Архип - Евгений Чернышев Страница 41

— Все… Нормально… — с трудом разжав сведенные судорогой челюсти, выдохнул колдун. — Сейчас… полегчает.

В дверях хозяйской спальни проскользнула белесая, словно призрак, тень.

— Дя, Архип, воды? — татарка стояла у постели с деревянной кружкой.

Колдун только помотал головой и отрицательно прохрипел что-то невразумительное. Боль даже не собиралась отпускать, но Архип не даром когда-то в юности занимался колдовской наукой куда более сложной, нежели деревенское знахарство. Усмирять собственное тело было первейшим делом при общении с потусторонними сущностями. Закрыть глаза, отгородиться от мира. Внутрь, в себя. Вдох-выдох, вдох-выдох, чем глубже, тем лучше. Дышать ровно, никаких судорожных рывков. Вдох-выдох. Очистить мысли, боль это помощник, а не враг, поэтому она не должна управлять тобой, мешать мыслить. Так, получилось, уже лучше. Вдох-выдох. Понемногу столбняк отступал, к членам возвращалась подвижность. Спина расслабилась и распрямилась. Вдох-выдох. Теперь руки, постепенно по одному пальцу расслабить, разжать кулаки. Вдох-выдох. Боль отступает, уходит и ощущение нависшей опасности. Архип сумел расслабиться и, наконец, раскрыл глаза. На него уставились две пары глаз: одни молодые, карие, на смуглой смазливой мордашке, другие льдисто-серые, в окружении мелких морщинок. Обе пары испуганные, на мокром месте.

— Все. Нормально, — повторил он снова. в этот раз получилось лучше. Настолько, что почти сам поверил. — Какая-то погань с мной побаловать решила… — уж что-что, а наведенное дурное колдовство Архип узнал бы в любом состоянии. Достаточно сильное, хотя и не очень умелое. — Найду — ноги повырываю.

— Побаловать это как, дя Архип? — глаза татарки округлились в удивлении. Вот и как она так делает? Шире ж, чем у Дарьи становятся, а ведь раскосые. — Это как у меня было?

— Нет, Айрат, — Архип поморщился от воспоминания. Вообще, отношение девушки к постигшей ее трагедии, а она в один день потеряла, мать, отца, братьев, да и сама чуть на последний путь не отправилась, слегка нервировало колдуна. Как-то уж больно спокойно она все это восприняла. Нет, были и рыдания в подушку, и страх перед чужими, Айрат просто убегала от незнакомых, пока за тех не поручатся Архип или Григорий, священник, к коим она сразу же прикипела и доверилась, словно телок, но все равно… Словно, давно ожидала чего-то подобного и успела уже с судьбой своей незавидной смириться. — У тебя порча была. Опасная и злая, желавшая тебя убить. А меня так… Слегка пощекотали, чтоб не слишком зарывался.

— А как дотянулись? — теперь это Дарья. Купчиха была женщиной умной и сразу уловила главное.

— А помнишь, обереги я дальним заимкам в тому месяце раздавал? Вот через них и достали. Это не страшно, — поспешил он успокоить обеих женщин. — Врасплох этот раз застали, больше не смогут, приму меры. Единственное, что плохо, — тяжело вздохнул он, — что, ежели они получили один из амулетов в свои руки, значит новый хутор разорили.

Лицо Дарьи посуровело, губы сжались в тонкую нить.

— Знаешь какой? — спросила она, вылезая из-под одеяла и снимая со стоящего рядом сундука сарафан. — Надо Старосте сообщить.

— Пока нет, — ответил Архип, тоже одеваясь и кивая на дверь в сени, за которыми располагалась вторая, мастеровая часть их хором. — Но еще до рассвета узнаю.

Глава 17

— Да как же так, Архип Семенович? — всплеснул руками сельский староста Андрей Семенович. Прибывал он в крайней степени смятения чувств и, бледно-зеленый от увиденного, постоянно дергал за густую растрепанную бороду. — Как же так? Ведь не сломали ж ворота!!! Не забор перепрыгнули, в открытые двери, аки гости дорогие, вошли!!! — на этих словах он в сердцах пнул лежащий за земле массивный засов и тут же выругался. Удар получился таким, что чувствовался даже через подбитые валенки и толстый шерстяной носок. — Как будто сам открыл!!!

— Может и открыл, может даже и сам, — мрачно пробормотал колдун, внимательно осматривая тело хозяина хутора. Немолодого уже, но крепкого и сильного мужчину загрыз крупный зверь. Волк или собака. Причем очень ловко и умело — разодрав горло почти до самого позвоночника. На такое не каждый способен, а только сильная и крупная тварь. Причем рвала-то она уже упавшего на землю человека, кровью руки залиты, ими рану закрыть пытался, значит наживо рвали, не придушив сперва даже. Словно издевался кто, хотел на агонию посмотреть, поупиваться чужим страданием. Заметив что-то необычное в замерзшем алом месиве, Архип опустился на колено, снял рукавицы и взял в ладони красный комок. Мгновение спустя сквозь пальцы неохотно засочилась оттаявшая кровь.

— Да как сам-то? — не унимался староста. — Нешто за дурака его держишь? Нешто думаешь, с открытыми воротами спал?

— Обманули его, Семен, — отрезал Архип разглядывая то, что что сумел вытаять из снега. — Деньгой поманили! — и сунул окровавленную находку в руки опешившему от такого заявления старосте.

— К-как деньгой? К-кто? — от удивления Андрей Семенович даже заикаться начал. Выпучив глаза он медленно, дрожащими руками разворачивал скомканную в комок бумагу, которой оказалась царская ассигнация на пять рублей серебром. — К-как так, Архип? Это волки что ли?

— Может и волки, — задумчиво ответствовал колдун, поворачиваясь в четырем дюжим мужикам, взятым Андреем из деревни. За долгие годы знакомства староста привык, что Архип напрасно панику разводить не будет, и если говорит, что пришла беда, значит надо хватать надежных селян покрепче, вооружать их, да сломя голову нестись на указанный колдуном дальний хутор. Жаль только, что не успели и теперь спасателям осталась только скорбная доля похоронной команды. — А может и кто похуже…

— В-волколак что ли? — староста еще сильнее побледнел. Помнил, как пару лет назад всем миром ловили оборотня. Всю округу кровью затопил, аспид мохнатый, три дюжины человек на Божий Суд отправил.

— Не похож, Андрей Семенович, — ответил Архип через плечо. — Волколак, он зверь. Причем зверь туповатый. Рвет всех без разбора, да так, что потом клочки по закоулочкам собирают, сам вспомни. А тут разумный кто-то тварями руководил. Вел, управлял, цели указывал, бесчинствовать сверх меры не позволял. Да и месяц нынче на восход рогами смотрел, не время волколаку для превращения. Нет, не он это.

— Да кто ж тогда? — спросил староста спину уходящего колдуна.

Архип не ответил. Не хотел понапрасну пугать, да и, если уж быть до конца честным, не был до конца уверен в своих предположениях, найти бы свидетеля живого или хотя б следы,