Анжелика Против Террора (СИ) - Гурвич Владимир Моисеевич Страница 37

  Лишь когда они отъехали довольно далеко, Анжелика осмелилась взглянуть на своего пассажира.

  - Говорите, - тем же тоном сказал мужчина.

  - Как мне вас называть?

  - Так же, как зовет меня моя жена, - усмехнулся он. - Поль. Но без добавления слова дорогой, милый, любимый. Рассказывайте, что у вас за дело?

  - Мне нужно осуществить прослушивание в помещение фонда "Восток-Запад".

  - Вы говорите о Хасане Аль-Мусави?

  - О нем.

  - Вы что-нибудь о нем знаете?

  - К сожалению, только то, что известно и вам. До вашего появления у нас не было подходов к фонду.

  - А у французов?

  - Про них точно ничего не могу сказать, но по нашей информации, этот человек пока не попал в их поле зрения.

  - А мы не можем помочь им в этом?

  - На данный момент, к сожалению, нет. Наши отношения с некоторых пор разладились и по нашей вине. Мы навели их на одну подозрительную группу, было затрачено много времени и средств на ее разработку. А в итоге оказалось, что это вполне безобидные бизнесмены. И теперь они не доверяют нашей информации. Поэтому пока придется действовать без ведома местных спецслужб, на свой страх и риск. У вас появились какие-то подозрения по поводу этого Хасана?

  - Подозрения появились, но никаких фактов пока нет. Поэтому я обратилась к вам за помощью.

  - Прослушки мы поставим. Но долго заниматься этим делом крайне опасно. Заподозрить могут и они и местные спецслужбы.

  - Будем надеяться на удачу? Это все?

  - Не совсем. За мной кто-то следит, недавно была сделана попытка похищения. Это произошло в Нормандии.

  - Это серьезно, но тут мы вам помочь вряд ли сможем. У нас нет возможности выставить вам охрану. Это равнозначно провалу. Нужно быть предельно осторожной.

  - Что мне запереться в своей спальне?

  - Это было бы идеальным вариантом. Но боюсь, как все идеальное он не осуществим. Мы передадим вашу информацию в центр, может быть, у них есть какие-то зацепки. Это все?

  - На этот раз все.

  - Тогда высадите меня сразу за светофором. Было приятно познакомиться. Мне говорили, что вы красивая, но действительность превзошла все ожидания.

  Анжелика остановила машину, мужчина вышел и почти сразу же затерялся в толпе. Молодая женщина посмотрела на часы. Пора было ехать к художнику.

  Глава 17

  Анжелика оставила на стоянке свою машину и пересела в машину Мамонтова.

  - Я с ним познакомился еще тогда, когда возглавлял одну из самых крупных российских компаний. Не знаю, откуда, но возникла мысль начать собирать современную живопись. Многие русские бизнесмены прошлого ездили в Париж, чтобы приобретать картины у малоизвестных художников, которым через несколько десятилетий, чаще всего после смерти, присваивалось почетное звание гениев. Я подумал, что все может повториться и на этом историческом витке. Если глубоко копнуть, то по большому счету с тех пор ничего не изменилось. Я попал на выставку этого художника и был поражен его творчеством. И сразу же приобрел с дюжины его картин, повергнув парня в изумление, так как до этого его работы покупали крайне редко. Когда я же я сюда переселился, то возобновил знакомство, хотя в первое время мне было совсем не до покупок полотен. Но когда дела немного поправились, я снова стал иногда что-то прикупать. Хотя сейчас у меня почти нет интереса к собиранию живописи. Разве уж если что-то сильно понравится. У коллекционера всегда остро стоит вопрос, что будет с коллекцией, когда его не станет? У меня нет на него ответа. И пока я его не найду, не появится желание активно заниматься собирательством.

  Анжелика, что называется, кожей почувствовала всю содержащуюся в этих словах горечь. И одновременно ощутила прилив нежности и сочувствия к Мамонтову. Она была застигнута врасплох этими чувствами и несколько мгновений пребывала в растерянности. Она понимала, что ей еще предстоит осмыслить, что означают эти переживания.

  - Я уверена, что у вас еще возникнет желание продолжать коллекционирование картин, - мягко сказала она.

   Мамонтов покосился на нее, но предпочел ответить молчанием. Судя по всему, у него такой уверенности не было.

  Художник жил в самом обычном парижском доме на последнем этаже. Одет он был, как и положено человеку искусства, не придающего никакого значения условностям: в измаженном краской свитере и протертых почти до дыр джинсах.

  - Это Клод Дювуаль, - представил Мамонтов художника. - А это самая красивая из всех ныне живущих женщин мадам Анжелика Оболенская.

  Художник бесцеремонно взял Анжелику за подбородок и повернул лицо к свету.

  - А ты прав, - сказал он Мамонтову, - настоящая красота. Только русские бывают так идеально красивы. Вы попали как раз туда, куда вам нужно. Сейчас вы все поймете. Пойдемте.

   Клод вполне по-свойски, словно старую знакомую, схватил Анжелику за руку и силой, хотя она и не сопротивлялась, потащил наверх. Пока они поднимались по скрипучей деревянной лестнице, он несколько раз оборачивался, бросал на нее пристальные взгляды и восклицал: "невероятно".

  Они оказались в мансарде. Клод включил свет, и Анжелика увидела развешенные по стенам картины.

  - Смотрите, внимательно смотрите, - обратился художник к своей гостье. - Я считаю, что в нашем мире существует только красота и ничего, кроме красоты. А если глаз человека видит уродства, это всего лишь означает, что у него искаженное восприятие действительности. Моя задача - показать, что все, что существует на свете, не только может быть красиво, но на самом деле прекрасно, и от этого зрелища нельзя оторвать взгляд. - Клод подвел Анжелику к одной из полотен. - Видите, это свалка, многие считают, что свалки - это едва ли не самыми отвратительными местами на земле. Посмотрите и скажите, что вы об этом думаете?