Владимир Гриньков - Заповедник страха Страница 13

Упырь стоял под деревом, почти сливаясь с ним, и только поэтому Хмель обнаружил его так поздно. Он прямо на упыря бежал. Хмель мчался через лужу и, когда увидел страшный взгляд красных глаз, рухнул и заскользил по грязной жиже – прямо под ноги упырю. И ни остановиться, ни увернуться. Хмель скользил по грязи, как потерявший управление корабль по водной глади, и его ужас выплеснулся криком. Он в самый последний миг, когда упырь уже был рядом, издал такой вопль ужаса, что переполошил, наверное, весь окрестный лес, а в следующую секунду упырь оборвал его крик беспощадным убийственным ударом.

И опустилась тьма.

В раю жили птицы. Их было много, поэтому птичье пение получалось громким. Просто поразительно, какой тут гвалт стоял. Невыносимый шум. Хмель открыл глаза и увидел небо, увидел ветви деревьев и орущих птиц. Они скандалили, что-то не поделив. Хмель приподнялся, морщась, потому что у него гудела голова. Он лежал в луже. В той самой, в которую упал, когда увидел упыря. Сейчас никакого упыря здесь не было. Упырь оставил Хмеля жить. Непонятно, зачем и почему. Хмель сел в луже. Саднила рана на лице. Провел рукой. На ладони осталась кровь. Крепко приложил упырь.

Хмель встал и побрел, не имея ясной цели и не таясь. Чавкала под ногами грязь. Хмель не боялся, что его услышат, забыл на время об опасности. В голове был хаос и требовалось время на то, чтобы привести в порядок мысли.

Память возвращалась к нему постепенно, а вместе с тем всплывали и страхи. Он наконец осознал, где находится и что с ним такое приключилось, – и остановился. Рыскнул взглядом по сторонам, ища упыря. Он где-то рядом должен быть, не мог исчезнуть. Не было упыря, но заосторожничавший Хмель в его отсутствие не поверил. Он развернулся и пошел обратно к луже. Вот здесь он лежал недавно, а тут стоял упырь. Хмель всматривался в следы, пытаясь понять, куда потом упырь девался. Следов было мало, и все малозаметные – осторожничал упырь, похоже. Хмель не отступался, а упорно искал и был вознагражден. Сначала он нашел лежку, совсем близко от лужи, под кустом, где, наверное, прятался упырь, а дальше следы вели в лес, Хмель пошел по ним и вдруг наткнулся на свои следы, растерялся на мгновение от неожиданности, а потом до него дошло, что это упырь за ним пошел, когда Хмель из лужи выбрался, и упырь, получается, рядом где-то.

Хмель крутанулся на месте волчком, будто ожидал увидеть упыря прямо за своей спиной, но упыря не было, и Хмель заметался, каждой клеточкой ощущая следящий липкий и жестокий взгляд.

На упыря он буквально наткнулся. Метался туда-сюда, в очередной раз резко развернулся и вдруг уперся взглядом в куст в двух шагах от себя, а в том кусту – упырь. Он действительно следил за Хмелем. И когда их взгляды встретились, упырь вдруг приложил палец к губам. Не шуми, мол. Тебе же лучше будет.

Упырь нет-нет да бросал окрест настороженный взгляд, будто хотел, чтобы никто не видел, как он над Хмелем расправу будет учинять. А кого он мог бояться? Нет здесь больше никого.

– На землю! – просипел едва слышно упырь. – Сядь!

У перепуганного Хмеля и без того ноги были ватные, и он тут же рухнул на мох.

– Где был? – спросил упырь. – Что видел?

Хмель растерянно смотрел на своего мучителя, не понимая, что именно ему следует ответить. Упырь ждал. Кажется, для него это действительно было важно. Не дождавшись, произнес полувопросительно:

– Ты туда ходил?

Кивком головы Хмель обозначил направление. В той стороне шоссе. И там лежит холодный, как лед, Серега. Разве можно упырю сказать, что Серегу видел? А может, упырь об этом уже знает и теперь просто проверяет Хмеля?

– Там Серега, – пробормотал Хмель, пугаясь собственного безрассудства.

– Какой Серега?

– Он здесь был. Он от Жоры. Он игру организовывал. Его убили, – доложил Хмель упавшим голосом.

– Ты видел?

– Что?

– Как убивали.

– Нет, – сказал Хмель.

– А кто убивал…

– Нет! – уже тверже ответил Хмель.

Мол, мое дело – сторона. Я никому не скажу, вот вам честное слово. А вас я даже не подозреваю, вы не думайте.

– Далеко отсюда? – спросил упырь.

– Ага.

– Сколько?

– Чего?

– Метров. Километров.

– Я не знаю.

А и правда – как объяснить? Хмель долго полз. Вся одежда в дырках. А сколько это было в километрах?

– Кого еще видел? – спросил упырь.

– Всех.

– Да?! – сильно удивился упырь.

– Леху видел. Чернявый такой, невысокий. Он с ружьем. Он в дом вошел. И он не вышел.

– Дом – какой?

– А этот вот, – указал направление Хмель, а сам головы не повернул, сверлил упыря взглядом, будто боялся, что только он упустит его из виду, тот сразу же какое-то безумство учинит.

– И что с ним стало, с этим Лехой?

– Я не знаю, – сказал Хмель. – Пропал.

Пропал – это было слово, которое он от Маши услышал. Теперь Хмель понимал, что это слово означает. Своими глазами видел, как человек только что был, и вдруг пропал. Совсем не так здесь люди пропадают, как мог бы представить себе человек несведущий, который никогда не жил на этих страшных болотах.

– А ты где был? – спросил упырь.

– Когда?

– Когда этот чернявый в дом вошел.

– В лесу, – честно признался Хмель. – Я прятался.

– Подглядывал?

– Ну, типа, да, – не стал отрицать очевидного Хмель. – Я долго ждал. А он не вышел. Я же говорю: пропал.

Он говорил, а сам смотрел в красные глаза упыря, будто ожидал, что сейчас узнает правду. Но ничего во взгляде собеседника прочитать не удавалось.

– Еще кого видел? – спросил упырь.

– Виталика.

– Он кто?

– Он как Серега. Он на Жору работал.

– Где видел?

– В деревне.

– Ну и как? – спросил упырь с той незаинтересованностью, какая обычно присуща тем, кто и так все знает.

У Хмеля упало сердце. Упырь все знал. Он все видел. Он был там. Это он убивал Виталика, наверное.

– Убили Виталика, – пробормотал Хмель.

Упырь выслушал это равнодушно. Да, точно, он был в курсе. А сейчас просто проверял Хмеля.

– А еще кто-нибудь тебе попадался? – спросил упырь.

– Кто? – эхом отозвался Хмель.

Кто еще нужен упырю?

– Люди, – сказал упырь. – Мужики.

– Какие? – искренне удивился Хмель.

И только тут обнаружил, как внимательно смотрит на него упырь. Будто проверяет, не утаил ли Хмель от него чего.

– Такие! – сказал упырь. – В камуфляже.

– Солдаты?! – обмер Хмель.

– Ты видел?! – всполошился упырь.

– Нет. Мне Маша говорила.

– Какая Маша?

– Девчонка тут, – показал в сторону хутора Хмель.

– Что говорила?

– Здесь солдаты есть.

– Что за солдаты?! – торопился узнать правду упырь.

– С войны которые остались. Призраки, в общем. Их поубивали тут. И не похоронили. Бродят теперь и все такое.

– Какие призраки? – спросил упырь, недоумевая. – Какая война?

– Ну, война, которая с немцами, – пробормотал Хмель. – В сорок первом, в смысле.

– Какие призраки? – повторил упырь, и было видно, насколько он разочарован ответами Хмеля. – Тут реальные какие-то уроды в камуфляже. По лесу шныряют и мочат без разбора всех, кто под руку попал.

Упырь, кажется, не знал, что ему делать дальше. Какая-то заминка случилась. Сидел в траве и смотрел в пространство перед собой задумчиво и мрачно. Потом он то ли позавтракал, то ли отобедал: извлек откуда-то из своих грязных бесформенных одежд батончик «Сникерса» и съел его, не обращая на Хмеля ни малейшего внимания. А Хмель увиденному сильно поразился. «Сникерс» в руках болотного упыря смотрелся столь же неправдоподобно, как, к примеру, мобильный телефон у царя Ивана Грозного. Но почти сразу Хмелю вспомнилось, что он целую упаковку «Сникерса» видел в багажнике «охотников», когда их «Исудзу» разгружал, – и как-то сразу все понятно стало.

– Получается, осталась эта баба, – сказал задумчиво упырь и посмотрел на Хмеля.

Смотрел так долго, что стало понятно: Хмель должен что-то ответить. Только было непонятно – что.

– Нет здесь больше никого в живых, – сказал упырь.

– А дед? – напомнил Хмель. – И бабка, – добавил он упавшим голосом, потому что до него уже дошло, что нету их.

– Нету их, – тут же озвучил упырь страшную догадку Хмеля. – Там, у хутора, закопаны.

Хмель хотел бы поинтересоваться, что такое приключилось с бедными стариками, да побоялся.

– А бабу надо найти, – сказал упырь.

– Зачем? – осмелился спросить Хмель.

– Затем! – огрызнулся упырь.

Но после паузы он снизошел до объяснений. На ходу, наверное, придумал версию, которая лично ему представлялась правдоподобной.

– Отсюда надо убираться, – сказал упырь. – Но по этой дороге, что мимо хутора к шоссе идет, нам нельзя. Там караулят, ты сам видел. Есть еще какие-то дороги. Через болото. Мы не знаем – где. А баба эта знает. Она тут выросла. Может показать. Без нее мы пропадем. Ты понял?

Конечно, понял. Что же тут непонятного?