязан рот с кляпом. Возмездие последовало незамедлительно – в челюсть. Клацнули зубы, Декслер попятился, чтобы не упасть. И снова рванулся в бой, в прыжке изобразил боксерскую стойку. Это начинало раздражать. Звонкая затрещина образумила бузотера. Недолгое время его удавалось тащить. Выстрелы за спиной затихли. Потянулись разбитые бетонные заборы, в просвете между секциями возникла яма, куда провалился фундамент небольшого цеха. Бетонные глыбы встали на дыбы и превратились в сваи. Дышать было трудно, подкашивались ноги. Опять активизировался Декслер: схватился за автомат, стал рвать его на себя! И ведь чуть не добился своего! Земля поплыла из-под ног, но вверенное Родиной оружие Шубин не отдал. Он выкручивал немцу руку, а тот в отместку лягался как жеребец. Оба пятились, Глеб не замечал, что приближается яма. И только когда земля под ногами стала проваливаться, с ужасом понял, куда попал. Он, отпустив полковника, забалансировал на краю. Но пласт обрыва ушел вниз, оба покатились в яму. Автомат ударил по голове – хорошо, что не выпал из рук. Приземление вышло благополучным, по крайней мере без переломов. Повсюду грязь, снег, обломки кирпичей, древесина. Рядом копошился Декслер, норовил подняться. Шубин разъярился. Да что за баламут ему достался! Глеб набросился на немца, стал бить в живот, в грудь. Тот защищался, переходя иной раз в контратаку. В какой-то момент он даже оседлал обидчика, стал душить. Руки у Глеба ослабели, перед глазами поплыли мутные круги. Но и Декслеру было нелегко. Он