Иван Днестрянский - Раненый город Страница 68

Ясно, как белый день! И продолжают хлопать, все больше разрушая уже наполовину сожженный и лишенный крыш угловой квартал, молдавские минометы. Вскоре и от соседей справа приходят плохие вести. Противник продвинулся и там, повторно осев на Пушкинской. Националисты заняли горком партии и ранее ничейные здания между Пушкинской и ГОПом. Националы расширили свои владения от школы N 2 вглубь улицы Комсомольской, выселяют оттуда оставшихся жителей. Рассекли нас и приближаются, вползают в центр города!

Таким образом, положение в нашем секторе обороны еще больше ухудшилось. Ничего, мы им покажем! Надо выбить их из «Дружбы»! И мы снова получим свободу маневра, отгоним врагов за Херсонскую улицу, за парк между улицами Горького и Кавриаго, и отобьем дома на Пушкинской! Это надо сделать, пока враги не вышли к улице Коммунистческой на всем ее протяжении и не заняли стадион.

Комбат и Али-Паша думают так же. Поприветствовать мулей НУРСами, под суматоху выкатить на прямую наводку пушку и расстрелять. А потом рота Горбатова закончит дело. К маневру через улицу готовится наша БРДМ, и мы идем в подворотни на Коммунистической, чтобы отвлечь румын автоматным и пулеметным огнем. Прямого толку от этого будет мало, но надо хоть как-то прикрыть артиллеристов. По дороге неожиданно нарываемся на группу женщин. Надо же, не всех распугала канонада! Местные жительницы, несмотря ни на что, пытаются забраться в свой простреливаемый квартал, спасти еще хоть что-нибудь из своего барахла. Ссылаются на то, что их пропустили сюда казаки и просят разрешения идти дальше. С дикой бранью пацаны этих недотеп разгоняют. Крови и смерти еще не видели? Здесь будет бой!

Сидя с Витовтом за углом, напряженно вслушиваемся. Начало — три очереди. Крава с Ваней в поисках удобного места залезли еще дальше вглубь, за опоры конструкций недостроенного стадиона. Тятя и Федя сзади, на подхвате, преуморительно волнуются. Мы совсем близко от места, на котором нас в первый день причесал пулемет, и бээрдээмка выедет для залпа на тот самый перекресток, который мы тогда опрометчиво перешли. Умница Али-Паша, он вовремя понял значение проходов в частном секторе! Не будь заблокирован квартал у кинотеатра, в который залезли мули, мы бы здесь не сидели.

Очереди! Шр-р-рах!!! Тут же, чуть выглядывая из-за угла, строчу в сторону «Дружбы». К разрывам НУРСов примешивается какой-то звук. Прячусь назад и тут же даю длинную очередь снова. Когда автомат осекается, выплюнув последний патрон, отчетливо слышу этот же звук: «Дум-м!». Из соседнего дома фонтаном летят кирпичи. Каменная струя широким веером ложится на выщербленный асфальт. Это что еще за говномет?! Сзади что-то орут Кацап и Тятя, подбегает к ним Гуменюк. Он же должен быть рядом с бээрдээмкой! И почему наша пушка не ведет огонь?!

— Атас! Сматываемся!

— Да в чем дело?!

— Давай назад, приказ…

Приказ есть приказ. Передаем его Краве и Сырбу. И вовремя. Ожило пулеметное гнездо на верхнем этаже шестого дома по Кавриаго, загрохотала с соседней крыши зенитка. А вот и новенькое: сильная стрельба началась из пустого еще час назад парка. Обстреливают стадион и дома по нашей стороне улицы. Все! Чукотский песец… Провалили задачу!

— Твою мать! Да мы же не отойдем! Сволота прямо за оградой парка!!!

— Гранаты! Кидайте гранаты!!!

С усилием вырвав кольцо, швыряю яйцо эргэдэшки. И неудачно. Граната, упав на ограду, лягушкой отскакивает в сторону. А там неожиданно шевеление, из-за забора пошла стрельба. Юзом по забору граната сваливается туда. И сразу взрыв.

— Бежим!

Сзади гремят еще два или три взрыва. Фу-у, отступили! Ну и гренадер из меня оказался! Косой глаз и кривые руки. Лишь случай и страх помогли…

— Да что там у вас, где огонь?!

— Машину разбило!

— Как разбило? — силясь понять, ору я.

— Пушка в кинотеатре! Орудие у них там, не пулемет! Хорошо, успели дать задний ход и колеса крутятся… Сама пошла назад под уклон… Водитель ранен… Надо помочь, пока не накрыли…

Сволочизм! Кричу бойцам срочно валить из квартала, откатывать разбитую машину. Через минуту, минами засыплют… На бегу Гуменяра горестно выдыхает:

— Как же он без ног теперь-то?

— Да пошел ты к черту со своей жалостью! — неожиданно взрываюсь я, давя больно кольнувшее внутри чувство. Нельзя себя жалеть. И других тоже. Гуменюк удивленно и обиженно озирается на меня.

Последняя машина… Хоть наши и вернулись в Бендеры, в обеспечении техникой ничего не изменилось. Как, потеряв последнюю машину, мы будем воевать? Кому это нужно, упрямо держать почти все силы и технику за Днестром и в результате терять людей, позволять мулям разбивать город, вместо того чтобы выбросить их из него раз и навсегда? Он же наш город, наш! Кому надо разбивать наши собственные города?!!

Не верю, что нет оружия и техники. Несмотря на открытое и скрытое противодействие генерала Неткачева и его штаба, к лету этого года у 14-й армии забрали вооружений достаточно. Еще в феврале гвардия и милиция остановили большую автоколонну, вывозившую российские оружие и боеприпасы в Молдову. Как вскрылось это двурушничество Неткачева, стало ясно, где может оказаться русское оружие и чего стоит российский «нейтралитет». С армейскими складами перестали церемониться. В марте приднестровцы полностью захватили склад вооружений Парканского батальона радиоэлектронной борьбы. После этого подходы к складам стали минировать, но преодолевалось это эффективно и просто. Женский забастовочный комитет Приднестровья собирал толпу, подгоняли пару «КамАЗов». Ставили их один за другим. Затем задний «КамАЗ» толкал к воротам склада переднего, и тот подрывался на минах. Его оттаскивали, к воротам шли женщины, открывали их и передавали гвардейцам все, что там полезного было. Российские караульные права стрелять на поражение не имели, да и не хотели. Вопреки приказам командования многие солдаты и офицеры сочувствовали Приднестровью.

Технику со складов тут же приводили в порядок и вводили в строй. Кое-что снимали с платформ следовавших через Бендеры и Тирасполь эшелонов выводимой из Европы Западной группы советских войск. Вместе это многие десятки разных боевых машин. Десятки стволов полевой и зенитной артиллерии. Так где же они? Под Дубоссарами и Кошницей? Тогда почему националы спокойно ведут переброску резервов с этих направлений в Бендеры? Что-то с организацией вооруженной борьбы у нас неладно.

Тираспольские газеты, ища укрепляющие веру населения примеры, вывели аналогию, будто Приднестровье можно сравнить с Израилем. Благодаря своей промышленности и мудрой организации оно-де от всех врагов отобьется. Но у Израиля все жестко: семь дней — бац, бац — и все вражьи морды биты. Не слышно было ни разу, чтобы арабы вдруг подошли к Тель-Авиву или Хайфе. А у нас Бендеры националисты без пяти минут взяли! И Дубоссары с начала войны под непрерывным огнем из Кочиер и с Голерканской горы. По тем результатам, что налицо, получается у нас не лучше, чем у египтян и иорданцев, которые вместо стрельбы бухаются задом вверх, башкой вниз — молиться. Просто дикое зло берет.

Прошел слух, костенковцы после расстрела своих ребят под крепостью хотели штурмовать штаб 14-й армии и тираспольский Дом Советов, чтобы воздать сполна засевшим там изменникам и бездарям. Штурм предотвратил сам президент Смирнов, заверивший всех, что приказа прекратить помощь Бендерам и оставить город не было, и теперь все будет по-другому. Это костенковцы погорячились. Но их можно понять…

За минувшие сутки наше отношение ко многим вещам изменилось. Належались под огнем перед закрытыми дверями. Натолкались тяжеленного броневика руками! Набегались через тридесять кварталов. Насмотрелись, как часами лежат раненые, ожидая, когда за ними пришлют машину. Хватит! Теперь мы без колебаний вламываемся в любой дом, если он нужен нам для борьбы. Мы разбиваем стекла и вырываем провода зажигания в любых подвернувшихся автомобилях, без колебаний высаживаем людей, сливаем бензин для буксирующего пушку грузовика. К черту хныкающих хозяев и беженцев! Они добегут пешком, а нам надо воевать…

61

Хуже, кажется, некуда. Мы сброшены с верхних этажей вниз и вынуждены полностью оставить частный сектор напротив кинотеатра. Мулячья «Шилка» продолжает обрабатывать наши пятиэтажки. Особенно достается торцу угловой общаги. Методично шлют мины на крыши и во дворы молдавские минометы. А наши молчат. По причине нехватки боеприпасов, которых с армейских складов за последние месяцы прорву вынесли, но, куда надо, почему-то не довезли. Орудие из «Дружбы» несколькими выстрелами разнесло частный дом напротив, и теперь помалкивает. От того, что оно не может напрямую стрелять по нам, никому не легче. Вторая пушка обнаружила себя в углу парка, за перекрестком с улицей Кавриаго. Третья — на улице Некрасова. По-взрослому румыны за нас взялись…