Митри Кибек - Герои без вести не пропадают Страница 58

Айгашева била лихорадка. Он бросился на колени перед Турхановым:

— Товарищ полковник!

— Я не бог, нечего на меня молиться. Вставайте, Айгашев! — строго сказал Турханов. Но тот растянулся на земле и пытался обнять его ноги. Поднимите его! — крикнул полковник. Айгашева схватили, поставили на ноги. Говорите, чего вы хотели!

— У меня две просьбы. Первая: семья меня считает пропавшим без вести. Пожалуйста, не сообщайте им о приговоре. Пускай для них я навсегда буду без вести пропавшим…

Приговор суда обязателен для всех. Я обязан сообщить о нем в райвоенкомат по месту вашего призыва, чем заключается вторая просьба?

— Прошу избавить меня от позорной смерти на виселице… Если нельзя сохранить мне жизнь, то лучше уж расстреляйте…

Турханов некоторое время постоял в раздумье, потом посоветовался с Комиссаровым.

— Хорошо! Товарищ дежурный, расстреляйте приговоренного Айгашева перед строем всего отряда! — приказал он.

Глава восемнадцатая

Теперь одним из первоочередных дел было освобождение Евы из немецкого плена. Отряду позарез нужна была радистка, способная в любых условиях обеспечивать надежную связь со штабом партизанского движения. Да и трудно было примириться с тем, что Ева, надежный, преданный человек, прекрасный товарищ, погибнет в застенках гестапо…

Чтобы приступить к решению этой задачи, предварительно надо было собрать как можно более полные данные об абвергруппе 505. Это дело поручили Кальтенбергу и Яничеку. Кальтенберг сразу перевел свою группу поближе к имению помещика Бохеньского, где, по словам поручика Дубовского, находилась резиденция полковника Планка, целях конспирации партизаны решили называть эту резиденцию «Осиным гнездом». Яничек выехал в город Сельцы, где, выдавая себя за крупного валютчика, начал завязывать нужные связи.

Группа Кальтенберга взялась за разведку. Имение Бохеньского было расположено рядом с горным ущельем, через которое проходила дорога из деревни Бохеньки к Магистральному шоссе. Недалеко от господского двора, на вершине горы, покрытой еловым лесом, партизаны установили свой наблюдательный пункт. Помещичье имение и близлежащая местность просматривались отсюда так хорошо, что даже простым глазом можно было увидеть каждого, кто заходил в графский дворец. Наблюдателям сразу стало ясно, что немцы успели превратить господский двор неприступную крепость. Он был обнесен высоким забором с колючей проволокой и пулеметными вышками на углах. У ворот, которые охранялись часовыми, снаружи шли еще два пулемета на турелях, а во дворе было установлено артиллерийское орудие. Оно могло держать под обстрелом не только вход в господский двор, но и выход из горного ущелья в сторону деревни Бохеньки.

Кроме графского дворца со спортивной площадкой и великолепным садом здесь находились еще два каменных строения. Очевидно, раньше это были конюшня и свинарник, а теперь немцы их переоборудовали в казарму и тюрьму.

Как показали дальнейшие наблюдения, в крепости существовал строгий распорядок дня. В шесть часов утра по сигналу горниста из казармы выбегали солдаты на зарядку, которая продолжалась ровно тридцать минут. Это дало партизанам возможность сосчитать солдат. Оказалось, их пятьдесят человек. Кроме того, на наружных постах одновременно несли службу шесть часовых, два пулеметчика и два артиллериста. Если учесть, что все посты были трехсменными, то общее число рядовых и младших командиров составляло восемьдесят человек. Кроме того, в абвергруппе служило двадцать офицеров. Все они ежедневно, либо рано утром, либо по вечерам, на бронетранспортерах выезжали на рыбалку. Таким образом, гарнизон крепости насчитывал всего сто человек. Кроме того, были и женщины. Одна из них весь день сидела у окна и работала на пишущей машинке. Две всегда ходили в белых халатах и в платках с красными крестами. Заметили партизаны еще трех женщин. Одна из них была толстая, как пивная бочка, две другие — стройные, молодые. Большую часть дня они проводили под открытым небом, причем две либо прогуливались по садовым дорожкам, посыпанным золотистым речным песком, либо сидели на скамейках и читали книги, а третья, самая молодая, чаще всего забиралась в укромное место в саду, раскрывала этюдник и писала целыми часами. Ровно в полдень все три садились в легковую машину и в сопровождении двух мотоциклистов выезжали из ворот, а через два часа возвращались обратно.

Партизаны долго не могли понять, какое место занимают эти женщины в жизни немецкого гарнизона. Конрад решил проследить, куда они отправляются днем. На четвертый день это ему удалось. Оказывается, женщины ездили на озеро купаться, а вооруженные мотоциклисты были их телохранителями. Вечером Кальтенберг вместе с двумя товарищами посетили это озеро. Оно находилось в лесу метрах в трехстах от шоссе. Немцы недавно проложили туда дорогу, а чтобы посторонние не заходили, объявили местность запретной зоной.

«Если начальник абвергруппы обеспечивает их личной Охраной, это неспроста, — думал Конрад. — Они не работают, только отдыхают. Значит, они вовсе не служащие. А кто же? Уж не родственницы ли самого полковника Планка, приехавшие в Польшу на летние каникулы? Если это так, то почему бы не захватить их, а потом обменять на Еву».

Чтобы согласовать дальнейшие действия, Кальтенберг поехал в отряд. Прибыл он туда почти одновременно с Яничеком. Яничек за это время успел обосноваться в Кельцах, снял квартиру, приобрел автомашину и, совершая различные валютные сделки, познакомился с некоторыми должностными лицами из оккупационной администрации. Опасаясь разоблачения, они обычно приобретали золото через подставных лиц или же через своих родственников.

— Сегодня у меня были мать и жена полковника Планка. Я им продал два обручальных кольца. Должно быть, готовятся к какой-то свадьбе. Заказали жемчужное ожерелье, за которым заедут через два дня. Надеюсь получить кое-какие сведения о Еве, — сказал Зденек.

— Опишите внешность этих женщин, — попросил Кон рад.

— Мать полковника Планка — довольно полная женщина лет пятидесяти, с массивным подбородком, свидетельствующим о ее арийском происхождении, улыбнулся Зденек. — Представилась она как фрау Маргарита фон Планк. Жена полковника — стройная, полногрудая красавица с каштановыми волосами, ей, по всей видимости, нет и тридцати. Зовут ее Бертой. По ее словам, к ним недавно приехала золовка по имени Эльза.

— Это они! — воскликнул Кальтенберг. — Не тратьте на них ни золота, ни драгоценных камней. Я их приведу сюда бесплатно.

— Как? — заинтересовались руководители отряда. Конрад доложил о результатах своих наблюдений за «Осиным гнездом».

— Как видите, нападение на эту крепость — дело весьма сложное и может обойтись нам слишком дорого. Поэтому я предлагаю захватить кого-нибудь из родственниц начальника абвергруппы, скажем красавицу Берту, и по том обменять на нашу радистку, — закончил Кальтенберг.

— Почему только одну, а не всех? А вдруг полковнику Планку жена давно надоела? Тогда он только поблагодарит нас, что мы избавили его от нее, засмеялся Яничек.

— Всех не могу. Увезти их придется на их же машине. А если туда сядет фрау Маргарита, для меня места не останется. Возьму лучше жену и сестру полковника, — улыбнулся и Конрад.

— Мне не хотелось бы вступать в переговоры с начальником абвергруппы, а обмен, сами понимаете, без переговоров невозможен, — вздохнул Турханов.

— Поручите это мне. Я все сделаю сам. Заверяю, что через несколько дней Ева будет здесь, — заявил Конрад.

Соколов сразу поддержал друга.

— В самом деле, — сказал он, — давайте сначала попробуем обменять, а если не выйдет, придется уж скрестить оружие.

У Комиссарова пока определенного мнения не сложилось, а Савандееву явно понравился план Кальтенберга. Турханов колебался некоторое время, но, тщательно взвесив все «за» и «против», согласился. Затем Конрад подробно рассказал, как он мыслит провести всю операцию. Казалось, он все предусмотрел, поэтому план по существу не вызвал никаких возражений.

— Товарищи, мы знаем, как обращаются фашисты с пленными партизанами, сказал полковник. — Давайте не будем подражать зверям и при всех обстоятельствах останемся людьми. Надеюсь, что женщины, пока будут у нас, не испытают никаких обид!

— Будьте уверены! — с жаром воскликнул Конрад. — Мы с ними будем так вежливы и учтивы, что, уверен, им захочется еще раз побывать в плену у партизан…

Глава девятнадцатая

Операция, которую партизаны в шутку назвали «Умыканием», началась в полном соответствии с утвержденным командованием отряда планом. В назначенный день, еще на рассвете, Кальтенберг сосредоточил всю свою группу в лесу между озером и границей запретной зоны. На утренней заре к озеру на бронетранспортерах подъехали офицеры. Ровно в полдевятого они собрали снасти и поехали обратно. Теперь можно было подойти поближе к озеру и спокойно ждать появления голубого «мерседеса» в сопровождении двух мотоциклов «БМВ».